Глава 15 (1/1)

Прошло несколько дней. За это время окончательно стало ясно, что битва при Абуранокоджи стала поворотным моментом для всего отряда. Об этом сражении в Киото ходили разные слухи, большая часть которых совершенно не соответствовала действительности. Люди, не знавшие подробностей, а к таковым относились все без исключения горожане и рядовой состав отряда, полагали, что это сражение было всего лишь разборкой между бывшими союзниками, и не более того. Те, кому было известно больше – а к ним относилась верхушка участвовавших в столкновении кланов Тёсю и Сацума, знали, что одним из поводов к сражению было убийство Сакамото Рёмы. И только высшее командование Шинсенгуми знало о том, что произошло тогда на самом деле: о вмешательстве демонов в ход сражения и о превращении Хейске в расэцу.Разумеется, в первые дни после битвы при Абуранокоджи, в отряде было неспокойно. Люди, взбудораженные недавними событиями, всё время что-то обсуждали. Рядовые воины, знавшие о том, что произошло, лишь со слов своих командиров, постоянно спорили, пытаясь разузнать правду о том сражении. Минуты затишья были редкими и непродолжительными, поэтому, неудивительно, что Чизуру, не желавшая, чтобы её тоже принялись расспрашивать о чём-то, предпочитала показываться во дворе как можно реже. Убрав двор и террасу ещё на рассвете, до начала тренировок, девушка быстро приводила в порядок само главное здание, а затем, позавтракав, возвращалась к себе в комнату. Она бы и вовсе не выходила днём из комнаты, но нужно было помогать с ранеными в лазарете, да и обеды и ужины в общем зале ещё никто не отменял. Но сразу же после ужина, девушка возвращалась в свою комнату и более не выходила из неё во двор до следующего утра. Сидеть в четырёх стенах в полном одиночестве было, конечно, скучновато, но зато и риск, что кто-нибудь увидит её и начнёт приставать с расспросами о том, что она предпочла бы никому не рассказывать, был минимален.И вот, однажды вечером, примерно через час или полтора после ужина, когда девушка сидела в своей комнате, к ней в гости пришли командиры Второго и Десятого отрядов. Надо сказать, что с этими двумя парнями у Юкимуры сложились по-настоящему тёплые, дружеские отношения, и поэтому они и раньше приходили к ней, да и по городу они частенько гуляли втроём. Но в этот раз…- А, Чизуру, я погляжу, ты всё ещё здесь? – спросил Сано, заглядывая в её комнату.- Ну, вот и хорошо, - добавил Симпати, стоявший за ним. – А то мне уже осточертело спорить вот с этим упрямым ослом, - добавил он, кивком указывая на своего приятеля.- Будешь смеяться, - произнёс Харада. – Но я только что подумал о тебе точно так же.Чизуру, удивлённо глядя на них, закрыла за парнями дверь и, пригласив их присесть, спросила:- Что-то случилось?- И да, и нет, - ответил ей Нагакура. – Видишь ли, Чизуру, нам просто нужно поговорить кое о чём, а не с кем. Не могла бы ты составить нам компанию во время этого разговора?- Что вы хотите этим сказать? – удивилась девушка. – Везде же полно людей?- Да, но мы не можем говорить об этом ни с кем, - сказал Саноске. – Извини, Чизуру, если ты сейчас услышишь не слишком приятные вещи, но… Нам просто нужно выговориться перед кем-нибудь, понимаешь?- Да, - кивнула она. – Хорошо, я выслушаю вас. О чём вы хотите поговорить?- На самом деле, я считаю, что Кондо-сан и Хиджиката-сан с самого начала совершили ошибку, - начал, было, Симпати. – Проблема же в том, что я не могу вот так вот пойти и сказать им об этом.- Ага, это верно, - кивнул Сано. – Чертовски верно, я бы даже сказал.- Нам нельзя было создавать Корпус Расэцу, - меж тем, продолжал Нагакура. – Это была плохая, очень и очень плохая затея. И нам нужно избавиться от него как можно скорей: прежде, чем он, самим своим существованием, создаст нам серьёзные проблемы.Получается, что они пришли, чтобы поделиться с ней своими сокровенными мыслями по поводу Корпуса Расэцу. Теперь девушка поняла,почему они больше никому не могли об этом сказать. Ведь именно те люди, которых они осуждали, и были посвящены в это. Для всех прочих сведения о Корпусе и отимидзу были тайной.- Уж извини нас, Чизуру, за то, что мы втянули тебя в это, - сказал Симпати, отчего-то отводя взгляд в сторону. – Мы всё понимаем, ну, в том смысле, что видим, как ты относишься к Хейске, а он – к тебе. И мы вовсе не хотим его смерти, или ещё чего-то такого. Но… Положа руку на сердце, разве же это можно назвать жизнью?Девушка смутилась. Она видела, что бывает, когда у расэцу случается приступ жажды крови, и она никогда не забудет безумного смеха кровожадного чудовища, убившего преследовавших её ронинов, тогда, в первый день её прихода в Киото, и безумного блеска его алых глаз. Равно, как не забудет и того, как Саннан-сан, обуреваемый жаждой и испытывающий из-за этого невероятные мучения, буквально умолял её вонзить кодачи в его сердце и, тем самым, прекратить его страдания. Помнила Юкимура и того обезумевшего расэцу, который ранил и чуть не убил её в ночь, предшествовавшую уходу Ито из отряда. Но сколько Чизуру ни пыталась провести параллели между Пока не знала. Но не сомневалась в том, что когда придёт время, она догадается, что нужно будет для них сделать.С этими мыслями девушка поднялась с подушки, на которой сидела, и начала готовиться ко сну.***В отряде уже давно начался раскол среди командного состава. Капитаны должны были наблюдать, как их друзья становятся бессмертными чудовищами, именуемыми расэцу. Само это превращение вызвало у них удивление, смятение, возможно, даже и страх, но привело ли к изменению характеров? Или в этом смысле всё оставалось по-прежнему? Никто не знал ответа на этот вопрос, а потому, споры среди командиров по поводу Корпуса не утихали.Между тем, в стране тоже происходили драматические события. Через несколько дней после битвы при Абуранокоджи вышел указ, согласно которому вся власть в государстве передавалась императору. Пост сёгуна был упразднён, равно, как и должности Военного и Судебного наместников Киото. Вот так и получилось, что всё то, во что Шинсенгуми верили и за что сражались все эти годы, было уничтожено в один миг. Но, как оказалось, для них это ещё был не конец, а всего лишь начало конца. Совсем скоро должны были наступить времена смуты, которые, подобно урагану, сметут всё, что оставалось от старого порядка, и, проносясь над миром, оставят за собой смерть, тлен и разрушения, на месте которых со временем будет воздвигнут новый мир, отличающийся от предыдущего почти так же, как день отличается от ночи.