Лед тронулся (1/2)
+++
Национальный музей Вашингтона, 00:16Летняя ночь подкрадывалась к зданию, затягивая огромные окна синим сумраком. Лишь тихий шелест листвы и чьи-то редкие шаги нарушали такое умиротворяющее безмолвие. Только что старинные настенные часы с маятником, служившие ещё Аврааму Линкольну, пробили полночь, и эхо от этого громкого тяжёлого звука разнеслось по всем этажам.Молодой охранник, лет тридцати на вид, потянулся на ходу и широко зевнул, даже не прикрыв рот ладонью.Мужчине невероятно хотелось спать, но он не мог себе этого позволить; ему была доверена охрана одного из самых важных залов музея.Он оглянулся через плечо на окутанный мглой коридор, и направил свет фонарика во тьму: там, за стеклом, стояла высокая огороженная платформа с подложкой, внутри которой вот уже довольно долгое время хранился нетронутым один из самых важных артефактов современности.Охранник в который раз обошёл зал, кивнул своему напарнику, стоящему поодаль, и, остановившись, аккуратно достал из кармана свою записную книжку. Трепетно перелистывая засаленные странички, он искал взглядом телефон одной красавицы, которую встретил сегодня утром.Наконец, после нескольких попыток обнаружить искомое, он прошёл в другой конец зала и сел за стол; положив на него записную книжку, охранник достал свой телефон и принялся забивать номер девушки в телефонную книгу, силясь припомнить её имя.- Салли, Сюзен, Синди… - вкрадчиво бормотал он, то и дело хмурясь.Внезапное появление приторного, сладковатого аромата заставило мужчину снова блаженно зевнуть и медленно опуститься головой на стол. Спустя пару мгновений он и его напарник уже спали крепким сном, и разбудить их вряд ли кто бы смог в ближайшее время.С потолка грациозно спустилась тень и плотоядно облизнулась.-Приятных снов, господа.Голос, моментально растворившийся в сумерках, был неким подобием смешения человеческой усмешки и довольного урчания животного; слегка игривый и азартный тон придавал этой таинственной особе странный шарм.Глаза непрошеной гостьи внимательно смотрели по сторонам, ища нужное. Наконец, девушка радостно встрепенулась, и, дойдя до самой темной витрины, хищно оскалилась.-Вот ты-то мне и нужна…
+++
Тишина всегда окутывала коридор четырнадцатого этажа после одиннадцати вечера, где не было ни одной молодой пары или студентов, предпочитавших, скорее, либо самые низкие этажи, либо самые верхние. Оттуда открывался хороший вид на город, его разноцветные бессмертные огни, бесконечно высокие небоскребы чуть поодаль, и большую площадь ближе к центру. Здание было не старым, но не таким уж молодым: всего несколько лет прошло после постройки. В наступлении вечера высокие, почти во всю стену зеркальные окна снаружи сияли разными оттенками Нью-Йорка. В большинстве из них свет всё еще горел.
На четырнадцатом этаже, с левой стороны небоскрёба, блистало светом лишь два окна, одно из которых переливалось странными оттенками рыжего и красного, особенно заметных из-за не до конца закрытых тяжелых и плотных занавесок.
В этом свете заката тихо таилась просторная трехкомнатная квартира, уютно обустроенная мебелью.Правда, единственное, что было в ней деревянным- это входная дверь. Все остальное представляло собой либо прочный пластик, либо металл, перекрашенные под дерево. Если прикоснутся к ним, то можно было почувствовать их гладкую прохладу.
В зале красовался длинный упругий кожаный диван темно-синего цвета, по бокам него располагались два глубоких кресла. Напротив них стоял маленький журнальный столик, на стеклянной поверхности которого были в беспорядке разбросаны вырезки из газет разных выпусков, пара небольших фотографий и какая-то бурая папка в жестком переплете. Телевизора в гостиной не наблюдалось. В углу можно было увидеть качественный музыкальный центр с высокими колонками, и радиотелефон, висящий на стене. Под ним находился металлический темный стол с настольным торшером, освещавшим комнату тусклым красноватым светом.
Хозяйка квартиры сидела в соседней комнате за столом, склонившись над какой-то книгой в черной обложке. Темные волосы девушки были заколоты в небольшой крабик на затылке, вьющимися спиралями ниспадая на расслабленные плечи и обнаженную шею. Бледное красивое лицо выражало лишь сосредоточенность, и иногда между бровями прокладывалась едва заметная складочка. Взгляд бледно-фиалковых глаз быстро бежал по строчкам.
Девушка лет двадцати двух перевернула сухую страницу и продолжила просматривать содержимое старой книги. Чем дальше она вчитывалась, тем глаза её становились все темнее и темнее, пока не приобрели оттенок индиго. Она слегка прикусила нижнюю губу и прищурилась, словно дошла, наконец, до самого кульминационного момента в тексте.
В этот же момент её сосредоточенность разлетелась в щепки из-за звонка в дверь. Девушка чуть нахмурилась, прикинувшись, что ничего не слышала, и попыталась восстановить порванные нити смысла книги.
Минута.
Звонок повторился ещё более настойчиво, на что хозяйка лишь поджала губы. Холодно сверля взглядом отливающую бледно-алым оттенком стену гостиной, она поднялась, медленно побрела к входной двери, грациозно обогнув одно из кресел.