Засуха (1/1)

Листья на деревьях и кустарниках, несмотря на то, что до осени оставалось ещё больше двух месяцев, сморщились и пожелтели. Трава будто выцвела, а яркие цветы, обычно разбавлявшие бескрайнюю зелень леса и радовавшие глаз, поникли, обронив свои засохшие и поблёкшие листья. Проворный ручеёк теперь уныло тёк по самому дну своего русла. Смурфики сидели по домам или в тени крыш, обмахиваясь кто чем мог: клочками пергамента, засохшими листьями деревьев, своими полотенцами. Колодец был абсолютно пуст: ещё утром пожарная бригада безуспешно попыталась наполнить бак пожарной машины, а Мастер даже спустился на дно колодца и, к ужасу всей деревни, не обнаружил не единой капельки такой желанной сейчас воды. Солнце, палившее без перерыва на протяжении нескольких дней добилось, похоже, того, чего хотело.*** —?Сейчас бы дождика… Фермер вытер рукой пот со лба и, приложив ладонь, как козырёк, ко лбу, поднял глаза к небу. Оно, будто издевавшееся над жаждовавшим лесом, оставалось ярко-голубым, без малейшего облачка на горизонте, с ни на минуту не перестававшим светить солнцем прямо над головой. Взгляд смурфика упал на окружавшие его поникшие растения, безжизненно лежавшие на треснувшей от сухости почве. —?Давайте, ребята! От середины поля и до находившегося поблизости обмелевшего ручья, воду из которого Фермер обычно использовал для полива в случае отсутствия дождя, были выстроены целые две цепочки смурфиков. Одна передавала из рук в руки вёдра и прочие сосуды, наполненные живительной водой, чтобы помочь Фермеру оросить умиравшие от жары и засухи растения; вторая?— возвращала опустошённые сосуды один за другим к ручью, чтобы наполнить их снова. На самóм поле несколько смурфиков, изнемогавших от палившего солнца, поливали культуры, искренне надеясь на то, что скоро природа вспомнит о них и пошлёт на землю долгожданный дождь. —?Растяпа! —?Ой, прости, пожалуйста! Неуклюжий смурфик нагнулся, чтобы поднять так некстати выскользнувшее из его рук ведро. Заглянув внутрь, Растяпа обнаружил, что там осталось немного воды, что его весьма обрадовало. —?Здесь ещё осталось,?— сказал он. —?Растяпа, умоляю, не тормози! —?возмутился стоявший с боку от него Гармониус. Растяпа поторопился передать ведро и вытер пот с лица. —?Растяпа! —?крикнул Мастер с другой стороны от него, почти пихая ему в руки старый тазик, полный воды,?— нельзя терять время! —?Да, Мастер. Растяпа едва не выронил и тазик, но успел вовремя перехватить его. Тем временем Силач, служивший соединением двух цепочек и находившийся в русле ручья, чтобы набирать воду, с сожалением и раздражением обнаружил, что вода почти не поступает. —?Ребят, если мы не хотим поливать растения песком, нам придётся передвинуться! —?оповестил он других. Смурфики застонали. —?Хватит! —?отрезал Силач,?— у нас нет выбора! Вода течёт слишком медленно! Мускулистый направился вверх по течению ручья, разворачивая за собой цепочку ворчавших смурфиков. На поле настроение было примерно таким же: уставшие и заскучавшие смурфики во главе с Фермером орошали огромный по площади участок жаждовавшей почвы, растения на которой едва подавали признаки жизни. Солнце прямо над головой лишь подливало масла в огонь, ухудшая и самочувствие смурфиков, и самочувствие культур. —?Такими темпами моя кожа станет сапфирового цвета,?— жаловался Красавчик, которому едва хватало времени, чтобы поглядывать на свое отражение в зеркале,?— а это совсем не хорошо! Сапфировый цвет?— это несмурфно. Среди всех один только Художник, загадочным образом остававшийся в жакете, несмотря на жуткую жару, ещё ни разу не пожаловался, хотя вид у него всё равно был изнемождённый. По правде говоря, он вообще не произнёс ни слова за всё время работы. Стоявший рядом с живописцем Поэт, придав своему лицу выражение глубокого страдания и безнадёжности, прочистил горло и принялся читать стихи, очевидно, пришедшие в его голову только что. —?Солнце свирепствует, смерть так близка, Лéса погибель шагает сю… Художник, выглядевший крайне раздражённо, устранил раздражитель, надев ему на голову пустое ведро, по счастью оказавшееся в его руках. Поэт тут же замолчал и повернулся к живописцу с крайне удивлённой физиономией, увы, скрытой от чужих глаз. Простояв так несколько секунд, Поэт осмелился приподнять рукой край ведра, освобождая пол-лица. Живописец, на лице которого было несколько пятен оранжевой краски, смотрел на него недовольным взглядом. —?Не проще было бы сказать, не? —?скептически спросил литератор. —?Обойдётесь. Поэт только сейчас заметил, что его собеседник всё ещё был в жакете. —?Тебе не жарко? —?поинтересовался смурфик, пропустив язвительный ответ мимо ушей. Художник проигнорировал вопрос, зато резко сдёрнул ведро с головы Поэта. —?Отдай сюда,?— прокомментировал он свои действия и, развернувшись, пошёл с ведром в сторону Благоразумника, стоявшего первым в цепочке, возвращавшей опустошённые посудины к ручью. Поэт молча проводил Художника взглядом. Тут в спину его пихнули чайником с водой. —?Чёрт поймёшь его,?— пробормотал литератор, поливая бледно-зелёные листочки шпината.*** Абсолютную тишину, царившую в лаборатории, нарушил шорох переворачиваемой страницы. После этого в помещении вновь установилось напряжённое безмолвие. Папа-Смурф просматривал страницу за страницей, книгу за книгой. На столе его возвышалось несколько стопок литературы, предположительно содержавшей информацию о призыве дождя. Смурф был почти уверен в том, что когда-то ему уже приходилось прибегать к магии, чтобы пошёл дождь, однако он не помнил ни когда это было, ни как он это делал, ни в какой книге он это прочитал. Что поделать, нужно признать, что память уже не та. Всё время, проведённое Папой за книгами (а это порядка трёх часов сегодня и полчаса прошлым вечером), не увенчалось успехом. Иногда попадались заклинания и зелья, похожие по смыслу, но каждый раз оказывалось, что это очередная ненужная сейчас ерунда вроде Эликсира Непромакаемости или Чар Грозы с Кровавой Молнией (?Что это вообще делает у меня в библиотеке? А, книга называется ?Как сделать этот Хеллоуин последним в Вашей жизни?. Логично. Потрясающе, но что это делает у меня в библиотеке?!?). Последние пару дней Папа-Смурф был уверен в том, что ничего страшного в этой очень солнечной погоде нет и скоро снова пойдёт дождь, однако ситуация вышла из-под контроля вчера во второй половине дня, когда солнце начало палить так яростно, что у каждого, кто не находился в укрытии, возникало ощущение, будто он вот-вот расплавится. Папа всё ещё надеялся на возможность возвращения осадков, однако даже поздним вечером небо оставалось абсолютно чистым, а растения начинали проявлять недовольство. Вновь шорох страницы и вновь воцарилась полная тишина. Папа-Смурф почувствовал усиливавшуюся жажду и посчитал, что можно позволить себе короткий перерыв, потому что иначе Смурфу будет всё тяжелее сконцентрироваться на поисках, а может и вообще стать плохо. Глава деревни поднялся со стула и потянулся, разминая затёкшую спину, которая при этом издала слабый хруст. Смурф поднялся на второй этаж и взял с прикроватной тумбочки стеклянный кувшин с совсем небольшим количеством воды внутри. Взглянув на почти завявший цветок в горшке на подоконнике, Папа-Смурф налил в стакан и выпил маленькими глотками половину, а вторую использовал для полива цветка. Смурф поставил пустые стакан и кувшин обратно на тумбочку и спустился в лабораторию, чтобы возобновить поиски. Несколько минут в комнате стояло безмолвие, изредка прерываемое звуком переворачиваемых страниц. За это время Папе-Смурфу так и не удалось обнаружить никакой полезной ему информации, но он не отчаивался, прекрасно понимая, что он него сейчас зависит судьба всего леса и опускать руки нельзя ни в коем случае. За окном послышались шаги многих пар ног и негромкие разговоры. Папа решил узнать, что вызвало такое оживление в деревне, весьма молчаливой из-за ужасной жары и засухи. Судя по тому, что зельевар увидел из окна, несколько десятков смурфиков, проходивших мимо его дома и разбредавшихся после этого в разные стороны, только что закончили поливать поля Фермера. Сам Фермер о чём-то говорил с Силачом и Хохмачом, причём все трое выглядели усталыми и огорчёнными (если не считать дурацкой улыбки Хохмача, которую у него едва выходило поддерживать). Папа-Смурф вышел из лаборатории, чтобы поинтересоваться у Фермера ходом дел. —?Добрый день всем,?— поздоровался Папа, и несколько голосов из разных уголков вяло ответило ему. —?Добрый, Папа-Смурф,?— пропищал Хохмач, вытирая пот со лба,?— мы тут обсуждаем, через сколько времени мы превратимся в смурф-яичницу. —?Мы обсуждаем совсем не это! —?резко оборвал его Фермер,?— прекрати уже! —?Фермер прав, Хохмач,?— подтвердил Папа-Смурф,?— сейчас не время для шуток. Как продвигается, Фермер? —?Ручей почти высох, Папа-Смурф,?— не без тревоги ответил земледелец,?— вроде бы удалось полить всё, но создаётся впечатление, что солнце сушит быстрее, чем мы поливаем! —?тут он бросил раздражённый взгляд на небо,?— впрочем, так оно и есть. —?А ещё после получаса работы все выжатые как лимон и едва могут что-то делать! —?вставил Силач,?— я понимаю, что жара и всё такое, но ход работы это очень замедляет! Папа-Смурф поспешил сделать попытку успокоить их. —?Не стоит переживать, мои маленькие смурфики, в скором времени всё наладится. Я делаю всё, что могу, чтобы найти выход. —?И как? —?спросил Хохмач. —?Думаю, я уже близок, но ещё рано делать выводы,?— признался Папа-Смурф. —?Может я могу тебе чем-то помочь? —?предложил Силач. —?Нет, большое спасибо, Силач, но ты сейчас больше нужен Фермеру. Кроме того, тебе бы не помешало отдохнуть немного, потому что такой труд при подобном пекле?— не шутки. К разговаривавшим приблизился Ворчун, ещё более мрачный, чем обычно, с Крошкой на руках. На малыше были одни только трусики, но, судя по его грустному виду, ему всё равно было жарко. —?У меня дома кончилась вода,?— оповестил Ворчун недовольным тоном,?— а Крошка очень хочет пить. Папа-Смурф, у тебя ещё есть? Папа развёл руками, и, когда Ворчун вопросительно посмотрел на остальных, Фермер и Хохмач замотали головой, а Силач пожал плечами. —?Ненавижу, когда нет воды,?— пробормотал хмурый смурфик сквозь зубы,?— не переживай, сейчас найдём,?— обратился он к уже почти плачущему Крошке. —?Попробуй зайти к Смурфетте,?— посоветовал Хохмач, внезапно став серьёзным,?— у неё должна быть. Ворчун едва взглянул на шутника и, не поблагодарив его, заторопился к домику Смурфетты. —?Ладно, я возвращаюсь в лабораторию,?— сказал Папа-Смурф,?— всем удачи! И не теряйте надежды?— это самое главное! —?Да, Папа-Смурф,?— отозвалось несколько смурфиков без особого энтузиазма. Когда глава деревни снова сел за книги, с улицы ещё доносились признаки жизни, но вскоре всё опять стихло. В Смурфидоле такое явление среди бела дня было крайне редким, и оттого вместе с тишиной в деревню пришли тревога и напряжение.*** —?У тебя есть вода? —?Да, конечно. Заходи, я сейчас. Ворчун с Крошкой на руках вошёл в уютный дом Смурфетты, где, как всегда, было светло и приветливо и, как казалось, даже не так жарко, как в других местах, будто ужасная погода чудом миновала жилище девушки-смурфика. Однако Ворчун успел заметить во дворике поникшие цветы, а в доме?— задёрнутые занавески, служившие для того, чтобы не пропускать лишнего солнечного света. Смурфетта кивнула в сторону диванчика напротив камина, а сама быстро подбежала к шкафчику и, немного порывшись в одном из ящиков, достала небольшую кружку кораллового цвета. Подойдя к кофейному столику, называвшемуся у смурфиков чайным, потому что кофе популярностью не пользовалось, девушка подняла почти полный кувшин и наполнила кружку наполовину. —?Вот,?— сказала она, протягивая кружку Ворчуну. —?Спасибо. Ворчун подал кружку Крошке, сидевшему сейчас на его коленках, и тот, схватив её маленькими ручонками, с жадностью принялся пить. —?Выглядишь уставшим, Ворчун,?— заметила Смурфетта,?— я могу заняться Крошкой, если хочешь. —?Не-а,?— ответил Ворчун и, должно быть отдав себе отчёт в том, что его слова прозвучали грубо, добавил,?— но спасибо. Когда малыш опустошил кружку, Смурфетта забрала её и, протерев внутри платком, вернула на её место в шкафчике. —?У тебя, помнится, водопровод был,?— неожиданно вспомнил Ворчун. —?Был,?— грустно ответила Смурфетта,?— но он берёт воду из того же ручья, из которого Фермер поливает поля, но теперь ручей почти пересох, поэтому теперь от водопровода никакого толку. —?Ненавижу пересыхающие ручьи! —?Я тоже, Ворчун.*** Во всех домиках-грибках уже было темно, но в лаборатории Папы-Смурфа продолжала гореть свеча. Смурф провёл ещё несколько часов, пролистывая всё никак не заканчивавшиеся книги, но то ли он искал не там, то ли удача никак не желала улыбаться ему, но формула вызова дождя ему так и не показалась. Это и волновало, и злило Папу-Смурфа одновременно. Сейчас крайне много вещей зависело от того, найдёт ли он эту формулу, но её нигде не было. Папа с каждой минутой был всё больше и больше уверен в том, что та книга, которая сейчас находится у него в руках, не содержит того, что он ищет, и ему следует перейти к другой, однако зельевар пересиливал себя, осознавая, что необходимо прошерстить абсолютно всё, как бы нудно это ни было. Несмотря на поздний час, воздух казался очень сухим и неприятно тёплым. Ни один листочек не шуршал, ни одна веточка не хрустела в лесу. Всё выглядело тоскливо и одиноко, и даже яркие звёздочки, рассеяные тут и там по тёмно-синему ночному небу, не придавали пейзажу радости. Свеча на столе уже почти догорела, когда Папа-Смурф закрыл и отложил в сторону очередную книгу. Пока, к сожалению, ничего найти не удалось, но продолжать поиски казалось невозможным, потому что глаза Папы слипались от усталости, а конечности затекли. В конце концов, листать книги в таком состоянии было бы бесполезно: какой толк от подобного мучения, если велика вероятность пропустить то, что так долго ищешь? Смурф взял подсвечник с остатком свечи и, освещая себе дорогу, отправился на второй этаж дома, всё ещё размышляя о проблеме и возможных её решениях. А может быть, когда он проснётся утром, за окном, на радость всему живому, уже будет идти дождь? Папа-Смурф взглянул на силуэт поникшего цветка на подоконнике и задул свечу.