Глава 4 - На Махакам! (1/1)

Проснулись посреди дня?— ударились в панику. —?Опоздаем, ой опоздаем,?— тараторил Коген, засыпая землёй костёр. —?Так. Держим арсы в руках,?— бормотал Торби, в не меньшей спешке одевая мулов. —?Лайка, толкай муженька! —?командовала Бессир, закидывая шкуры с плащами к бочкам. Лайка толкала, но ведьмак только кряхтел и отворачивался. Вот зачем он опять вчера мешал эликсиры с медовухой… А эликсиры с эликсирами? ?Ох. Вот так всегда.? Яр согласился проснуться, только когда крепкие краснолюдские руки подхватили его, будто пушинку, закинули на лошадь?— и компания тут же тронулась, не оставляя ведьмаку выбора. Марек пришёл в себя нехотя, но быстро. Попивал мелкими глотками Медок, и уже будто ни о чём не жалел. Лайка сегодня была тихой?— только играла, а краснолюды, хоть и балагурили, как обычно, казались напряжёнными, будто веселье натягивали. Только Бессир не волновалась, хоть и задавала повозке резвый темп. —?Куда мы так спешим? —?Все ещё в Махакам, забулдыга! —?хохотнула она. —?Да я не о том. ?Почему? спешим? —?Пол дня проспали, Ярёк! Опоздаем?— хана,?— ответил Торби. —?Точно, блин, опоздаем,?— пробормотал Коген. —?Гора без вас год стояла, что, ещё денёк не простоит? —?Гора-то простоит, а дректаг на неё не пустят. Обозначимся мы вольными краснолюдами,?— пояснила Бессир. —?Бездомными то бишь,?— дополнил Торби. —?И бесправными. Оторванными от семьи и друзей,?— последнее звучало уже как-то слишком подробно. —?И это за пару часов опоздания? —?Да хоть за минуту, Марёк. Полно в Махакаме дичи такой! —?как-то слишком сердечно выдала Бессир. —?Зато вон Гора! —?уже в лицо ей выкрикнул Торби. —?Стоит, славится на весь свет. И всегда будет стоять, потому что живут в ней те, кто не опаздывал ни на минуту! —?А то Северные не стоят, так не стоят! Всё уже заполонили! И ещё заполонят, хоть сами, хоть под флагом Солнца. —?А что толку от твоих Северных, когда Хлад придёт, а? Подохнут все одинаково, что под солнцем, что под луной! —?А мне-то что, я до Хлада этого не доживу! —?Так внуки твои доживут. И доживут-то не в Махакаме! —?Да идите вы в жопу со своим Махакамом! —?Бессир стормозила телегу. —?На кой хрен я с вами вообще туда прусь. —?Провожаешь брата домой,?— мягко положила с мелодией Лайка. —?Сильвано гузно,?— краснолюдка вздохнула. —?Ну да. Торби потупил глаза. —?Прости, Бессир. Не надо было. Не надо нам ссориться в последний день. —?Не надо,?— согласилась Бессир. Торби протянул ей ладонь с мула, она привстала на сидении?— крепко пожали руки. Сжавшийся Коген расслабился. Песни вернулись в караван, хотя музыка его не покидала.*** Коген подкрался к ведьмаку на привале, когда тот облегчался. Пристроился рядом. —?Слушай, Марёк. Лаечка там напевала как-то… Что вы хоть и к Гвинтусу идёте, есть у вас в Махакаме ещё дело… —?Меч чинить. —?О, у Хиваев? —?У Ульфриков. —?Ого… Знаешь, а вам по пути будет сначала туда, а потом к Гвинтусу. —?К чему клонишь? —?Ну… Я бы это… Я бы хотел с вами к Гвинтусу сходить. Я бы и к Ульфрикам, да в деревне должен быть. Праздник будет для нас, для дректага. А в Махакаме праздники длятся… Сам понимаешь. Вот я и подумал, может я к вам потом прилипну? Когда вы на Гвинтуса пойдёте… —?Без проблем. Найтись бы только. Коген обрадовался. —?В Махакаме не потеряешься!*** —?Зря волновались! —?Бессир остановила мулов. Темнеть ещё не начало, а дректаг прибыл под Горы. Леса вокруг давно превратились в хвойные, и хотя было всё-ещё по-летнему тепло, чувствовалось в воздухе прохладное дыхание Махакама. Свинцовые зубы гор окружили путников с трех сторон света, им вторили высоченные ели. Тракт вёл наверх, а дальше терялся в серпантинах, тонул высоко в тумане и снегу. Когда компания сходила с дороги, по ней промчались двое всадников. —?ДРЕКТАГ? —?крикнула им вслед Бессир так глубоко и громко, как могут кричать только краснолюды. Марек покосился на горы: снег от этого крика сходить не начал, даже камни не посыпались. Должно быть, Махакам привык к родным голосам. Один наездник обернулся, чуть не свалившись с коня, и таким же крепким, но быстро удаляющимся криком подтвердил: —?ХУ-ХА! —?Эти оболдуи оболдуйней нас,?— бросил Торби. —?Да, им, кажись, сегодня надо. —?А нам завтра? —?спросил Марек. —?Завтра. Сегодня успеем подготовить контрабанду, хе-хе… И контрабандисты приступили к делу. Занятие заставило Боргов забыть о скором расставании, вероятно, на всю жизнь, и веселье между краснолюдами снова лишилось тяжести. Бочку выбрали с самым некрепким вином?— низкий градус не особо ценился краснолюдами, и было эту бочку нежальче всех. Хотя и содержание остальных шести по меркам Махакама считалось некрепким, что поделать?— людское-то пойло. Ребятню да беременных самое то радовать. Сначала думали вырезать днище, но ухитрились содрать заклёпки и снять два крайних обруча. Переживали, что бочка лопнет от насильственных махинаций, но этого не случилось. Немного подковыряв дно, вытащили его из пазов. Работали ювелирно, чуть не во все десять рук, и расплескали не очень много. Каждый по очереди оценил запах, а потом и вкус, черпая кружками. —?Эст-Эст? —?поинтересовался Марек, хлебнув из бочки, как лошадь из пруда. —?Смотри-ка, эксперт! —?Вот что жизнь в Тускенте* с людьми делает! Яр осклабился и говорить, что это единственное название вина, которое он помнит, не стал. —?Значит так,?— начал Торби, оглядывая ведьмака,?— выдуть нам сегодня надо знатно… —?Забъём на придумку веселиться через день,?— кивнула Бессир. —?Да, надо почтить местные земли. Целый год были нам дорогой. Остановилась компания ближе к маленькой речке, почти ручейку с холодной кристальной водой, чтобы утром ведьмак мог помыться. Дректагцы решили, что им тоже не помешает прийти при параде, и устроили купания под луной. Как полагается: голышом и с вином. Узкая речушка оказалась глубокой, поэтому сыграли даже в ?наездников големов?. Комбинации пробовали всякие, но самым честным вариантом оказалось краснолюдам седлать плечи эльфийки и ведьмака. Ну как ?честным?… Голем-ведьмак ставил голему-эльфке подножки, но и она не отставала: запутывала противника в волосах и плескала брызги в самые ответственные моменты сражения. Всадники (как и големы) так рьяно старались друг друга сбить, что бои заканчивались исключительно потоплением обеих команд. Тихая весь день Лайка ожила и снова напевала со всеми песни, хотя уже и через раз, делая перерывы просто полежать, посидеть, отдохнуть. —?Давайте, давайте! День жора! —?подначивал Торби. —?Иначе всё достанется засранцам на границе! —?Могли бы оставить мне, мне-то жить тут! —?отвечала Бессир, жуя тем не менее большущий кусок сушёного мяса как в последний раз. Марек давно так много не ел?— видимо, пришло время отыграться за все голодные ночи на тракте. И он был не против, особенно учитывая, сколько последние дни вокруг льется алкоголя. —?Лайка, ё-моё! То-то ты бледная такая и тощая! Ничего не ешь! —?возмутился Торби. —?Как только силёнки находятся по струнам лабать! —?Да, а ну открывай рот! Летит дракон за старосту! Бессир подлетела драконом (вяленой колбаской) к губам эльфийки. Та расщебеталась, пытаясь отмахиваться и уворачиваться. —?Я уже поела! Но дракон парил вокруг так настойчиво, что ей пришлось сдаться. Вместо того, чтобы откусить чудовищу голову, Лайка схватила его руками и коварно расхохоталась, блестя зубками. —?Вот это дело! —?оценил подход Торби. И весь вечер эльфийка уничтожала одного несчастного дракона, а дректагцы, вспоминая про это, периодически поглядывали, как он уменьшается. Краснолюды, даже подпитые (хотя вино их этим вечером брало слабо), даже уставшие, заснули с трудом. Всё ворочались, кряхтели и вздыхали. Только Торби лежал неподвижно и смотрел сквозь кедровые ветви на звёзды. Как будто в последний раз. Ему помнилось, что звёзды в Махакаме отчего-то совсем другие. Проснулись, кто вообще смог заснуть, раньше нужного?— решили не тянуть. Ведьмак впервые при краснолюдах закурил из длинной резной трубки. Судя по запаху?— закурил сухие иголки с земли. —?Прощаюсь с хламом,?— пояснил он. —?Могу больше не увидеть. Докурив, ведьмак зарыл скарб в валежнике, засыпал иголками. Сказал, что делает так постоянно, хотя однажды и не вернулся за ним, что так и дожидается его одна заначка где-то в лесах Редании. При себе Марек оставил только оружие, маску, да сумку со склянками. Помятую карточку ?Йольта? доверил на хранение Когену. Предложил и Лайке прикопать гусли, но она ответила оскорблённой мелодией. —?Пронесу их также, как сама пролечу. Что-то ведьмак не припоминал, чтобы оборотни и вещи свои превращали в зверей, расспрашивать не стал. Может то, что эльфка называет сорокой?— на деле гигантская тварина на манер волколака, только в перьях, тогда прихватить в лапах игрушку ей труда не составит. Коген и Торби поснимали с бород украшения, порассовывали в карманы, смыли помаду. Сложные узлы переплели в обычные косы. Коген даже перешнуровал сапоги: они у него были завязаны на ?человечий манер?, ?неправильно? (ведьмак разницы не увидел). Торби снял свой короткий, эльфийской работы кафтан без рукавов и сложил в сумки сестры. Бессир обнялась с Когеном, пожала руку Мареку, похлопала по плечу Лайку, чуть не свалившуюся от этого. Торби она увела в сторону, и они долго тихо говорили, смеялись. Закончили крепкими объятиями, которые никто не решался прервать первым. Не без помощи ведьмака Бессир взобралась на Когтя. Лошадь Лайки привязали сбруей к его седлу. —?Точно уверены, что отдаёте? Хорошие коняшки, да тока не по размеру мне. Продам я их. —?Продавай,?— махнул Марек. —?За гостеприимство, считай, подарок. С ведьмаками лошади долго не живут, так что им повезло. —?Надеюсь, не наткнусь на прошлых хозяев,?— хохотнула краснолюдка. —?Не, Безымянка из Бругге, а Коготь вроде из Цинтры. —?Мне не туда. Хоть Бессир и говорила, что не знает, куда пойдёт, ведьмак догадывался: путь будет в сторону Новиграда или Цидариса?— оттуда легче всего найти корабль на Скеллиге. —?Ну что, братки. Чистого неба вам над головами, да хруста под ногами. —?Гладкого моря,?— тоскливо отозвался Коген. —?И поменьше говна,?— кивнул Торби. —?Ху-ха! —?крикнули они одновременно. Бессир развернула коней и пошла прочь. Всех четырёх мулов запрягли в телегу?— дректаг отправлялся в горы. Хотя дорога и пролегала по петляющим серпантинам, угол подъёма был крутой. Шли медленно, следя за бочками, особенно вскрытой. Ведьмак убедил краснолюдов, что знак удержит крышку намертво, так что на границе её можно будет перевернуть, но пока ни контрабанды, ни знака в ней не было, она стояла на днище и громко плескалась. Лайка брела какая-то вялая и заторможенная. Краснолюды упрекали её в неплотном завтраке, но она только отшучивалась. —?Птицей летать на полный желудок сложновато. Марек, не скрываясь, приложил руку к её плечу. Лайка уставилась на него, но ничего не спросила, а он и не озвучил. Отметил про себя, как слабо задрожал медальон по сравнению с первым днём их знакомства. Но на вид эльфка не изменилась, не выглядела приболевшей. И сердечко её всё также тихо ритмично билось, не пропуская ни одного удара, не делая лишних. Утреннее тепло сменилось резкой прохладой. Солнце мягко ложилось на камень, но сталкивалось с холодом земли и грело только затылки. После нескольких поворотов путников окружали только скалы да клочки сухой земли в низких кустарниках?— деревья, как и внешний мир, скрылся за горными выступами позади. Торби остановил процессию. —?Не знаю я, откуда у Махакама глаза растут. Пора бы вам, наверно, ныкаться. Марек облизнулся. Лайка сыграла будто финальный аккорд и поклонилась. Все, включая раздевающегося ведьмака, с интересом на неё уставились, ожидая превращения. Но она засмеялась кокетливо и закрылась руками. —?Не буду при вас! —?Да ладно, голой мы тебя уже видели, чего стесняться! —?Голая я красивая! Краснолюды согласно закивали, Коген особенно усердно. —?Я вернусь к вам, когда перейдёте, ладно? Лайка спряталась за валуном. Не будь в компании её ?муженька?, дректагцы полезли бы на камень подглядеть, но при ведьмаке наглеть не стали. —?Когда ведьмин из бочки выпрыгнет, тогда и я прилечу,?— донеслось тихо вместе со струнами. —?Эх, хорошо. —?Попутного тебе ветра. Никто не услышал и шороха, а из-за камня вдруг вспорхнула сорока. Обычного сорочьего размера. —?Ва! Птица не дала себя рассмотреть?— устремилась к небу и исчезла через секунду за ближайшим утёсом. —?Ну баба… Запряги её, ведьмарик, на охоте монстрам глаза клевать! —?Вот это дуэт,?— протянул мечтательно Коген. —?Кот и сорока! Марек хмыкнул, кидая в бочку ножны и арбалет. Смотрел, как тонут они, будто в крови. Показалось на секунду, что всё это ему снится. Когда он успел заснуть? В Туссенте, пригретый солнышком за игрой в карты? В канаве Каэдвена, перебрав пыли? А может в Юхерн Бане, лёжа в железной бабе с иголками в венах? Просыпаться не хотелось, хотелось досмотреть сон до конца. Ведьмак выпил последний оставшийся эликсир, чтобы сердце билось быстрее, и утопил в вине сумку вместе с одеждой. Попрыгал на месте, повертел конечностями, размялся. И залез в бочку сам. Хоть он и набрал по дороге полых стеблей всяких соломин, в них не было нужды: вместе с незаконным грузом в бочке оставался кармашек воздуха. —?Ух, надеюсь прокатит,?— сказал Коген, подавая Яру крышку. —?Если не прокатит, побежишь с Горы с голой арсе?— пока все расхуеют, уже смоешься,?— добавил важное указание Торби. Марек нервно заскрежетал. —?Если что?— постучусь. —?Обязательно. Мы постучим вот так,?— тук-тук-тук, тук-тук—тук,?— когда можно будет вылезать. Порешали. Марек занырнул, а краснолюды вставили днище на место, натянули обручи и скомандовали ведьмаку колдовать. Яр, к этому моменту уже жавшийся щекой к воздуху и крышке, положил на неё ладонь. Выдохнул. Вспыхнул сиреневый свет. Ослепил?— лицо ведьмака было в сантиметре от руки. Краснолюды снаружи изменений не заметили. —?Ну, чего ты там, намагичил? —?раздалось глухо снаружи. —?Да! —?хрипнул Марек, слишком широко разинув рот, глотнув случайно вина. —?Отлично,?— невнятные бормотания. —?Задержи дыхалку, ща переворачивать тебя будем. Марек задержал. Без проблем переждал, пока не закончит трясти и крутить, пока кто-то снаружи не даст добро дышать. Мрак разбавлялся пульсацией печати. Хотя жидкость была не прозрачной, тусклый свет знака продирался через вино, и ведьмаку его хватало, чтобы увидеть хоть что-то: скользкие деревяшки под щекой и чёрную ?воду? под второй?— больше видеть нечего. Что-то успокаивающее таилось в том, как холодное вино обнимает тело, как лижет спину сиреневый огонёк. Даже в том, как уткнулись в маслянистые стенки колени, что-то скрывалось уютное. Голову затуманило сразу?— слишком терпкий дух стоял в кармане. Марек надеялся медитировать всю дорогу, но уже понял, что план нерабочий. Придётся, видимо, ловить пузырь воздуха, бороться с забвением. Благо, ножны неприятно царапают лопатки, а в задницу впился плечами арбалет?— раздражители не дадут заснуть. Как только теснота пришла в движение?— опасения подтвердились. Вино заплескалось, ведьмак подавился. Мир заходил ходуном. Спустя пару непроизвольных глотков, Яр кое-как поймал воздух и ритм, с которым тот бродил по бочке. Откашлялся. Поездочка обещала быть весёлой.*** —?Эй, Торби,?— позвал Коген, дуя щёки. —?Я ток нынче,?— хых,?— понял… —?А? —?Везём мы в Махакам,?— ы-хых,?— наливочку… на ведьмаке! Коген ударился в хохот. Торби соображал с секунду и присоединился. —?Ой, главное, чтобы он туда не напердел! —?Не, ну мать я этим в любом случае поить не буду! —?После него там вряд-ли чё останется! —?Да-а, печень у ведьмариков явно краснолюдская… Шли, смеясь и истошно высвистывали последние лёгкие. Мягкий бриз за новым поворотом принёс навстречу родным лицам снежинок, чем несказанно обрадовал. Коген постоянно задирал голову, надеясь увидеть в небе птицу?— но не видел. Торби прислушивался к контрабанде, но она не стучала и не ругалась, только тихо поплёскивала. Прохлада превращалась в холод, начинала покусывать голую кожу. Влажный снег то тут, то там набегал на камни и зелень, а потом и вовсе накрыл всё вокруг. Толщина его постепенно росла, а тракт перестал виться. Дректаг входил в коридор заледенелых скал, смягчённый белоснежными сугробами. На конце дороги, а может это было начало, из одной вершины в другую аркой тянулся каменный мост. Засвистел по перевалу ветер, закружил не успевшие прилипнуть к сугробам снежинки. Любой человек поёжился бы, укутался, но краснолюды только глубже вдохнули, упиваясь ещё не крепким холодком. На одном из утёсов вспыхнул сигнальный огонь, первым приветствуя сынов Махакама. Они не видели, но вдали, на соседней вершине ему вторил другой, тому третий… Так вся граница Гор вскоре узнала о прибытии нового дректага. На белоснежной дороге выросли фигуры, большие (по краснолюдским меркам) и пушистые. Одна под медвежьим мехом, вторая под бородой до земли, третья в собственной шерсти. Это стражи южного перехода: два краснолюда и боболак, вышли путникам навстречу. —?Ху-ха! —?пробасила краснолюдка, сама похожая на гору в многочисленных слоях одежды. —?Здавова! —?проурчал пушащийся светло-серым мехом боболак. —?Ху-ха! —?отвечали Коген с Торби. —?Никак молодняк спешит домой? —?подал голос третий караульный, самый старый и коренастый. —?Да! В деревню Ротертаг! Коген затормозил перед стражами, и они с Торби слезли с сиденья. —?Знамо, знамо, куда,?— хихикнул боболак, оглядывая телегу. —?Вас уже все гваницы ждут, а достались нам хе-хе. —?Это когда мы прославиться-то успели? —?А как ж не прославиться… Где эт видано, чтоб дректаг шёл с гостинцами! —?воскликнула краснолюдка. —?Мы б сами не поверили, да грамотку с подписью самого Гоога получили. —?Да, мы за разрешением этим от старосты пол года носились… —?пробурчал Коген. —?Во-во, ну, добро. Давайте, по стандарту?— представьтесь. Нам для крестика в бумажках. —?Торби Борг! —?Коген Грант. Старый краснолюд закопался в длинном до самого снега тулупе. Достал свиток и прищурился. —?Так, второго Борга Махакам, как понимаю, потерял? Торби кивнул и потупился. Старик шагнул к нему и положил ладонь на плечо. —?Нос не роняем, печали оставляем под Горой, да? —?Д-да! Боболак засеменил вокруг воза, заглянул под сиденье, на четвереньках пролез под кузовом, осматривая, простукивая дно. —?Давайте, малышня, хватаем пожитки и в нору, а то задует,?— скомандовала краснолюдка. —?А… а телега? —?Телегу не задует. Её пока Тоффи осмотрит. А вас нам надо описать. —?Да и Виха Зигрин не вернулся ещё,?— кивнул старик. —?Он вчера ночью дректаг провожал. Не на холоде же его ждать. Торби и Коген переглянулись. Взяли с воза сумки и пошли за стражами в сторону укрытия?— одного из многочисленных углублений, которые высечены были в скале вдоль всего коридора. Коген обернулся: боболак уже скакал по бочкам, к каждой внимательно принюхиваясь. Вокруг двери с металлическими заклёпками камень был изрезан родным краснолюдскому глазу геометрическим узором. За дверью оказалась круглая комната со столом в центре, отдыхающим камином и шерстяными коврами по углам. В стене, прямо напротив входа темнели ступеньки к вершине скалы?— к маяку. Ещё одна небольшая дверь, под стать входной, была закрыта, а под потолком и в стенах блестели узкие окошки с непрозрачным цветным стеклом. Света они почти не давали, поэтому к стенам жались крупные железные факелы. Стражи сняли плащи и повесили по обе стороны от входа. Старик взял единственный горящий факел и пошёл дать огня остальным, а краснолюдка отставила подальше стулья от стола, облокотилась на него локтями, подхватив пушистые бакенбарды. Скомандовала: —?Контрабанду на стол! Коген с Торби одеревенели. —?Давайте, давайте! Знаем мы, чем карманы дректагцев набиты. —?Любишь же попугать малышню. Не ссыте, всё не конфискуем. Наверное. Дректагцы нехотя вывалили на стол содержимое сумок. —?Карманы тоже! Всё-всё, молодёжь! —?Потом спасибо скажете. Молодёжь, уже бледная, вывернула и карманы. Краснолюдка принялась внимательно изучать каждый предмет, распределяя в две кучки. Всё ?краснолюдское? она отправляла на пол, на шкуру. Старик тем временем убедился, что сами дректагцы ничего при себе не оставили. Щурился, отворачивая рукава, щупая пояса. —?Так… вот эта рубаха,?— он дернул за край Торбиной одёжки,?— покроя подозрительного. Нехорошие тут стежки. А у тебя вот,?— указал в ноги Когена,?— башмаки совсем не по стандарту, даже не краснолюдской работы. Но завязаны хорошо. —?А… Простите… Это из Зеррикании,?— пролепетал Коген. —?Нельзя, сынок. И рубаху нельзя. Мы-то снимать с вас не будем. Приедете в Ротертаг?— сдадите старосте. А по дороге не светить. Поняли? —?Угу. —?Да… В комнату зашёл боболак с глефой Когена. —?Оставили, вот, в телеге. —?Ой. —?Да ничего,?— хлопнул его по плечу старик,?— отсюда вижу?— добро махакамское. Коген закивал. Торби пытался найти в лице боболака подсказку о том, что тот выяснил из осмотра телеги, но за сорок лет жизни ещё не научился читать боболакские мордочки, а за год вообще от них отвык?— эта ему ни о чём не говорила. Краснолюдка закончила разбирать вещи, оставив на столе только ?контрабанду?. Среди неё были и ножичек с чётками, которые хозяева выиграли у Бессир в карты, и бусинки, которые молодёжь поснимала с бород. —?Так, вот эта мелочь без вопросов, собирайте,?— краснолюдка отмела бусины вместе с огнивом. —?Вот это,?— она подняла зерриканскую стекляшку Когена и янтарные чётки,?— это тоже можно, но по секрету. Ни мамкам ни браткам не показывать. Хотя если браслетик вспороть… Короче, по частям нормально. Это,?— она развернула расшитый офирскими рисунками платок, положила на него нильфгаардский ножик,?— никак нельзя. Отправляется в казну. —?А можно,?— замямлил Торби,?— кинжал оставить? Я его очень хорошо буду прятать… Стражи все внимательно на него уставились. И хотя атмосфера на досмотре оказалась не такой страшной, как он ожидал, и совсем не строгой, Торби сжался под таким вниманием. —?Нельзя,?— отрезала краснолюдка. —?Но… может всё-таки?.. —?А мы вам бочечку привезённую оставим,?— добавил Коген. Сторожи рассмеялись. —?Вот это да, во малышня… —?Людским пойлом меня ещё не подкупали! —?Кажется, вам очень нужна эта зубочистка. —?Буду смотреть на неё и вспоминать последние деньки дректага! —?сказал с чувством Торби. —?Как мы с ведьмаком и эльфийкой мёд пили. И как сестра меня до Гор провожала. Старшие затихли, переглянулись. Старик достал из ножен ?зубочистку?, осмотрел. —?Да уж, таким и светить-то стыдно будет. Пусть берёт. Краснолюдка недовольно сжала губы где-то под усами. —?Хлеб им резать дома будешь? —?Нет… —?В деревяшки кидать во дворе? —?Нет. —?И рыбу у пруда не будешь чистить? —?Нет! —?Хер с тобой. Прячь. Что по грузу? —?Вино и самогон. Звучит пвавда одна бочка стванно. Но нигде не отквыта. —?А там это… Из Тускента штука какая-то… —?Торби не мог придумать окончание. —?С газиками! —?выпалил Коген. —?На стенки давит. —?Ага… —?Да. Но её мы вам не дадим. Её для родичей специально тащим… По заказу! —?Кто ж у вас там в Ротертаге такой извращенец,?— поморщилась краснолюдка. —?Не надо нам ваших бочек,?— отмахнулся боболак. —?Певевосли мы людскую двянь сосать. Краснолюды согласились, добавив, что взятки?— зло, и лучше малышне к такому не приучаться. Предложили дректагцам отобедать, но те отказались?— нервы портили аппетит. Горячий чай с коньячком им налили без спроса. —?А нельзя без Вихи Зигрина пойти? —?нетерпеливо спросил Торби. —?Вдруг опоздаем… —?До Ротертага часа три всего отсюда, не боись,?— похлопал его старый краснолюд. —?Ваши там пока наготовят,?— протянул боболак, причмокнув,?— ух, какой пваздник вас ждёт… Когда я молодой был, не было ещё двектагов… Здововско это! —?Поскорей бы предков увидеть,?— пробормотал Коген, а думал совсем не о предках. Думал о кусочке льда, в который превратится у них в бочке ведьмак. —?Я отлить,?— пробормотал рассеянно Торби. —?Нужник есть… —?начала было краснолюдка, но её остановил серьёзный взгляд дректагца. —?Хочу отлить с Горы на Северные Королевства! Нелюди рассмеялись, отпустив с благословением. Торби вышел спокойно, но как только дверь за ним закрылась, бросился к бочкам. Из одной что-то… скреблось. —?Ярёк! —?шепотом позвал он, прислонившись к бочке. Скрежет не остановился. —?Ведьмарик! —?позвал он громче. Ковыряется. Торби ударил кулаком по бочке испугавшись, что сделал это слишком шумно. Затих вместе со скрипами изнутри. Никто не вышел с поста. —?Марёк! —?…а? —?послышалось очень глухо. —?Живой? Что-то неразборчивое в ответ. —?Чего? —?…ышать …ечем г…орю. —?Ай! Что же делать?! —?…рмально… ковыря… щель. —?Ты ещё часок там просидишь? Мы тут задерживаемся. —?…ляха-…уха. Затишье. —?…нормаль… толь… омоги… щель. Скребки продолжились. Торби приложил ухо, чтобы понять, где именно. Достал выторгованный ножик и принялся расковыривать древесину. Дверь скрипнула, Торби подскочил со страху, спрятал кинжал и ударил по бочке?— внутри затихли. Вышел старый краснолюд, помахал дректагцу. Пошёл куда-то в сторону Махакама и остановился под аркой. Торби тихонько стукнул и ковыряния продолжились. Дректаговец подождал пару секунд, убедился, что ведьмачий кинжал показался между досок, и направился к старику. —?Красиво тут,?— бросил тот, не оборачиваясь. Внизу, под голубым небом расстилалась бело-зелёная долина, будто великан пролил сливки на малахит. Вдалеке накрывал её молочный туман, а вокруг обнимали горы. Они уже не были хмурыми гигантами, какими виделись снаружи, из Северных. Отсюда они казались мягкими руками, защищающими от всего на свете зла. Одна вершина вырывалась из кремовой дымки где-то далеко впереди?— устремлялась в небо, пока снова не исчезала уже в облаках гора Карбон. —?Да. Скучал я. Постояли в тишине. —?Эх, когда уже домой. —?Хорошие вы. Домой рвётесь, к родичам. Потерпи, Виха придёт с минуты на минуту. —?А без него никак? —?Не. Опасно. Снега летом коварные, да звери буйные. Не можем мы малышню одну пускать летом. А вы и отвыкли, небось, за год от снега-то? Ну, пошли, расскажете, где были, что видали.