Часть 1 (1/1)

Местные жители ещё с детства прозвали его ?Злюк? за манеру всегда пакостить тем, кто не хотел с ним дружить. Люк всегда смотрел на всех в парке свысока и ненадолго задерживая взгляд. Для него люди были интересны лишь наполненностью их бумажника. Девятнадцать лет живя на этом свете, Люк всегда искал себе пропитание. Он не помнит такого времени, когда бы не нуждался в чём-то. В основном удавалось находить какие-то подработки, но иногда приходилось и воровать, и в этом нелегком деле ему всегда приходил на помощь его верный друг?— Бадди. Парнишка чуть младше его, но разительно превосходя его в душевной простоте и красоте, всегда стремился стать ближе к местному хулигану. По своей природе не щедрый на слова Люк очень обрадовался тихой компании, которую ему захотел составить такой ?правильный? мальчик.Сошлись ли они из-за того, что редкие монологи Люка так нравились Бадди, или из-за того, что он был таким хорошим слушателем,?— непонятно. Но с появлением Бадди в его жизни на какое-то время буйственная натура поутихла. Весь район вокруг парка на год вздохнул спокойно. Но всё не продолжилось так красочно и дальше. Новоиспечённый друг быстро нахватался от Люка разных приёмчиков, и уже на следующее лето они, довольные своей совместной работой, ходили с набитыми животами и карманами.О прошлом друг друга они не знали, честно говоря, почти ничего. Из короткого рассказа Люка о его шраме на бедре Бадди запомнил, что тема детства для него была очень больной, поэтому он больше не интересовался о чём-то, пока Люк сам не решит об этом заговорить. Хоть ему и хотелось бы поделиться какими-то смешными историями из детства, пока они с родителями еще не переехали в этот район, но к сожалению, сделать он это не мог по физиологической причине?— немота. Бадди только гулко хрипел каким-то утробным звуком, когда пытался смеяться. Эти моменты очень нравились Люку, ведь его друг не скрывал свою искреннюю радость от происходящего, нараспашку показывая себя таким, какой он есть на самом деле. На Бадди Люк никогда не смотрел свысока, даже при условии, что тот был ниже его. Он считал его равным себе, считал своим настоящим другом.***—?Как думаешь, я смогу доплюнуть до середины дороги? —?Люк разматывал ногами, сидя на широкой лавочке у ларька с орехами. —?Если попаду вон в ту машину, то вообще будет Джек-пот!Бадди закатил глаза, но не отказал себе в лёгкой улыбке над детскими забавами друга. Ему всегда удавалось придумать состязание из любого даже примитивного действия. Быстрее дойти до светофора, сильнее ударить по висящей вывеске на проспекте, постараться пройти от кухни до коридора без единого звука, при том условии, что пол в их квартире скрепит громче чуть ли не с каждым шагом. Любого вида, в любое время, с любым условием. Главное не медлить, чуть замешкался?— считай ты уже продул. Так что легко кивнув в сторону дороги, он сам взял в рот орешек. Если уж это настолько глупо, насколько глупы обычно бывают спонтанные идеи Люка, то стоит поучаствовать.—?Что, думаешь, сможешь меня победить?Оба парня повернулись к дороге, поудобней устроились на лавочке и приготовились к состязанию по дальности плевка орешком в позе сидя с лавочки на дорогу.—?Кто будет считать? —?немного шепелявя, проговорил Люк.Манеру его разговора довольно легко повторить, поэтому Бадди сделал вид, что передразнивает Люка, выставляя язык перед зубами.Ожесточённая борьба за первенство началась с такого же шепелявого ?три!?, когда два орешка устремились ровнейшей параболой в направлении дороги. Несясь с невероятной скоростью, орешек Люка первым смог преодолеть расстояние до дороги, но его ждало неожиданное препятствие?— пожарный гидрант, так не вовремя попавшийся на пути. Орешек звонко ударился о гидрант, распавшись на две части, в то время как орешек Бадди вырвался вперёд и долетел до тротуара напротив.Довольный своей победой с счастливым блеском в глазах, Бадди поднял руки вверх. Горделивое настроение продлилось недолго, потому что увидев немного расстроенного Люка, он понял, как для него было важно чувствовать своё маленькое, но превосходство хоть в чём-то. Даже в такой пустяковой, игровой ситуации.Бадди пододвинулся к другу и, отодвинув руки, на которые он опирался о колени, от щёк, повернул его голову к себе, пытаясь таким образом заглянуть ему в глаза. Люк с минуту смотрел куда-то в сторону, но сдался под напором мягкой улыбки, выражавшей в какой-то степени сожаление в том, что он не дал ему взять первенство. Он позволил себе расслабиться на это время, легко ухмыльнувшись в ответ, от чего улыбка Бадди стала ещё шире и смущенней.Сигнализация проехавшей мимо полицейской машины привела мысли в порядок. Люк аккуратно высвободился из рук Бадди и благодарно кивнул ему, давая понять, что мимолётная грусть прошла. Улыбка друга всегда могла вытянуть из каких-то глубинных переживаний или ?загонов?, как он любил называть это состояние. Один тёплый взгляд и всё вставало на свои места: проблемы казались чепухой, которую можно решить щелчком пальцев, а действительно важные вещи становились очевидней.—?Хочешь ещё орехов? Я просто поддался.Бадди воодушевлённо закивал головой, и в этот раз его орешек не долетел и до половины дороги.***Учить язык жестов было безумно сложно. Столько разных взмахов, задержек и знаков. Люк старался по максимуму погружаться в это, заклеивая себе рот скотчем, чтобы выражаться лишь на языке, на котором он мог бы свободно общаться с Бадди, если бы раньше приложил усилие к этому. Со временем становилось всё легче понимать друг друга, и иногда днями напролёт они говорили лишь таким образом. Бадди чувствовал себя невероятно счастливым, когда Люку удавалось выучить новое словосочетание, а Люк радовался тому, что отлично помнит ругательства, которым он просил научить ещё в первые дни активного общения после знакомства.За очередным штудированием учебников Люк решил показать чему научился за сегодня, так что он позвал Бадди для разговора по теме, которую лично он бы с радостью обошёл стороной,?— тема семьи. Около получаса они ?говорили? о семейных связях и её составляющих, но Люк никак не знал как уместить в предложение одну фразу, не особо вписывающуюся в то, о чём они говорили. По крайней мере, ему так казалось. Так что он посчитал этот момент идеально подходящим для того, что он так долго обходил.В маленькой кухне, ярко освещённой одной лампочкой в кружевном торшере, сидели два парня, никогда не раскрывающих свои истинные чувства на счёт чего-то важного.Начать говорить было физически тяжело, руки так не хотели связываться в слова, но Бадди излучал такую радость и уверенность в том, что Люк сможет сказать всё, что ему хочется, что и он сам на какое-то время зарядился этой уверенностью.—?Я давно хотел тебе это сказать, но как-то не выдавалось случая. Да и вообще говорить о таком?— занятие для девочек лет двенадцати…?— медленно, но верно начал Люк. —?Но я очень ценю тебя. Правда. Ты стал для меня потрясным другом. Спасибо. Я удивился, когда ты захотел со мной дружить. Потому что всех детей от меня вениками отгоняли их родители.Бадди невесело хмыкнул и поднял руки, чтобы что-то ответить. Люк дал ему такую возможность и опустил свои.—?Меня тоже. Но я всё равно возвращался. Мне нравится с тобой дружить.—?Спасибо.Они легко улыбнулись друг другу.Одна страница жизни, особенно волновавшая Люка сейчас смогла разрешиться наиболее комфортным способом. С ним действительно хотят дружить, удивительно. Раньше все ?дружили? с ним лишь потому что он был им чем-то полезен, а когда он становился ненужным, про него просто забывали. После нескольких таких инцидентов он очень долго не подпускал к себе людей, предпочитая больше не испытывать боли от разочарования в очередном ?друге?.Но почему-то Бадди он захотел довериться. Мальчишка, над которым смеялись остальные ребята из-за его небольшой отсталости в развитии показался ему интересной личностью, но заговорить с ним Люк не решался. В один день к нему на лавочку подсел тот самый мальчик и протянул рожок с мороженым. Клубничным, кажется. И такой маленький знак внимания зародил крепкую дружбу, которая и до сих пор приносит обоим парням только хорошее.Если бы нужно было выбрать человека, с которым провести остаток жизни, они бы без сомнения не выбрали бы никого, потому что тогда всё было бы слишком идеально.