Фоном (1/1)
Мамочкой Рован почувствовал себя ещё на втором курсе, когда Камити, обнимаясь с пачкой платков, радостно заявляла, что отменно себя чувствует, чихая вместо знаков препинания. Он тогда замучился тайком подливать ей бодроперцовое во все напитки. Но дело окупилось: Камити перестала ходить оружием массового поражения и кутаться в шарф.На третьем курсе Камити вступила в команду по квиддичу, и проблем резко прибавилось. Теперь времени на общение у неё не было совсем, и Рован сбивается со счёта, сколько раз находил подругу, уснувшей над учебником в гостиной или над недоеденным бутербродом в большом зале. Тащить её до дивана каждый раз приходилось самому. Дописывать эссе, тренируя почерк на клочке пергамента - тоже.Рован знал - делать этого он не обязан. Камити - одна из самых старших на курсе, да и несколько раз просила не морочить голову,"подремлю немного и всё допишу!". Пару раз Рован её даже послушал. А потом заметил Камити, пишущую эссе по трансфигурации на чарах.
В конце третьего курса появился Барнаби. Сначала Рован просто заметил, что эти двоё сидят вместе над эссе(жаворонок внутри него что-то пропищал про время). Потом оба набрали на завтраке сандвичей и удрали. А в конце года, когда они собрались всей компанией в Трех метлах, Барнаби сидел с ними. Рован только слегка улыбнулся. Теперь у них в банде прибавилось народу. - Что ты делаешь?Рован поднял голову от своих попыток дотащить сонную тушку Миллер до дивана.- А, ой!- Барнаби подошёл к ним и до обидного легко подхватил Камити. Положил на диван.- Почему она здесь, а не в комнате? - Пишет эссе по...- посмотрел на стол.- О, трансфигурация. - А почему не днем?- Барнаби смотрел всё также удивленно.- А потому что днём кое-кто ищет приключения и бегает на тренировки,- фырк. Рован сел за стол и стал читать эссе. Барнаби молчал. Рован на него не смотрел. Звук двигаемого стула. Барнаби сел рядом и уткнулся в свою книгу.
Это становилось традицией. Барнаби помогал относить Камити(читай:сам относил) на диван, а потом сидел рядом, делая свои задания или просто читая. Вскоре он уже помогал с самими эссе, добавляя оригинальности строгому языку Рована, а по УЗМС сам всё и надиктовывал Ровану. Постепенно к просому сидению за уроками прибавились разговоры. О семье, о планах на жизнь, об учебе, о друзьях... Никто не знал об этих встречах - Камити мирно спала на диване, а с остальными говорить об этом никто не считал нужным. Им просто было комфротно вместе.***На механических часах - почти два ночи. Барнаби, вздыхая, вышел в гостинную. Прошло несколько недель с... того дня, но ещё было слишком тяжело. Барнаби уже несколько дней просыпался ночью и долго не мог снова заснуть. Сидел в гостиной, смотря на едва тлеющее пламя в камине и думал. Но в этот раз его внимание привлек комок пледа на стуле у парты. Подошёл поближе. Комок пледа оказался спящей Камити. Девушка спала тихо, периодически вздрагивая. Пергамент с каким-то текстом мялся под щекой. Барнаби узнал эссе по зельям за позапрошлую неделю. Вздохнул. Мелькнула мысль:"А когда ты последний раз видел её хоть где-то спящей?...". Нахмурился. Не помнит. После произошедшего Камити носилась между Хогвартсом и Лютным, пытаясь найти Рейкпик, сидела с самим Барнаби по ночам, когда он не мог уснуть, утешала почти всю банду... По сути, кроме как той ночью плачущей её никто не видел. Спящей - тоже.Камити вздрогнула во сне и сжалась. Барнаби очнулся от размышлений. Снова вздохнул. Привычным жестом подхватил подругу вместе с пледом и отнес на диван перед камином. Вернулся к столу. Из книги торчал какой-то кусочек пергамента. Не сдержался и вытянул. Сердце болезненно сжалось. Это был один их тех листочков, на которых Рован тренировала почерк для помощи Камити. Взгляд снова скользнул по эссе. Барнаби вздохнул. Сел за стол. И на оборотной стороне листка стал пытаться повторить чужой почерк.