Глава 7. Побег. (1/2)
Стремительный полет постепенно переходил в неподвижность. Плавно. Медленно. Как почти незаметный для глаза переход одного оттенка цвета в другой. Неторопливо. Но так желанно. И неминуемо. Пока мы снова не оказались в объятиях слишком теплого одеяла на диване, в гостиной, куда нас заботливо определили на ночлег Густав и Анди.
Мы оба чувствовали, что проснулись, но открывать глаза и двигаться не хотелось. Как и вспоминать вчерашний вечер. Мало того, что выступление получилось таким напряженным, так еще потом и разговор с друзьями не порадовал. Видеть страх в глазах людей, которым привык доверять с детства… Такого никому не пожелаешь.
- Том… - прошептал ты, когда я, придвинувшись ближе, уткнутся носом тебе в шею. - Мне в этом сне даже понравилось.
- Угу, я заметил, - фыркнул я от смеха, вспоминая щупальца.Я понимал, конечно, что именно тебя в этом сне привлекало. Там действительно было хорошо: несмотря на темноту и странные события, там нам все подчинялось. И мы сумели проснуться, когда захотели. Я нежно коснулся губами тонкой кожи за твоим ухом. Я тоже рад, что у нас получилось. И так замечательно, что, судя по только начавшему заползать в окна свету, еще очень рано. И мы в этой комнате только вдвоем…Ты старался не выдавать учащающееся дыхание, ловил меня за руки, ласкавшие твое почти обнаженное тело. Сдавленно стонал, когда мои губы касались какого-нибудь особенно чувствительного участка кожи. Но что-то мешало мне вернуть безбашенное очарование сна полностью. Я прикусил нижнюю губу, и до меня дошло.
- Куда ты… - только и успел выговорить ты, когда я всего на несколько секунд отпустил тебя и быстро вынул из губы кольцо.
- Никуда. Я здесь, - железка, сопровождавшая меня уже черт знает сколько лет, с почти неслышным звоном приземлилась на пол. Я потянул тебя за плечо, прося лечь на спину, и поцеловал. Вот так. Как не было с тех пор, как нам исполнилось тринадцать. Без преград, без осторожности, естественно.
Ты повернул голову в сторону, все так же вжимаясь в меня всем телом, цепляясь руками и часто хватая воздух ртом.- Ты снял… - с трудом произнес ты, глядя на меня и проводя большим пальцем по моей теперь свободной от пирсинга губе.
Это простое прикосновение словно разбудило во мне что-то. Я смотрел на твое нетронутое ни косметикой, ни украшениями лицо, и чувствовал, что стремительно теряю рассудок. Так вообще не было еще никогда... И даже эти, едва заметные сейчас, зеленые искры в твоих глазах – это просто что-то твое, настоящее, то, что должно было быть твоим всегда.
Я позволил поднявшейся волне возбуждения захлестнуть меня. Жадные поцелуи, впивающиеся до медного привкуса зубы, жестокая ласка рук, белье – к черту, невозможность нормально вдохнуть, и бешено стучащая в висках кровь.
- Том! – я остановился только потому, что ты сильно дернул меня за косы. – Том, мы же здесь не одни, - хрипло прошептал ты, сжимая мою голову в ладонях.
Но твои безумные от желания глаза и искусанные до крови губы говорили совсем другое. Ты каким-то чудом нашел в себе силы напомнить мне о присутствии в квартире наших друзей, но твое тело, в частности, вжимавшаяся в мой живот возбужденная плоть, говорили: "Не останавливайся!"- Даже если кто-то войдет, - я обхватил твои запястья и прижал их к дивану. - То не увидит ничего нового.
Ты шкодливо улыбнулся и сам потянулся к моим губам, пытаясь высвободить руки. Где-то скрипнувшая дверь заставила тебя замереть, настороженно глядя на меня.
- … сказать им правду? – послышался со стороны кухни голос Густава. Он говорил тихо, видимо, совсем не горя желанием, чтобы его кто-то услышал.- Мы не можем, Густав, мы их, во-первых, напугаем, во-вторых, это - засекреченная информация, - так же вполголоса ответил ему Андреас. – Сейчас главное – отвезти их в лабораторию, а там уже доктор Эрфурт подскажет, что делать дальше…
- Анди, послушай, так нельзя. А что если он решит вообще их не отпускать? Скажет, что это опасно и все такое? Анди, это же наши самые близкие друзья! Я просто не могу так…- Тогда не нужно было все это начинать. Мы с тобой прекрасно знали, что побочные эффекты еще не изучены. И я даже предположить не мог, что они окажутся такими, - голос Анди дрогнул, выдавая страх.
- Да, но выбора-то не было, - вздохнул Густав.
- Не было. Мы все же помогли им. Да, у лекарства оказалась вот такая вот цена, но… Неужели было бы лучше, если бы мы просто смотрели как они умирают? Два месяца, ты же помнишь, врачи сказали, что им осталось не больше двух месяцев?- Помню. Все помню.
- Ты дверь зачем открыл?- Она сама… Не бойся, все спят еще, - дверь снова скрипнула. И, судя по звуку, ее закрыли.
Мы одновременно кивнули и вскочили с дивана. Так быстро мы в последний раз одевались, когда маме пришло в голову приехать поздравлять нас с днем рождения на день раньше, чем мы ожидали. Тогда мы умудрились перепутать футболки и весь оставшийся день давились от смеха под маминым удивленным взглядом. Тогда она, хитро улыбаясь, посоветовала нам поменьше увлекаться травкой. Ну, так, чисто по-дружески и со знанием дела. И сейчас я бы много отдал за то, чтобы только что подслушанный нами разговор был наркотическим бредом. Однако он был реален, реален до такой степени, что ты, уже полностью одетый и с сумкой в руках, выглядывал в коридор.
- Вроде бы они все еще на кухне. Идем, - прошептал ты, и я, застегнув куртку, поторопился вслед за тобой.Мы почти успели открыть дверь. Но в коридор вышел сонный Георг и, смачно зевнув, поинтересовался:- Ребят, а вы куда в такую рань?На звук его голоса с кухни ожидаемо выглянул Андреас. Буквально через пару мгновений мы пятеро стояли друг напротив друга. Густ, Анди, Гео – и мы с тобой. В тесном коридоре квартиры Густава через несколько десятков минут после того, как мы начали сомневаться в тех, с кем было столько пережито, с кем были связаны практически все значимые события нашей жизни.
- Том, Билл… - начал говорить Андреас, но ты распахнул входную дверь и, встав передо мной, не дал ему договорить:- Анди, мы все слышали. Все, о чем ты и Густав говорили на кухне, - он хотел что-то сказать, но ты поднял руку, прося дать закончить тебе. - Спасибо за то, что помогли нам. А сейчас мы просто уйдем. И вы не станете предпринимать ничего до завтрашнего дня. Как будто нас здесь и не было.
Молчание. Никто больше не пытался произнести ни слова. Наши друзья стояли совершенно неподвижно, в глазах их было пусто. Ни удивления, ни страха - просто абсолютное ничто. Потом Густав развернулся и ушел на кухню, Анди пошел за ним следом. Георг постоял еще немного и медленно потопал в сторону гостиной.