Я не могу остановиться (1/1)

— Ну и куда ты меня притащил? — Кит недовольно взглянул на тяжело пыхтящего латиноса, отчаянно пытавшегося снять с себя ненавистный шлем.— Скоро увидишь. Будь добр, помоги мне снять эту тупую штуковину.Просьба его наткнулась на несокрушимую стену чужого равнодушия, судя по суровой и нагнетающей тишине. Между ними зависло напряжённое, нервное молчание. Минусовая температура не способствовала улучшению ситуации. МакКлейн поежился.Через несколько томительных секунд тишина прервалась звуками удаляющихся шагов. Кит уходил от него.Он уходил.Лэнс несколько порывисто вдохнул холодный воздух и в очередной раз попытался избавиться от застежек. Пальцы, как по волшебству, проскользнули вдоль ремешка, и его костяшки, уже истертые многочисленными попытками, ударились о торчащую часть экипировки. Бессильно зашипев от противной расплывающейся боли, он схватился за основание и потянул вверх.Руки судорожно дернулись и что-то острое, подозрительно жутко хрустнув, впилось в его щеку и прочертило глубокую царапину на смуглой коже. Лэнс подпрыгнул от неожиданности и всем своим неловким телом грохнулся на землю. Мелкие грубые камушки и стеклянные песчинки врезались в ладони, оставив на них кровавые борозды.Рукам стало горячо. Слегка выступившая липкая кровь подняла волны мурашек. Пульс мерно и противно отдавался в голове. Но он не в состоянии думать об этом. Боли не было.Лэнс лёг и закрыл глаза, хотя внутри и так было почти ничего не видно. Темно, как в самом чертовом Тартаре.Какой смысл мучить себя и других, если каждая его попытка обращается в неудачу? Зачем продолжать, если он и так знает, что будет и после сегодняшнего вечера, и через месяц, и через год? Он прекрасно знает, что этот забег непременно приведет его к тупику.Всё таки он устал.***Холод.— Если ты хотел сдохнуть от переохлаждения, то шел бы сразу в морг, — прямо над ухом раздался чей-то недовольный голос — там для таких полоумных, как ты, патологоанатом всегда с радостью выделит отдельную камеру.Свет.Даже сквозь закрытые веки било что надо. Парень сморщился, но больше ничего не предпринял. Сил не было.— Глаза открой, тупица ненормальная.Совет казался заслуживающим внимания, но следовать ему Лэнс не сильно торопился.Тепло.Руки вслепую нащупали место поуютней. Воздух казался молочным, мягким — словно из сахарной ваты. Захотелось свернуться в клубок. Маленький и пушистый.Кит хмуро смотрел на эту живую груду костей, блаженно лежащую на его затекшем от тяжести плече. Те части бесящего скелета, что были понаглее, судорожно сжимали край его футболки. И для кого он, спрашивается, пожертвовал своим пледом?— Ну, — он слабо толкнул коленом куда-то вглубь черной дыры, которой был окутан Лэнс.Где-то под ухом послышалось недовольное бормотание и едва ощутимая возня. Парень повернул голову и задохнулся.Он был близко.Опять.Безмятежное веснушчатое лицо с угловатыми краями замерло в нескольких сантиметрах от его собственного, так что они почти касаются кончиками носов. Из-под края пледа торчит остро выпирающая ключица с родинками-точками, похожими на звезды. Смешные длинные брови то и дело вздрагивают. На тонких губах зависла какая-то сумасшедше-дурацкая смешинка.И, смотря на эту идиотскую физиономию, Кит чувствует... Чувствует. Все сразу, как цунами; бешено, но в тоже время спокойно; надрывисто, гулко и странно нежно; бешено, пугающе, но так маняще. Необъятный, бесконечно тянущийся океан. Повсюду теплая, соленая вода и фонтаны отражающихся, врезающихся во все пучков лучей. Он чувствует.И не хочет терять.Лэнс с неестественно малой скоростью, как при замедленной съемке, открыл глаза и бездумно уставился на Когане. Его глаза, потемневшие от холода и начинавшейся лихорадки, были похожи на два темно-синих водоворота; каштановые волосы, сохранившие следы неудачного падения, в непослушном хаосе устроили столпотворение на самой макушке.Когане осторожно поднял руку и потянул один из наиболее нахально торчавших завитков. К его удивлению и, по совместительству, великому несчастью, МакКлейн с легкостью, словно был бестелесной пушинкой, наклонился вперед и самозабвенно уткнулся в его шею. Смуглые руки ловко обернулись вокруг тонкой талии и снова вцепились в футболку мертвой хваткой.Киту показалось, что он умер.Лэнс слабо дрожал всем телом, судорожно вдыхая холодный удушающий воздух. Его обжигающе горячее дыхание плавно растекалось по коже приятными, ритмичными волнами, создавая невероятный контраст с царящим вокруг ледяным господством. Теплый плед плавно соскользнул с дергающихся плеч и бесшумно упал на землю, подняв вверх маленькое светлое облачко пыли.Кит ощутил, как дикая робость охватила его розовым туманом. Он мягко, с невероятно смущающей нежностью, закутал Лэнса обратно в черную ткань и неловко уперся в вьющиеся щекочущиеся волосы. Легкий запах карамели, смешивающийся с нотками теплого кофе, плавно осел на задворках его опьяненного избытком чувств сознания.?Нет! Не смей!?Одним мощным толчком Кит увеличил расстояние между ними от нуля до целого метра.Лэнс сдавленно вскрикнул и безвольно упал на насыпь. Боль клеймом обожгла все тело, но он был слишком измотан, чтобы реагировать на нее. Плохо соображая, МакКлейн вяло пошевелил руками в поисках полюбившегося источника тепла, которое так внезапно покинуло его. Он беспорядочно двигался, изо всех сил сохраняя остатки ускользающего разума и стараясь не отключиться. Но пальцы натыкались лишь на мелкий щебень, от холода похожий на режущие осколки льда. Так напоминающие те, которые сейчас пронзали его сердце.— Вставай, — тихий голос Кита сливался с шумом набиравшего темп ветра. Такой прямой, сухой и... безразличный. Сил не осталось.Удар.Латинос судорожно скрючился и схватился за живот. Тупой, почти не ощутимый толчок ноющего чувства медленно и противно, как червь, расползался по коже и гулко отдавался в ушах. Все его внутренности казались одним сплошным фаршем в мясорубке. Мысли смешались в один черный ком. Из последних сил парень забился в плед и уткнулся в пропахший сигаретами и бензином уголок.Ненависть.Кит с пылающими глазами глядел на этого отвратительного, ничтожного и слабого человека, валявшегося у его ног. Он рывком наклонился и, вцепившись в несчастную ткань, вывалил из нее Лэнса, не оказывавшего никакого сопротивления. Он только сильнее задрожал в лихорадке, поджимая к своей груди сведенные судорогой руки. — Есть свободные? палаты? — Кит не спеша подошел к пункту выдачи регистраций и вывалил на стойку окровавленного Лэнса, — вправить надо.Молоденькая медсестра, секунду назад деловито обновлявшая затертый макияж, слабо вскрикнула при виде полутрупного тела и дала старт хаотической канители. Все сразу закрутилось, как в долбанных американских горках. Через несколько секунд, два врача — желтенький седой старик и сухой мужчина лет сорока — подхватили неподвижного МакКлейна подмышки и стремительно увезли его на громко стучащей о белый кафель каталке. Вокруг бегали какие-то люди в халатах разных цветов, кричавшие друг другу странные слова. Секта сатанистов, не иначе.Когане опешил и бестолково шарахался в стороны, не зная, куда ему деться от этого шума. Неожиданно кто-то схватил его за руку и потащил вперед, ловко обходя препятствия в виде перекрикивающихся работников больницы. Пройдя весь холл, они оказались в узком и очень светлом коридоре с невыносимо яркими лампами, бьющими по глазам. Парень зажмурился и сквозь ресницы поглядел на пухлую женщину, которая с беспокойством оглядывала его.— С вами все в порядке? — Дежурный вопрос прозвучал довольно мягко и ненавязчиво, — Вы не ранены?Несмотря на ласковый тон, юноша отшатнулся и что есть силы завертел головой. Паника, таившаяся внутри на протяжении последнего часа, начала вторжение, и Кит понял, что его сейчас понесет. Он бездумно уставился в симметричную плитку на полу, стараясь больше никуда не смотреть, в надежде, что врач оставит его одного. Даже если он останется в этом чертовом белом туннеле навечно. Он просто хочет быть один.Только не снова.— Пожалуйста, подождите здесь, — Кит очнулся и непонимающе уставился на длинную бежевую скамейку. Неизвестно откуда взявшаяся усталость едва не повалила его, и кое-как добравшись до сиденья на ватных ногах, парень мертвым грузом упал вниз и закрыл глаза.Лишь бы больше не видеть это отвратительное место.Тихие удалявшиеся шаги раздавались с мерной точностью, в такт секундам. Юноша вздрогнул и взволнованно оглянулся по сторонам. Никого не было.— Вам стоит проводить больше времени со сверстниками, — мужчина напротив смотрел сухо и устало, — ваша замкнутость и непринятие окружающего мира есть главная причина приступов.Когане не ответил. Хотя, давайте заглянем правде в глаза, от него никто и не ожидал ответа. Надо было просто слушать. Как и всегда.Его никто не хотел слушать. А он не хотел ни с кем говорить.бесит.— Когда чувствуете предпосылки, дышите глубоко и попробуйте взглянуть на ситуацию с позиции третьего лица. Сконцентрируйтесь на ощущении, что вы смотрите кино: проговорите про себя фразы, спроецируйте действия...Тихий, равнодушный голос слился с непонятно откуда взявшимся громким и пугающим шумом. Кит подпрыгнул на стуле и стиснул медицинскую карту, максимально забитую справками и бессмысленными рекомендациями, которую он не выпускал из рук с начала сеанса. Он смотрит перед собой и видит только этого страшного человека, освещенного прерывающимся кровавым светом. Психолог продолжает что-то говорить, и его рот некрасиво искажается, будто каждое слово противно ему самому.А Кит знает. Месяцами он таскался на эти чертовы встречи и собрания, от которых становилось только хуже и хуже. Все это он уже слышал раньше десятки, сотни раз. Двадцать предыдущих психотерапевтов вдалбливали в него, как в камень, серые, идеально отточенные и вызубренные фразы. Этот, двадцать первый, такой же ледяной и пугающий, как и все остальные.Они не помогают.Блять.Он размахнулся и с силой стукнул ботинком по прутьям. Железки затряслись и отозвались звонким лязгом. Сверху посыпались куски ржавчины и штукатурки. Ногу неприятно саднило.— Сиди тихо, чертов сучонок, — один из копов повернулся к нему и погрозил пистолетом, — а не то я вырублю тебя за нарушение дисциплины.Когане осклабился и ударил еще, на этот раз — рукой. На перчатках остались грязные следы, черная ткань мгновенно пропиталась новой выступившей кровью. Отдача болью прошлась вверх, и Кит согнулся пополам: вывихнутое плечо решило напомнить о своем скромном существовании.Полицейский с презрением поджал губы и отвернулся. Спустя минуту его спине был предоставлен потемневший от пыли и крови средний палец.Ему страшно.Нервы стремительно увеличивали уровень паники. Стены, пол и потолок сжались до размеров крошечной коробки. Оглушающий дробный звук бьющихся капель окружает со всех сторон. Кит хочет дать по съебам прямо сейчас.Он открывает глаза и, подавшись вперед, опять смотрит в окно. Подсознание рефлекторно отмечает высоту — двадцать метров, не меньше.Парень сжимается, но все же из последних сил опирается на ноги. От неожиданности тело закидывается назад. Колени согнулись, и ему стало не по себе от того, сколько усилий ушло на сохранение равновесия. В голове промелькнула мысль о том, что он больше не чувствует рук. Боли от стекла тоже нет.В глазах мокро. Но это все от дождя, не иначе.И фонари вблизи кажутся гораздо ярче.Кит ненавидит свет.Но больше всего он ненавидит себя.А ведь сегодня отличная ночь. Особенно для того, чтобы стать последней.