Trois (1/1)

Я не тешил себя надеждами на то, что все будет хорошо. Нет. Ничего не будет хорошо, я точно это знал, ибо после того, как на моих глазах умерла моя возлюбленная, я захотел лишь одного?— умереть вместе с нею. Но мы ведь знаем, что так просто нам не умереть, не правда ли?То, что ощутил я, когда моей Джулианны не стало, было сродни огню, текущему по венам. И хотя наши тела?— вечно хладные, точно глыбы льда, я посчитал это сравнение самым что ни на есть подходящим. Да. Именно огонь. Именно внутри вен, где никогда больше не будет биться кровь. В те моменты я вдруг настолько отчаянно захотел расстаться с собственной жизнью, что мне стало страшно.Я не помнил, как снова очутился в полумраке камеры, и теперь меня накрепко привязали цепями к большому деревянному столу, который при желании я мог бы и проломить, даже несмотря на усталость. Мне казалось, что вампиры никогда не устают, однако сегодня все мои представления рухнули единовременно.Мне было ужасно больно.Едва ли кто-нибудь из бессмертных испытывал нечто подобное, если только кто-то из триумвирата не умирал.По правде, мне было все равно, что со мной будут дальше делать.Они могли рвать меня на части, поливать святой водой и прикладывать к коже раскаленные добела щипцы и хлысты. Что до крестов… Да, пожалуй, я слишком много их повидал за последнее время.Это все не страшно.Это все не важно.—?Ну, что, понравилось тебе? —?тяжелая рука Дознавателя схватила мои волосы в охапку на затылок и несколько раз приложила о стол. Любой человек потерял бы сознание от такого, но, похоже, этот раб Инквизиции уже знал, что я человеком не являюсь. А потому стал действовать так, как ему хотелось.Отошли в сторону все запреты и условности.Я не знал, что со мной будет, да и Дознаватель, похоже, не спешил что-либо делать. Ему хотелось насладиться моментами моего горя сполна. Он смотрел на меня, пытаясь выцепить хотя бы одну эмоцию, однако ни одну он, видимо, так и не отыскал.Я хорошо умею прятать сердце.Дознаватель отослал всех прочь, оставшись со мною наедине и приказав лишь нескольким из стражи остаться в маленькой комнате. Видимо, подумал, что сопротивляться я все равно не стану.—?Итак, твоя подружка уже горит в Аду,?— размышлял человек, прохаживаясь взад-вперед перед столом, на котором меня расположили. —?А ты…боишься подохнуть здесь?Я не смотрел на него, уставившись в одну точку в темном потолке.—?Я задал тебе вопрос.В центр моей груди резко что-то опустилось, словно тупая часть топора, но мягче. Я резко выдохнул, подавшись наверх и пытаясь сосредоточиться на собственных мыслях. В голове был лишь один образ?— лицо моей дорогой Джулианны. Кажется, мое молчание весьма раздражало Дознавателя.—?Что ж, молчишь… Тогда, думаю, твой любимый напиток развяжет тебе язык.По-видимому, он сделал какой-то знак страже, и некоторое время по комнате раздавались шаги. А когда все стихло, я почувствовал резкий, удушливый запах в воздухе. От него даже мне захотелось залезть на ближайшую стену.О, этот запах трудно перепутать с чем-либо.И лишь тогда, когда Дознаватель запихнул мне в рот открытый пузырек с жидкостью, я понял, что убивать меня будут так медленно и мучительно, что смогут заглушить боль от потери Джулианны. Нет, этого я не мог допустить. Но мог ли я как-нибудь сопротивляться?Однозначно.Я ощущал, как лопается кожа и появляются жутковатые пятна на бледной коже груди. После?— прошло лишь несколько мгновений?— ядовитая жидкость потекла в рот, но я вовремя сумел откашляться и не дать ей слишком повредить гортань. То, что происходило с моим телом, было теперь мне неподвластно, и с новым знаком Дознавателя несколько людей в темных накидках поднесли ближе несколько крестов?— как внушительных, так и более маленьких размеров.Один.Два.Три разом коснулись меня, а после я потерял счет и не сдержался. Закричал. Потому что представить такую боль я не сумел бы даже в самых страшных своих кошмарах, когда еще только был человеком…***—?Хватит.Жан-Клод со вздохом захлопнул книгу и тяжело задышал, хотя, по сути, вампирам и не требовалось дышать. Отчего только Мастер решил вспомнить свою старую привычку? Он бы и сам не сумел объяснить.Ашер с улыбкой взглянул на него.—?Мне невыносимо больно читать это, mon ami,?— негромко произнес Жан-Клод. —?Понимаешь…—?Знаешь, что я еще вспомнил? Ты когда-то называл меня иначе,?— Ашер резко прервал речь Мастера Города, подвинувшись ближе к нему. —?Вспомни, как?Жан-Клод недолгое время молчал, силясь не поднимать глаза на Ашера. Пожалуй, Ашер был единственным из всех вампиров, которому удавалось настолько сильно смущать бессмертного Мастера. Как это… Жан-Клод и вдруг чего-то боится и смущается, пытается спрятать свои чувства? Немыслимо.—?Mon amour.Они произнесли это почти одновременно, но с разной интонацией.—?Так что же тебе? Больно? Плохо? —?Ашер вываливал на Жан-Клода вопрос за вопросом, не давая и опомниться. В слова он искусно вплетал и действия, отвлекающие Мастера. С первым словом он схватил его за запястье, со вторым силой заставил лечь на диван, с третьим запустил тонкие бледные пальцы в роскошные смоляные кудри бессмертного создания. —?Взгляни на меня. Почему ты остановился?Жан-Клод не мог поднять глаз на Ашера.Он потянулся к вампиру, не глядя, нащупав его рот в полумраке и вспоминая, какие на вкус его губы.Ни с чем не сравнимые ощущения.—?Ашер, я могу…—?Ничего ты не можешь,?— Ашер едва не оттолкнул Мастера от себя. —?Ты помешан на своей Аните, и я знаю, что пока она рядом с тобой, меня ты в свое сердце не сможешь впустить.—?Не хочешь ли ты сказать?.. —?Жан-Клод нахмурился, отстранившись.—?Я хочу сказать: мое третье желание написано на последней странице,?— голос Ашера вдруг сделался железным, колючим и совершенно не близким для Мастера города. —?Дочитай. Пожалуйста.Последнее было сказано с оттенком такой сильной боли и жалости, что пальцы Жан-Клода сами потянулись к плотному корешку книги.