Когда ночь пришла в мой мир. (1/1)

Ненавижу!- Глупая женщина, бросила меня невесть куда, а сама сдохла... Отличное решение, мамочка! - Я бреду по дороге уже... Сбился со счёта, сколько, но знаю, что ругаюсь в воздух я с самого пожара. Перед глазами всё плывёт, я понятия не имею, куда иду и какое сейчас время суток, но это и не важно - я не хочу жить с этим грузом. Я просто хочу лечь, и навсегда уснуть, чтобы этот бред наконец отстал от меня. Я уже не чувствую асфальта под ногами, только мягкая травка. Хорошо... Это хорошее место. Я продолжаю на автомате плестись вперёд, хотя и очень хочу остановиться. Когда же хвалёный рок настигнет меня? Почему всегда я? Почему, если еды не хватает, то всё обязательно делает Грейсон? Причём, в солнечную погоду они всё делают вами, а если ливень с грозой - Грейсон, если дождь с градом - Грейсон, если, черт побери, темно, как под землёй - опять же Грейсон! Она ведь знает, что я до смерти боюсь темноты, ведь там могут быть монстры или капканы на белок, или вообще... Демоны. И ведь отказать-то не выйдет - в этом месяце новый рекорд - меня не вызывали аж двадцать дней, поэтому все аргументы бессильны даже больше, чем обычно. И где, по их мнению, я должен искать еду ночью, не говоря уже о том, как я вообще должен что-либо искать в такую темень?! И ведь как назло краем уха услышал местную байку о призраке-белке, которая съест любого, кого заметит... Теперь я от каждого шороха дёргаюсь! Мне постоянно кажется, что он следит за мной, что в эту самую секунду он смотрит на меня, и что он готов наброситься в любой момент... Но я ведь ДОЛЖЕН собрать еды ИМЕННО НОЧЬЮ, до утра подождать не может, и не важно, что я не вижу ничего дальше собственного носа. Даже сейчас я пытаюсь что-то найти, но даже не могу понять, где я ищу. И вообще, где я? Я опять слышу шорох, и опять надеюсь, что это либо моё воображение, либо ветер, но я всё равно поворачиваюсь к нему. И вот теперь мне по-настоящему страшно: облака, наконец, рассосались, и благодаря лунному свету я вижу чёрный силуэт, который медленно приближается ко мне. Я силюсь не закричать, но выходит не очень - всё-равно выходит сдавленный визг. Моё сердце колотится, как ненормальное, ноги не слушаются и дрожат в такт сердцу, а из глаз идут слёзы, потому что я знаю, что никто, кто его видел, не выжил. Да и он не сбавляет шага, а даже ускорил, и теперь мне стало ещё страшнее: призрак заметил меня, и он идёт по мою душу, а я даже пошевелиться не могу. Это он. Он реален. Он в два прыжка оказывается почти рядом со мной, и рывком бросается на меня. Прости, мама... Прости, что я сегодня не вернусь... Он отталкивает меня, потом прижимает к земле своим весом, зачем-то держа за руки. Что? Разве призраки имеют вес? - Тебе совсем жить надоело?! - И разве у злых духов может быть такой приятный голос? - Напугал меня... Дурак. - И разве они теряют сознание вот так? Он лежит на мне, всё ещё держа за руки, но уже не той хваткой. Он ещё и такой тёплый... Нет, он точно не призрак. И теперь, благодаря лунному слету, я это чётко вижу. Он всего лишь бельчонок, такой же, как и я.Первая хорошая новость за сегодня. Надеюсь, мама не очень сильно будет ругаться... Хотя, кого я обманываю - конечно будет! - В любом случае, ты идёшь со мной, возражения не принимаются. - Возможно, родители даже передумают заводить второго... Хм, а он лёгкий. Интересно, а это он такой лёгкий, или это ятакой тяжёлый? Я очень надеюсь, что первое, потому что, если такой вес - норма, то я её намного превысил, и придётся много худеть. Будь ты проклято, правило гнезда! Ведь, если подумать, то это именно из-за него я сидел только дома, и это первый мой ровесник, которого я вижу вживую... И я впервые ношу на руках что-то помимо еды. - Будет классно, если ты у нас останешься... - Но меня по головке не погладят, если я приду совсем без еды... Что же делать? Может, положить его в мешок вместе с тем, что я нашёл? Думаю, это бы ему не понравилось... По крайней мере, я был бы не в восторге от такого приёма. А если в две руки? Выпасть может... Думай, думай... О! Так, включаем фантазию: травинка в два *ХРЕСТЬ*... Три оборота, подвязать мешок, друга на спину. Теперь привяжем самого друга, и можно отправляться. Я забираю тебя домой, и даже мама меня не остановит! - Грейсон! - Помяни чёрта... Извини, друг, но я тебя пока спрячу, от греха подальше. - Что ты тут делаешь? - Где, "тут"? Как они разбираются в этом мраке? - Ты же должен быть далеко отсюда! - Просто забери свою еду. - Судя по её настрою, объясняться или спорить - себе дороже. Она берёт мешок и шумно принюхивается, потом с подозрением косится на меня. - Как бы то ни было, ты как раз вовремя - объявляется срочное собрание, и ты идёшь туда вместо меня. - Это нечестно! Почему, как только я выполнил одно поручение, она сразу же даёт другое? - И не сметь жаловаться! Ты ещё в прошлом месяце должен был отметиться, так что теперь ты просто обязан пойти. - О чём она? - Да ладно тебе, не дави на ребёнка. - Папа?! Ты-то тут с какого дерева? - Не бойся так - Первый не такой страшный, как твоя мать его описала. - Хорошо бы... - Ладно, мать, бери подарок от сына и идём домой - получишь подарок от меня. - Подарок? Сегодня какой-то праздник? - Пока, Грей. Потеряешься - не стесняйся спросить дорогу. - Сказал отец напоследок, перед тем, как скрыться за кустами. Я люблю папу, но любил бы его больше, если бы он не называл меня так. - А ты идёшь со мной, а то украдут ещё ненароком. - Не знаю, насколько это возможно, но перестраховаться не помешает, а то вдруг и правда... Мне больно. Я ощущаю жуткую боль всем своим телом только от попытки открыть глаза. Мне больно даже пошевелиться - смех, да и только. Но мне тепло... Уже не помню, когда мне в последний раз было так тепло. - О, ****ри**, о* ***у***! - Кто-то что-то там говорит. Я ничего не могу разобрать из-за этой жуткой мигрени, но понимаю, что это не к добру. Рядом со мной идёт спор двух существ. Они кричат, они будут драться... Один из них навис надо мной - наверное, собрался сделать что-то мерзкое, что-то, от чего я опять вспомню дом. Я не хочу здесь быть. Я не должен здесь быть! - Я НЕ ВЕРНУСЬ ТУДА! Жуть. Неужели мать каждую неделю это проходит? Полчаса галдежа какого-то старика про то, насколько всё плохо - всё, как она и говорила, за исключением того, что этот Первый не стал меня есть, когда я спросил, кто он вообще такой. Но, пожалуй, больше так делать не стоит - второй такой волны презрения из толпы я не переживу. Эх, дом, милый дом!- Никогда бы не подумал, что обрадуюсь возвращению в эту тюрьму. - Мой вынужденный попутчик всё ещё спит, и у меня, как минимум, болит плечо от такого груза, так что, мне придётся затащить его внутрь - не на улице же ему спать? - Как я тебе завидую - я бы тоже с радостью вздремнул на этом собрании... - Ой, не охота мне входить - вдруг папы рядом не будет, и мать меня убьёт за всё хорошее?! - Не уходи... - Мой друг крепко спит, но сказал он очень вовремя. Не знаю, что ему снится, но его просьбу выполню. - Не уйду, приятель. - Чувствую, мы станем отличными друзьями. - Но для начала надо собраться с духом и посмотреть в глаза смерти. - Я захожу. В нашем дупле подозрительно тихо. Моё сердце колотится сильнее, чем когда-либо, и впервые в жизни я иду не от матери, а за матерью. На спальном месте их нет, в моём углу тоже. Где они могут быть? Положу тебя пока на моё место. Придут - поговорим. Что-то, от того, что их нет, мне ничуть не легче. Ровно, как и от того, что тут совершенно темно, и я не знаю, как включить свет. - Не возражаешь, если я тут с тобой посижу? - Я пока придумаю, что им сказать, когда придут. Возможно, они даже не будут против - мама как раз говорила, что хотела завести второго, но боялась родов. Возможно, мы даже станем братьями! Минуточку... А вдруг они будут за, а ты против? Да не, я слишком обаятельный, чтобы ты мне отказал - только мама на это способна. - Грейсон? - О, легка на помине! Опять... - Ты здесь? - Да, я тут. - Что же они скажут? - У нас для тебя пода-А-А, ЧТО ЭТО?! - Громко. - Грейсон, немедленно объяснись! - Это мой друг, и он... - Друг?! Ты не выходил из дупла и не заводил никаких знакомств, о каких друзьях может идти речь? - Мы сегодня познакомились, и... - Я не могу и слова вставить. - Нет, ты слышал? - Папа, спасай! - Сегодня познакомились, и уже притащил домой в комендантский час! Ты хоть понимаешь, что его родители нам устроят, если найдут его? - С родителями я разберусь. - Ну наконец-то! - А ну не сметь защищать его! Мал он ещё гостей водить, да ещё и невесть кого! - Ну не будь ты такой - надо же ему друзей заводить, или будет, как тот бобёр-отшельник. - Рядом со мной что-то движется... - О, смотрите, он очнулся! - Встревать в родительский спор - не лучшая затея, но может хоть при госте мать затихнет? - Да ты хоть знаешь его имя? - О, нет... - Да я его впервые вижу в нашем парке! Ты что, подобрал первого попавшегося и понёс домой?! У тебя мозг есть? - Давай об этом потом поговорим... - Нет, не потом! -Уже папа без сил. - Что ты вообще о нём знаешь, а? - Она со мной говорит? - Давай, я слушаю! - Ну... У него классный мех - никогда не видел белок с таким цветом. - Он открывает глаза, а мама готовит ещё одну порцию ругательств. - Я НЕ ВЕРНУСЬ ТУДА! - Прокричал он с места, отчего меня переклинило. После он хватает меня за морду и бьёт о стену. Что было дальше - я не знаю, ибо перед глазами всё плыло, в ушах стоял страшный звон, и все звуки смешались в одну сплошную какофонию. Мне казалось, я пробыл в этом хаосе цветов и шумов целую вечность, и вначале я был очень рад тому, что выбрался из него, но немного вглядевшись, захотел обратно. - В этот раз я согласен с твоей матерью. - С этих слов начинается мой ад. Я убежал. Ушёл, оставив о себе лишь неприятные воспоминания, но так их будет меньше, чем если я останусь. Мне никто не нужен. Я иду туда, где никого нет, чтобы окончательно стать никем. Ручей. Тихий журчащий ручеёк, мягкая прохлада ночного бриза, и ничего более. Я просто сяду здесь, и буду ждать. Ждать тебя, о, хвалёный рок. Так тихо... Мне нравится эта тишина - никого нет, чтобы её нарушить, и я остаюсь наедине с собой, со своими мыслями. Конечно, последнее - сомнительное удовольствие, но лучше так, чем среди чужих. Минуточку... Кажется, я что-то слышу! - Кто здесь? - Никого тут не должно быть, это мой покой, и никакая тварь не посмеет его нарушить! Даже те взрослые не смогли меня остановить. - Пожалуйста, не бей меня! - А, этот дурак. Он не устаёт бросаться в лапы смерти: сначала встал на пути велосипедиста без фонаря, потом на моём пути к свободе, и вот теперь он здесь. - Я... Прости меня! - Что? Он совсем дурак? - За что? - Очень уж мне интересна логика смертника, который после удара головой приходит за вторым. - Ну... Наверное, не стоило мне тебя тащить, не спросив разрешения. - Это точно. - Да и... Я, наверное, напугал тебя. - А это-то с чего взял? - Но это не важно. Просто... Просто возьми это! - Убежал. Беру свои слова обратно - он не дурак, он просто странный. Что это он оставил? Пахнет неплохо... И вкусно! Зачем он помогает мне? - Эмм... Спасибо? - Он, скорее всего, меня не слышит, но сказать стоило. Даже если я и не воспользуюсь подарком. Этот день был слишком долгим и бессмысленным. Звуки ручья успокаивают... Возможно, тут он меня и встретит. Я просто лягу, и буду ждать. Да... Когда меня не станет, всё, наконец, станет правильно. Я ничего не чувствую. Так спокойно... Я убежал. Ушёл, не в силах сказать и половины того, что собирался. Он внушает ужас. Ужас, от которого хочется бежать, не оглядываясь. И я убежал. Почему я бегу? И, главное, куда? Я уже не вернусь домой, а кроме него я никого и не знаю. Он такой странный! Я стою на перепутье: либо идти дальше и встретить гнев своих родителей, либо вернуться к нему. Я не хочу идти вперёд, но на пути назад меня может ждать всё, что угодно. Ведь, мать была права: какой, откуда он, и кто он вообще? Я не знаю. Но знаю, что хуже уже не может быть, поэтому я разворачиваюсь, чтобы пойти к незнакомцу, который ясно дал понять, что не рад меня видеть, но мне уже всё равно - хуже уже просто некуда. Поэтому я иду к нему, просто в надежде на знакомство, и ничего более. Но когда я пришёл, мне вновь захотелось развернуться: он и не притронулся к мешку, но меня напугало не это - он лежал на голом камне, абсолютно без движения, и, как мне показалось, даже не дыша. Я подумал, что он умер. И мне было страшно от этого, страшно и больно. Но я нашёл в себе силы подойти к нему, и я был очень рад этому, так как краем ухом услышал, что он дышит. Моё счастье нельзя описать, так как в этот раз я собирался узнать у него всё. И поэтому я опять взвалил его на плечо, опять потащил за собой этот мешок, и уложил обоих на первый попавшийся пень, да и сам улёгся туда же. Это была очень длинная ночь, полная случайностей и безумия, но завтра... Завтра всё будет правильно. И я не буду бояться, потому что друзья так не поступают.