Глава 10 - Трхупошно-пошивочная (1/1)

Низушек семенил, маня за собой гостей маятником хвостика на затылке. Свет его бутылочной лампы поспешно облизывал стены узкого коридора, картину за картиной. Лайка с Когеном крутили носами, пытаясь успеть рассмотреть рисунки: все простые и у?гольныне, они вспыхивали из темноты в шахматном порядке. Яр шёл широким шагом, чуть не наступая на низушка, слепо глядя в пустоту перед собой. Глаз его болел, не отвлекая, впрочем, от руки, и ведьмак старался лишний раз ни на чём не фокусироваться.—?Извините за темень и холод,?— подал голос низушек. —?Мы экономим на… на всём, когда у нас тестовая печать.—?Печать карточек для гвинта? —?спросил откуда-то сзади Коген.—?Да.—?Ух ты… Слушай, а ты же не Гвинтус?—?Ай. Нет. И я не советую произносить здесь это… эту кличку. Чезаре и Уго терпеть её не могут. Меня зовут Гоза Дельф, я в Галерее слежу за порядком.—?Мы что,?— хрипнул ведьмак,?— опять в город какой-то пришли?—?Нет, что ты. Это всего лишь дом клана Альба.—?Клан Альба разве ещё существует? —?Коген, обогнал высоких спутников, чтобы оказаться к Гозе поближе.—?М-м-м, нет. Чезаре Альба?— последний из клана. Но он организовал здесь приют для нелюдей искусства. С тех пор это место зовется ?Галерея?. А когда глупый краснолюд говорит ?Гвинтус? он, скорее всего, имеет ввиду Чезаре. Или Уго. Или Ладай.—?Это они рисуют гвинт?Низушек рассмеялся, остановившись. Коген успел затормозить, но ведьмак сзади врезался, чуть не сбив обоих.—?Ой, ай, ха-ха, рассмешил,?— Гоза протянул Когену лампу. —?Ждите здесь.Чиркнул спичкой и нырнул за поворот.—?Я бы сучком себя быстрее зашил,?— буркнул Марек.—?А нитку где бы взял, ведьмин? —?впервые за долгое время подала слабый голос Лайка.—?Из гривы твоей.Марек стоял глядя в пустоту, усердно двигая пальцами левой не без помощи правой руки. Коген со светом начинал отходить всё дальше?— он жадно рассматривал висящие на стенах картины.—?Ой, кажется такая висит у нас в ратуше…—?Не кажется, а висит,?— раздался из темноты голос Гозы. —?Это набросок работы Подедворны, и её оригинал был подарен Ротертагу за финансовый вклад вашей деревни в Галерею.За низушком плёлся, растирая глаза, боболак в лоскутной пижаме.—?Како?го мне тут,?— зевок,?— блёде чёрхта зашивать посрхеди ночи? —?заворчал он старческим голосом, напоминающим урчание деревянной палочки по ребристой фигурке.Наученный общением с множеством относительно разумных двуполых рас, ведьмак услышал, что урчание это женского голоса.—?Меня зашивать.—?О. Ну, надеюсь, с морхдахой ты уже попрхощался, потому что такое херх зашьёшь.—?Не морду шить,?— раздражённо процедил Марек. —?руку. Ярчук разодрал.—?Кто, мля?—?Дирус,?— поправил Коген.—?И куда ты, курхва вадфан, её всунул?—?Никуда. Колдонул на него.—?Не, ну тогда заслужил,?— боболака прочистила горло. —?Кхм, что за идиот на дирхуса колдует.—?Этот идиот его впервые в жизни видел. И вообще, дирус первый напал.—?Ага, конечно. Ну да мне побую, пошли, гляну, чё у тебя там,?— боболака ткнула себя в грудь. —?Кукуй. Ты?—?Марек Яр.—?Прхиятно, пиздеу-у-уц,?— Кукуй зевнула, блеснув мелкими треугольными зубками.Вцепилась когтистыми пальцами Мареку в рукав и потащила, откуда пришла. Гоза с Когеном светили путь. В дверном проёме Кукуй замерла и оглядела следующую за ней с ведьмаком процессию.—?А вас я не прхиглашаю.—?Да пусти. Что тебе, жалко? —?воскликнул Гоза.—?Конечно, ватф, жалко. Сломаете ещё что.—?Не сломаем!—?Не, я вам, падлы, никогда больше не поверхю.—?Пусти, а то я Чезаре скажу, что ты худ. цеху тигролака не даёшь.—?Ах ты пидархюга хитрхоархсая. Хуй с вами. Ничего не трхогать. И не дышать.—?Будет! —?Гоза обернулся, получив согласный жест от эльфийки с краснолюдом. —?А вообще, худ. цех всё ещё просит тигролака…—?Даже слышать не хочу. Они мне его опять засрхут, курхваархсе, как моего несчастного шархлея. Ты это видел вообще, мать твою? До сих порх не могу отмыть.—?Они уже извинились! И вообще, дала бы им самим отмывать.—?Я им жопы собственные отмывать не доверхю. Они палитры свои отмыть не могут, какой-там шархлей. Сломают ещё, пидорхы, что, ватф, не успели.Пока боболака и низушек вели не очень понятные гостям переговоры, группа шла по анфиладе комнат. Первое помещение похоже было на крохотные сени, забитые инструментами неочевидного назначения. Вторая комната, уже побольше, была складом пушного товара. Третья усеяна корягами, камнями, горками мха и земли. С одного из многочисленных столов гостям приветственно заблестел сугроб, наполовину почему-то чёрный, а рядом с ним цвели в вазах яркие цветы и даже деревья, корнями уходящие в каменный пол. А пахло в помещении совсем не цветением?— стройкой.Четвёртый зал оказался настоящим анатомическим музеем, какие норовят устроить в своих кабинетах щеголеватые (или со склонностью к собирательству) чародеи. По нему танцевали скелеты. Они выплывали из темноты, как живые: звери, чудища, люди, краснолюды… Каждый в своей позе, будто существо замерло посреди своих дел, а кожа с мясом стаяли с него, оставив одни кости.Коген ойкал на каждый второй экспонат и сжимался. Ведьмак больше не мог пялиться в пустоту?— вокруг стало слишком интересно?— и принялся рассматривать шабаш смерти, на который, кажется, пришли все, кого он знал.Вот кричит, раскрыв то, что осталось (вернее, всегда было в основе) от крыльев, василиск. А вот пляшут два краснолюда, сцепившись локтями. Почти в воздухе?— их поддерживают слабозаметные железные прутики. Рядом с ними кафедра, на которой стоит маленький купол. Марек присмотрелся (глаз кольнуло): под стеклом, на ветке сидит скелет птички. Умилительное зрелище на фоне здоровенных челюстей каких-то рыб, подвешенных к потолку, массивных лосей с рогами, непонятно, как держащимися на их тонких скелетированных шеях, на фоне гигантского ящера, ?летящего? под самым потолком.—?Это что, дракон? —?Яр попытался поднять в его сторону левую руку, но не смог.—?Дракон?! —?в ужасе воскликнул Коген, вертя бледным лицом.К своему облегчению, он ничего не увидел в темноте?— ящер висел слишком высоко, чтобы выцепить его мог кто-то кроме ведьмака.—?Хе-хе, дрхакон,?— кивнула боболака, не оборачиваясь. —?Крхасный чёрхт.Коген, не спуская глаз с окружения, попытался нащупать руку Лайки, но не нашёл её.—?Лаечка? Ты где?Процессия обернулась: эльфийка чуть отстала, и свет касался её уже еле-еле. Она стояла напротив длинного и тонкого гуманоидного скелета. Эльфа, судя по плоским маленьким зубам и острым скулам.—?О, брхата нашла,?— осклабилась Кукуй.—?Смотрю в своё завтра,?— откликнулась эльфийка.—?Ой, ну,?— Когена смутила формулировка.—?Хорхоший подход,?— одобрительно кивнула боболака. —?Все такими будем.—?В отличие от этих, мы упокоимся,?— хмыкнул Марек.Он лукавил. Все звери, чудища и люди и нелюди вокруг были спокойны. Ведьмаку ещё не доводилось бродить по таким беззвучным местам, заселёнными якобы трупами. Он не слышал, не чуял здесь ничего, что пронизывало обычно кабинеты чародеев и врачевателей, некрополи и могильники. Он не слышал смерти, хоть и видел её свидетельства повсюду.—?Ага,?— уркнула Кукуй. —?Уйдёте без пользы в землю. А эти служат.—?Служили, пока ты не начала их зажимать,?— вставил Гоза.—?Вот, курхвёнок, не начинай.—?Чему они служат? —?спросил Коген, вцепившись в ладошку догнавшей Лайки.—?Искусствам, конечно. И наукам.Компания, петляя между скелетами, подошла к новой двери. Коген было выдохнул с облегчением, но стоило двери открыться?— он с криком отскочил, дёрнув за собой Лайку. Вместе с ними отпрянул Гоза. На них оскалился и занёс лапу здоровенный медведь.—?Кукуй, окс! —?визгливо вскрикнул низушек.—?Ква-ха-ха! Обожаю! —?засмеялась боболака, отталкивая чучело на колёсиках с прохода.Замерший в динамичной позе, зверь блеснул стеклянными глазами, уезжая в угол.—?Засранка! Зачем их так оставлять! —?возмущённо вздохнул Гоза.—?Чтобы вас, соплей, пугать, когда рхешите выкрхасть моего тигрхолака!Марек не сдержал смешок. Гоза заворчал по-низушечьи безобидно себе под нос. Коген впился в Лайку покрепче, хотя в новом зале было уже не так страшно. В нём жили чучела, и старших рас среди них не было?— только звери и монстры. Освещён он был лучше: с потолка свисали стеклянные сосуды, наполненные люминесцирующими кристаллами. Такими же, как в прихожей, только слегка разных оттенков, как звёзды. Они разгорались при виде огня.Между волком и трупоедом (удивительно, но совсем не благоухающим) ведьмак заметил странного шарлея. Стало ясно, о чём ругались боболака с низушком пару минут назад. Раскрашен шарлей своеобразно: его мелкие зубы гримёры-шутники обвели красным обручем, изобразив недостающие губы. На каменном кокошнике нарисовали огромные глаза с безумными зрачками-спиралями. Лицо изукрасили на манер ковирских немых шутов с бледной кожей и красными кругами щёк, а всё тело исполосовали, изромбили радугой, впрочем, уже полустёртой.Кукуй вымученно вздохнула, случайно кинув в сторону шарлея взгляд, забубнила неразборчиво что-то об алкоголиках, тунеядцах и художниках. Перед новой дверью остановилась.—?Значит так, в трхупошную я вас не пущу. Гоза, следи, чтобы эти ничего не трхогали. И ничего не трхогай, млякс, сам.—?Будет!Кукуй повернула длинную ручку и потянула железную дверь на себя. Ведьмака обдало холодом, хотя и в предыдущих комнатах было не сильно теплее, чем на улице. Его грубо втолкнули и дверь за ним захлопнули.Вспыхнул белый огонь в желобе вдоль стен, окольцевал змеёй комнату. Небольшая по сравнению с двумя предыдущими залами, она имела низкий (по канонам высоких рас) потолок и пол из плитки. К стенам примостились железные столы, а выше полосы освещения, поблёскивали ряды инструментов, не сказать, чтобы все медицинские. Холодом веяло от второй двери напротив той, что вошли ведьмак с боболакой.Кукуй стянула с себя дырявую пижаму, топорща блёкло-чёрную в проплешинах и седых клоках шерсть. Скинула куда-то в угол и юкнула в мясницкий (или докторский) передник. Подцепила задней лапой один из столов и подтянула?— он тоже был на колёсиках?— в центр комнаты. Сама отошла к умывальнику сполоснуть руки.—?Ложись.—?У меня только рука.—?А у меня только один стул. Ложись.Марек лёг на низенький стол.—?Мне, вообще-то, можно просто иглу с ниткой дать.—?Ага, и чем ты ими будешь упрхавлять, млять? Железками?Марек поднял правую руку. В последние полчаса он совсем забыл о протезах, хотя они неприятно давили на пальцы, привлекая внимание уже какой день подряд. Культи в их объятиях пульсировали и ныли, как давно не делали. Сейчас же ведьмак почти этого не чувствовал.—?Я уже зашивался этой рукой. И даже без железяк.—?Лежи уже, талант хрхенов.И талант лежал, глядя, как орудует по живому мастер мёртвого.Боболака развернула ошмётки плаща, пропитанные кровью, вязко хлюпнувшие, неохотно отходя от плоти. Откатилась на стуле к стене и сняла с него трубку, направила на рану. Повернула краник в основании, и вдруг из трубки хлынула струя воды.—?Ай, блять,?— процедил Яр, когда слишком сильный напор приподнял отходящий кусок мяса.—?Обычно мои пациенты не блякают, но тебе рхазрхешаю.Боболака оглядела пациента, куда грязнее её обычных, и направила поток ледяной воды ему в лицо. Он принял покорно, хоть и сжал живые остатки морды. Кукуй хмыкнула, когда половина грязи с ведьмака не сошла, потому что была не грязью, а обычным его цветом кожи и шрама под эликсирами.—?Ведьмак, а? —?Марек отплевался и открыл было рот, но боболака опередила. —?А хули я спрхашиваю, не знаю, что ли? Ведьмак.Кукуй осмотрела посеревшую разбухшую руку и принялась цеплять коготками осколки кости, что не вылетели из-под напора воды, и выкидывать их на железное блюдце под столом.—?Как же, ватф, так? Ведьмак?— а взялся колдовать на дирхуса?—?Я ничего о дирусах не знаю. Нет их давно в Северных.—?Вот оно как. Ты тогда вообще рхекорхды бьёшь, смотрхю. Перхвый ведьмак в Махакаме, ещё и последний, кто с дирхусами подрхался. Дуборхылые рхекорхды, конечно, зато все?— тебе.—?Неужто в Махакаме не было ведьмаков?—?Не было. Может, на Фест Эля, только, прхиползали?— не знаю. Надеюсь, млять, у тебя всё получится с этой дурхацкой кархточкой. По-моему, ты заслужил новую только тем, что прхолез в Горху.Боболака изучила чистую рану. Пощупала кожу вокруг.—?Это некрхоз, или норхмальный ведьмачий цвет?—?На грани.—?Хуй поймёшь, отрхеза?ть или нет.—?Нет, ткани в себя придут.Кукуй развела порванные мышцы. Надавила на отходящую кость. Марек впился зубами в остаток губы, выдыхая ноздрями-щёлками. Обычно он легко, когда требовалось, задвигал боль на задний план, но сейчас не получалось. Эта боль будто сопротивлялась ментальному воздействию. Боболака взялась за скальпель.—?Обезбол весь скульпторхы пожрхали, так что дерхжись, талант.И прежде, чем ведьмак успел среагировать, полоснула. Марек дёрнулся, зашипел, но руку его удержали на столе цепкие коготки, а лезвие уже делало несколько новых надрезов в других местах.—?Я,?— кхх,?— надеюсь, Коза тебе сказал, что я не новый экспонат, а гость?—?От, сука, будешь прхичитать?— ёбну чем-нибудь, и на спящем зашью. Хотя соломой дырхки тебе набить?— тоже идея неплохая, спасибо, что подкинул.Ведьмак закряхтел, глядя как железные щепки оттягивают рану, раскрывая шире. Кажется, над ним происходили вещи, каких в жизни он больше не увидит. Наука, которую Северные не увидят ещё долго.—?Ты что,?— кхх,?— знаешь, зачем я тут?—?Ёпт, да вся Галерхея знает, конечно. Иначе бы не пустили. Хотя и так бы не пустили. Но Уго слишком любит орханжевых, наверхное, вот и прхиказал пускать.—?Оран,?— Яр выдохнул, когда пинцет дёрнул за мясо. Руку изнутри прострелило, а указательный палец согнулся,?— жевых?—?Ну, прхо рхедкость говорхю. Самые рхедкие карты?— с рхыжим уголком. Такие чаще всего у чарходеек, корхолей и прхочей шелупони.—?Ух… ты. Хоть хдето… Ведьмахи на уровне, ай, блять, хоролей.Кукуй взяла кривую полукруглую иглу из коробочки под столом. Таких, но побольше, там выстроилась целая шеренга, и держались они за крышку и стенки своего короба магнитом. Боболака отмотала полупрозрачной нитки и отрезала коготком.—?Тебе бы на кость рхельсу, только ты ж ускочешь, окс, и не верхнёшься, чтобы её достать. Корхоче, будешь по стархинке в гипсе, понял?—?Относительно.Боболака вошла иглой?— первого входа ведьмак совсем не почувствовал. К своему сожалению он знал, что почувствует выход, а ещё сильнее второй вход, ещё сильнее второй выход… Но вдруг боболака уже делала узел. Первая строчка её проворными пальцами уложилась в четыре секунды, а швов в ней было штук восемь.Ведьмак лежал и удивлялся, глядя как ложится в его мышцы вторая дорожка нитки, третья, четвёртая. Боль никуда не уходила, но Кукуй делала всё так быстро, что Яр толком не успевал её осознать.Пара минут?— и швея уже вязала последний узел, соединяя поверхностные ткани.—?Сожми пальцы.Яр сжал, ни на что не надеясь,?— они все ещё не чувствовались?— но пальцы, кроме мизинца и безымянного, еле-еле подчинились.Кукуй ткнула в кончики отстающих скальпелем.—?Есть контакт?—?Слабый.—?Жить будут. Я за гипсом. Пальцами двигать можно, рхукой и телом?— убью.Боболака вышла из трупошной по совместительству врачевальни. Из-за открытой двери раздались новые весёлые голоса и тут же крики с визгами?— это Кукуй гнала из мастерской нежелательных личностей, прилетевших, куда залетать им было запрещено, на запах и звук гостей. Марек услышал в шуме тихий, переливчатый смех Лайки, и дверь на нём захлопнулась, снова оставляя ведьмака в тишине.Когда боболака вернулась, она начала с подозрительного осмотра места преступления?— ведьмак явно подвигался, но следов как будто не оставил и руке не повредил. Кукуй не за что было его упрекнуть.—?Ты мне скажи, талант, как ты на дирхуса подумался чарховать? —?поинтересовалась она, развязывая стянутое плечо.—?Эльфку видела? Он на неё налетел.—?Она что ли колдовала при нём?—?Нет. Только от нее магией фонит.—?А что с ней?—?Что-то типа проклятия.—?Невезуха.—?Как посмотреть.Марек уже успел налюбоваться на профессиональные строчки, украшавшие теперь его предплечье. Мелкий стежок, равноудалённые друг от друга швы одного размера дюйм в дюйм?— он бы в жизни такие не наложил. Более того, ни один лекарь или ведьмак, кому приходилось его штопать, не наложил бы. Ещё и за считанные секунды.—?А что делать с нитками внутри?—?В смысле, что? Ничего.—?Так загниют.—?Ты в каком веке живёшь, седьмом? Рхассосутся.—?В Северных таких нет.—?А в Северхных вообще что-то есть?Боболака примотала к покалеченной руке дощечку и начала наматывать пропитанный гипсом бинт. Накрыла всё предплечье с ладонью, оставив снаружи и немного подвижными только пальцы. Распухший локоть также не забыли?— вскоре и он был накрыт каменеющей бронёй. Яр не стал спорить. Более бесполезной рука стать уже не могла.—?Снимешь черхез месяц. Сказала бы я, не будь ты ведьмаком. А так хуй знает, когда снимать.—?Разберусь, бывали.Кукуй одобрительно кивнула, глядя, как схватывается последний влажный участок.—?Садись, талант. Что с грхудью?—?Так, царапины.Боболака недоверчиво заглянула под истерзанную рубаху. Кивнула, подтверждая, что грудь в шитье не нуждается. Щедро отмотала сухого бинта и сделала руке поддержку через плечо.—?Готов. Спасибо давай.—?Даю.—?Не слышу.—?Спасибо.—?Дрхугое дело. Всё, пиздуй. Хотя стой, ведьмак. Хочешь на тигрхолака глянуть?—?Наверное, хочу.—?Ты мне заодно скажешь, что с ним не так. А то не нрхавится он мне.—?Я в жизни тигролаков не видел. И тигров.—?Да не важно, волколаков же видал? Или крхысолаков. Они-то есть ещё под Горхой?—?Этих полно.—?Вот и рхазберхёшься. Я-то их только с кархтинок знаю. Всё, пиздуй.Марек слез со стола. Кукуй вытолкала его из трупошной, и высунула из-за двери облезлую мордочку. Убедилась, что за дверью опять не сидит пол Галереи.—?Жди, пока уберхусь.И скрылась за дверью.—?Чего ждать? —?спросил Гоза, прикрывая зевок.—?Мне покажут тигролака.—?Вот же! От своих его прячет, а левому кому-то нате!—?Я не левый. Я ведьмак. Рыжий уголок.—?А нам сказал, что в гвинте ни тю-тю,?— воскликнул Коген. —?Представляешь, Гоза, в под Горой про эти уголки никто не знает. Кого не спроси?— все пожимают плечами и говорят: ?Для красоты, наверное?.—?Ну темень… Впрочем, мы и правда сделали всё, чтобы они не бросались в глаза. Помнишь третью редакцию? Ай, не помнишь же, ты и не родился тогда. Там они, в общем, и правда слишком выделялись в этих своих здоровенных квадратиках. Даже люды бы что-то заподозрили.Нелюди засмеялись и продолжили болтать о картах. Разговор этот был уже далеко не об игре, а о какой-то внутренней кухне. Гоза и рад был разбалтывать байки заинтересованному, но куда менее осведомленному Когену.Марек нашёл Лайку сидящей на корточках в уголке зала, под внушительной композицией с охотой лисиц. Эльфка изучала чучело крохотного кроленя: тот замер на краю обрыва, глядя на своих вот-вот убийц.Когда к ведьмаку стояли спиной, он по привычке подкрадывался бесшумно.—?Зайчонки нравятся?К досаде ведьмака, Лайка даже не дрогнула.—?Они милые,?— тихо сказала она. —?Но рогатых я не видела. Ведьминам дают на таких заказы?—?Ого, чего-то не знаешь? Ведьминам дают заказы только на то, что сами убить боятся. То, чего не существует?— не боятся. Особенно когда оно такое.—?По-моему, то, чего не существует, боятся намного больше. То есть, рогатых зайцев не бывает?—?Нет.—?А что они тогда значат?—?В смысле?—?Всё, что люды и нелюды придумывают?— всё что-то значит.—?По-моему, кролени ничего не значат.—?Прямо как настоящие кроли.Марек в ответ не то шмыгнул, не то фыркнул. Лайка встала?— за ней с пола потянулась гладь волос. Ей выдали отдельную свечу, на которую насажен был кусочек пергамента, чтобы воск не капал на пальцы.—?Как рука?—?Бывало и лучше. Как бок?—?Бывало и хуже.Талия эльфийки хоть и была в засохшей крови, выглядела целой, даже ткань в полутьме казалась нетронутой.Громко хлопнула, грохоча, железная дверь.—?Пошли, ведьмак.—?Мы с вами! —?тут же влез Гоза.—?Нет. Хотя ладно, у меня теперхь хорхошее,?— зевок,?— настрхоение.Кукуй провела публику вглубь выставки, юркнула между композицией с арахноморфом на скале и шкафом, заставленным куницами. Судя по тому, как легко отъехал с прохода паук?— камень был репликой. Боболака поманила публику когтистой ладошкой и исчезла в чёрном проёме двери.