17. будь он трезв (1/1)

Этот срыв произошёл неделю назад. Рик ненавидел себя тогда пуще прежнего. Он глотал таблетки и как пес во время гона, трахал все что движется (и не очень, кстати, тоже), поворачивался спиной к парням с ножами и мутузил собственную тушу, бегая по улицам в час ночи и выкрикивая что-то непонятное. Последний раз дома был ночью, когда выбил окно и влетел в закрытую наглухо дверь собственной комнаты. Рик ворвался в комнату тогда пьяный, под кайфом и абсолютно непонимающий ничего из того что творится вокруг. Плесень задорно скакала по правую руку от него. Напевала Френка Синатру, с такими смешинками в скрепучем голосе, что Рик готов был выдрать волосы из головы, только бы она прекратила портить что-то прекрасное. Особенно его удручал факт того, что Плесень?— его часть, порождение его мозга, а значит и ?Moon River? портил он сам. —?Р-рик? От болезненности и обреченности которая была в голосе пацана, у Санчеза сжалось бы сердце, будь он трезв. Но трезвым он не был, так что сердце просто продолжало стучаться в груди в своем бешеном темпе, а ноги носили его в том же темпе по комнатам. Морти тогда был сонным до одури, в этой своей сворованной из секонд-хенда футболке, на огромное количество размеров больше него. Под его глазами залегли темные круги. Казалось, он даже осунулся сильнее обычного. Но в Риковых глазах он выглядел таким домашним, что хотелось завалить пацана на кровать и жмякать, как плюшевого медведя. Нюхая его волосы, наверняка пахнущие клубникой, он бы гладил эти мягкие волосы и говорил, какой Смит хороший. Какое-то время Рик просто мечтательно пялился на расплывающегося парня перед глазами. Он некоторое время гадал привиделся ли ему брат, но потом плюнул (буквально) на это и тяхнул головой. Плесень проникала в него. С каждым движением, каждым звуком, с каждым вдохом или выдохом. С треском плесень прорывалась под кожу и вырывалась из-под неё. Его кожа становилась зеленой, поганки прорывались сквозь неё, точно из-под влажной почвы в лесу. Рик дернулся от отвратительного чувства вторжения в собственное тело, а со стороны это выглядело так, словно он пытался сбросить с себя стаю муравьев. Это было мерзко, но отказать себе в том чтобы признать, что что-то отвратительно-чарующие было в том чтобы быть с Плесенью один целым, Санчез просто не мог. В голове было звеняще пусто и Рик танцевал под эту мелодию. Морти, в свою очередь, ходил за ним молчаливой тенью, хоть и напуганный до усрачки. Ещё бы, когда Рик врезался в один и тот же дверной косяк три раза, попробуй тут быть не напуганным. К тому же, парень довольно долго не спал, шныряя по окрестностям в поисках своего тупого братца и через каждые двадцать шагов звонил домой, просто чтобы убедиться (он был уверен) что Рика там не было. О звонках по всем моргам и больницам даже думать не хотелось. И вот Санчез тут, нюхает воздух из морозилки и говорит, что слышит цвета ртом. Ещё он периодически бросает на Морти такие голодные взгляды, что парень кончил бы, будь они при иных обстоятельствах. Но сейчас обстановка не возбуждающая, а пугающая до чертиков. Хуже всего?— мамы нет дома. Не то чтобы он нытик, хватающийся за мамину юбку всякий раз как происходит что-то из ряда вон выходящее, но тут совершенно другой случай. Рик болен?— ментально, физически, психологически и много как ещё. И Морти с этим Риковым дерьмом остался один на один. Это страшно. И по хорошему, ему бы бежать отсюда к телефону, вызывать кого-то на помощь, потому что Рик явно не находится в адеквате. Но, ёбанный боже, никогда. Есть в его безумии что-то прекрасное. Морти всегда тянуло к людям странным, неоднозначным, которых социум жует и выплевывает зеленой слюной на асфальт. Его брат был именно таковым, что и объясняло все что творилось между ними в последнее время. Возможно это был странный, грязный фетиш Морти?— любовь к тем, кто пугает своим безумием. Именно эта завороженность играет с ним злую шутку минутами спустя. Рик, даже будучи полумертвым, физически сильнее его. Пока Морти тихонечко отсиживался в сиротском приюте и получал смачных пинков от одногруппников, Рика швыряло по миру. Его передавали из рук в руки, от одной приемной семьи в другую, словно какого-то бракованого породистого котенка?— вроде бы и мусор, а вроде и выбросить жалко. В таких условиях, где почти каждый год ты в новом городе с возможностью оказаться на улице, попробуй не научиться выживать. Рик был сильнее Морти, а потому парень даже не сразу понял что происходит, когда у Санчеза окончательно слетели все замки. Его сильные руки, воняющие подгоревшей кожей (в последние дни тот взял привычку поджигать себе кончики пальцев) повалили его на пол одним толчком. А затем была боль. Вначале это удар. Потом два. Потом Морти почувствует как его голова ударяется о бортик ванной. А потом боль, ужасающая боль в голове с правой стороны. И тишина в темноте.