Глава 7. Лимонные дольки (2/2)
***Она вернулась в Хогсмид уже затемно. Улочки рано пустели, местные жители отвыкли от былых променадов по вечерним мостовым и испуганно жались по домам. Пенни шла бесшумным шагом, держа палочку наготове. Новый ежедневный ритуал, что она повторяла как молитву — десятки защитных заклинаний текли по кончику палочки, обволакивая ее туловище лентами, пряча от чужих глаз, защищая от различных мелких проклятий и обнаруживающих чар. До дома оставалась пара десятков футов, когда ближайший фонарь погас, погружая переулок в сумрак. Пенни встала было в защитную позу, как учил ее Северус.— Не бойтесь, Пенни. Это я.
От сердца отлегло. Альбус Дамблдор появился словно ниоткуда, лучась теплой улыбкой. Девушка не заметила, как губы невольно растянулись в ответ. Она всегда считала Дамблдора величайшим колдуном всех времен и далеко не только из-за его магических талантов. Доброта и радушие директора всегда согревали и вселяли надежду, и Пенелопа искренне и трепетно обожала профессора, восхищалась им, как и большинство людей, когда-либо встречавших его на пути. Для нее Хогвартс был Хогвартсом во многом благодаря мудрому волшебнику, с которым было не страшно, который всегда поможет и поддержит своих многочисленных учеников. Пенни, как и десятки других школьников, видела в профессоре аналог любимого дедушки.— Директор!— Рад вас видеть, Пенни. Уделите мне пару минут?Девушка с готовностью кивнула и пригласила Дамблдора в дом. Там, под защитой магически-укреплённого жилища, говорить было безопаснее. Пенни предложила профессору горячего чаю со смородиновыми листьями, и они устроились на тесной кухоньке с двумя чашками и вазой, полной шоколадного печенья.— Лимонных долек у меня нет, — шутливо извинилась хозяйка дома перед старым волшебником, чья любовь к цитрусовым конфетам давно стала притчей во языцех.
— О, я нисколько не сожалею, моя дорогая! Эти домашние печеньица просто восхитительны! — мягко рассмеялся тот.Хэйвуд улыбнулась и откусила кусочек, последовав примеру учителя. В синих глазах горел вежливый вопрос, адресованный гостю. Не то, чтобы она возражала, но вряд ли Альбус решил наведаться к ней только чтобы полакомиться выпечкой.Взгляд случайно упал на руку директора, и губы Пенни удивленно искривились. Кисть почернела, словно обожжённая. Казалось, профессор даже не может пошевелить пальцами. Заметив взгляд девушки, Дамблдор одернул длинный рукав, пряча увечье в складках бархатной материи.— Я не буду долго злоупотреблять вашим гостеприимством, Пенни. Я здесь из-за Северуса.Печенье выпало из дрогнувшей ладони и с мягким стуком ударилось об пол.
— Что с ним? Он не…— Нет, нет. — поспешил успокоить ее волшебник. — Ничего страшного не случилось.Пенни выдохнула и сделала судорожный глоток чая. Жидкость обожгла горло, но она этого даже не заметила.
Дамблдор продолжил.— Я понимаю, что возможно второй раз вмешиваюсь в ваше частное дело, Пенни. Но мы находимся в такой ситуации, когда чувством такта можно пожертвовать. Если вы позволите?Она лишь кивнула. Директор задумчиво скрестил пальцы в замок.— Осмелюсь предположить, Пенни, что знаю природу ваших чувств. Любовь — сильнейшая магия на земле, не так ли?Кровь подступала к щекам, и девушка опустила глаза, вперившись взглядом в корзинку со сладостями. Профессор продолжил:— Северусу… Ему нелегко сейчас. В последнее время груз его ответственности лишь растет. Ему предстоит свершить много того, что может обернуться для него опасностью. Что травмирует его. И хотя он так не думает, но я искренне беспокоюсь за его состояние.Пенни не знала, что на это ответить.— То, что я собираюсь вам сейчас поведать, нельзя будет никому раскрывать. Даже мистеру Амари или мисс Джонсон.— Хорошо, — шепнула Пенелопа.Дамблдор удовлетворенно кивнул.— Итак, Пенни, к концу этого года произойдет кое-что, что вероятнее всего перевернет ход войны. И это самым прямым образом коснется Северуса. Предположу даже, что это его глубоко ранит.— И что же это будет, профессор?— Таких подробностей я раскрыть не могу. Но, думаю, вы со временем поймете.На лбу девушки пролегла складка. Директор продолжал.— Я боюсь, что это может сломить его. Я знаю, Северус сейчас старается держаться особняком и, вероятно, вы давно не виделись, но после случившегося ему очень нужен будет друг. И я не знаю никого, кто смог бы поддержать его лучше вас.
— Профессор, я всегда готова его поддержать. Но проблема не в том, на что могу пойти я. Это он не хочет, чтобы я была рядом и…— Он боится за вас. На то есть все основания. И я ни в коем случае не хочу подвергать вас опасности. Этого не нужно, Пенни. Все, о чем я прошу вас — будьте рядом в час, когда он будет нуждаться в этом. Просто утешьте, дайте ему сил идти дальше. Потому что иначе, я боюсь, что и Северус и все, ради чего он борется, окажется в опасности. Вы согласны?— Конечно, директор. Я сделаю все, чтобы помочь ему.
***Оранжерея, которую она устроила прямо в доме, горела светом десятков солнечных цветов. Пенни всегда охватывала гордость, когда она заходила в комнатушку, увеличенную изнутри заклятием невидимого расширения. Солнцелист прижился и дал отростки. Сияющие ?детки? цвели и пели тоненькими лепестками, радуясь лучам небесных светил, пробивающимся через стеклянную крышу. В пересчёте на галеоны, Пенелопа вырастила своими руками тысячи монет. С продаж ей с лихвой бы хватило денег на шикарный особняк где-нибудь на берегу моря. Только вот сама мысль обменять эти цветы на пустые куски металла казалась ей кощунственной.
Всякий раз, когда Пенни смотрела на трепетные соцветия, заботы и переживания отступали, и в душе разливалось уютная радость. Было ли дело в магии растений, или в ассоциациях, что рождались в голове при взгляде на них, но здесь, в оранжерее, воспоминания о недолгом счастье с ним пронизывали сознание золотыми нитями. ?Пенни? будто бы шептал на ухо любимый голос. Иногда ей казалось, что она слышит его смех и дыхание, что в мерцании Солнцелиста отражается черное пламя его глаз, что тонкий аромат цветов сплетается с запахом трав, всегда исходящим от его чутких пальцев. ?Северус? повторяли губы, и бутоны отвечали ей мелодичным звоном.Налюбовавшись клумбами, Пенелопа шла в лабораторию. Даже если у нее не было заказов или списка необходимых настоев для Ордена, девушка всегда старалась занять руки. Зелья с подходящим сроком хранения готовились впрок. Баночки пахучих мазей и травяных шампуней раздавались подругам и соседям. Лечебные эссенции жертвовались Святому Мунго.
Иногда она виделась с друзьями. Джейн решила пойти по стопам бывшего капитана* и переквалифицировалась в аврора. Они с Орионом частенько наведывались к Пенни и подолгу обсуждали вероятные планы Того-Кого-Нельзя-Называть, в красках описывали сражения с дементорами и великанами. Тюлип звала в гости по вечерам, и подруги часами напролет смотрели магловские фильмы. С Дорой они встречались у Тонксов дома, готовили пироги и часто обсуждали Ремуса — эти разговоры навевали на Пенни воспоминания о собственной любви. Талботт приобрел теплицы на границе с Францией, и Пенни время от времени аппарировала к нему помочь с растениями и собрать ингредиентов.Однако эти посиделки не поднимали настроение, как раньше, и во время встреч приятели радовались словно наполовину — за показным весельем и нарочито громким смехом прятались гнетущий страх перед мощью Темного Лорда и беспокойство за родных и друг друга.Хотя бы пару раз в месяц Пенни навещала могилу Блэка. Там, среди каменных статуй, она погружалась в воспоминания о прошлом. На кладбище думалось легко и спокойно.
Порой девушка коротала свободное время на просторах английских лугов, подальше от людей. Там, в лучах рассветов и закатов, она позволяла телу убегать от терзаний души. Время от времени к ней присоединялся Орион, парящий в небе над морем травы, бросая тень на дорогу перед Пенелопой.Сегодня она предпочла последнее. Поздняя весна сияла зеленью полей. Изумрудные волны разрезала стремительная точка — тонконогая белоснежная лошадь галопом летела по широкому лугу. Резные копытца выбивали облака пыли, уложенная в косы грива развевалась по ветру, ноздри медленно раздувались, вдыхая запах васильков.В такие моменты она чувствовала себя наиболее свободной, словно что-то поднимало ее выше рамок и запретов. Анимагическая форма Пенни сливалась с ветром, ласкающим разгоряченные бока. Этот бег легко вырывал ее из мира, где жили боль, страх и ненавистный Волдеморт.
Крик филина резанул по ушам и силуэт тяжелых крыльев закрыл солнце. Пенни остановилась, встречая взглядом пикирующего к ней друга. Секунда, и девушка приняла истинный облик. Орион легко опустился неподалеку и поднялся с колен. Одного взгляда на него было достаточно, чтобы понять — произошло что-то ужасное.— Что случилось?Друг приоткрыл было рот, но тут карие глаза заволокла пелена, и он сжал зубы, пытаясь подавить рвущиеся наружу эмоции.— Орион! — испуганно позвала Пенелопа.— Альбус Дамблдор, он… Директор… Пенни, директор погиб.Синие глаза в ужасе распахнулись. Что ты несешь, Амари? Как такое может быть? Нет, ты что-то путаешь, конечно путаешь. Альбус Дамблдор — единственный, кого боялся Тот-Кого-Нельзя-Называть. Он не мог умереть, не имел на это никакого права! Да что же ты так смотришь на меня! ТЫ ОШИБАЕШЬСЯ!— Это не все, Пенс. Послушай... нет послушай меня! Ты должна знать! Его убили…Нет, бред, какая-то глупая галлюцинация. Вероятно, носясь по полю, она получила солнечный удар, и весь этот разговор ей просто чудится. Их полководец, их надежда, их лидер убит? Ни у кого, даже у Волдеморта, не хватило бы на такое сил.— Кто? — выдавила из себя Пенни, больше для того, чтобы убедиться в нереальности этого идиотского видения.Орион словно подыскивал слова. Смуглые руки скользнули к ее плечам и мягко сжали.— Ты только не волнуйся так, Пенни… Говорят, наши так говорят, и Гарри Поттер был свидетелем…— Кто? — голос девушки сорвался на крик.
Альбус Персиваль Вулфрик Брайан Дамблдор. Мудрый учитель и добрый дедушка. Легенда, вдохновение, надежда.Улыбающиеся глаза за очками половинками на секунду почудились ей в голубом мареве неба над головой.
— Северус, Пенни. Это сделал Северус Снейп.