Часть 13 (2/2)

– Ты как, в порядке? – это было, пожалуй, единственное, что я могла тогда спросить. Да и то, все равно показалось слишком глупым.

– Да, только голова немного кружится. Ты не могла бы, – она слегка покраснела. – Отвести меня… к двери.Я колебалась. О чем она говорит, я поняла сразу – Вера же заметила меня тогда, с записной книжкой, так что знала, что я в курсе о её ночных посиделках. В тот момент я судорожно соображала, что же мне делать. С одной стороны, после происшествия Вера внезапно пошла на контакт, и отказать сейчас или начать расспросы было бы плохой идеей. С другой… всё же эта дверь не вызывала у меня доверия.

– Пожалуйста, – пробормотала девочка. – Он хороший, правда. Он не причинил бы никому вреда, к тому же он не может оттуда выйти. Может, он сможет помочь. Головную боль он мне снимал.Я почувствовала, что всё – ещё чуть-чуть, и она замкнется в себе, а дальше уже черт знает, что будет твориться у неё в голове. И я так и не узнаю, кто этот «он», который, похоже, сидит по другую сторону двери. Нужно было ей помочь.Вера оказалась совсем легкой – наверное, в ней даже и пятидесяти килограмм-то не было, так что я бы даже смогла отнести её на руках. Благо в этом не было необходимости – идти она вполне могла, только правда немного шаталась, вцепляясь за мою куртку в эти моменты.

– А кто он? – решила я воспользоваться моментом.

– Если честно, я толком не знаю, – Вера смущенно улыбнулась. – Поэтому никому ничего и не говорила. Он и сам, похоже, не знает. Он просто знает, что сидит там, что отец давно умер, а он все вот никак не умрет. Он бы и рад, только не получается. Мы говорим и всё.

Я спросила что-то ещё, вроде бы, сколько ему лет или как он выглядит, но Вера только покачала головой. Она ничего не знала. И говорили-то они о её жизни в основном, похоже, она просто выговаривалась.

У двери она сразу же села и прикрыла глаза. Прикоснулась пальцами к металлу и чуть улыбнулась, будто встретила старого друга. Вслух она ничего не говорила, ни слова за те полчаса, которые я за ней следила, но иногда морщилась или хмурилась. А потом она отняла руку и посмотрела на меня.

– Он не может. Он может только головную боль или что-то такое, где спазмы или нервы. А тут … через стену не получится. А выйти он не может. И мы её открыть не можем.Я не очень хорошо разбираюсь в человеческих эмоциях, но, по-моему, в её взгляде был даже не страх или отчаянье, как было бы логично, это было скорее изумление, смешанное с какой-то… виной? Нет, скорее стыдом. Будто ей было стыдно за то, что он не оправдал её ожиданий и не смог помочь. Как будто стыдилась, что он не произвел на меня должного впечатления.– Тебе вкололи не всё, так что думаю можно обойтись и без постороннего вмешательства, – я не была уверена в своих словах, но она должна была мне поверить, потому что сейчас это было для неё единственным шансом. – Поэтому, давай отведу тебя в комнату, поспишь хотя бы.

Вера молча подчинилась, похоже, все ещё была расстроена из-за происшествия у двери. Я не стала расспрашивать дальше, хотя очень хотелось – этот загадочный «он» не выходил у меня из головы.

Когда я укладывала её в постель, то вдруг почувствовала жар, идущий от руки девочки. Потрогала лоб – так и есть, поднялась температура. Она кое-как разделась, я укрыла её и хотела принести воды, но девочка вцепилась мне в рукав.

– Тшш, – я села рядом и погладила её по волосам. Челка уже намокла от пота, в бункере никогда не было особенно свежо, а ей с температурой было особенно тяжко. С Верой нужно было поговорить, просто чтобы успокоить. Мне не пришло на ум ничего умнее, как спросить: – Сколько лет-то тебе?– Семнадцать, – она старалась не смотреть мне в глаза. Я подумала, что возможно и меньше. Помявшись, она добавила:– Я соврала в анкете. А паспорта у нас и не спрашивали.

«Ага, – мрачно подумала я. – Нужны им паспорта, думаю, о тебе всё узнали и так, просто по имени-фамилии и фото». Но вслух повторять это не стала, продолжая успокаивающе гладить её волосы.– Зачем пошла сюда?– Я сирота, – она вздохнула. – Надеялась, что пережду тут, пока меня ищут, а выйду уже с деньгами. А с деньгами всё можно.Вдруг я отчетливо поняла, что её никто и не искал. В бункер брали только тех, кого никто не хватится – значит и её бы никто не хватился. Интересно, её считали погибшей или просто, всем было плевать, что она исчезла? Второе, конечно, вряд ли, все же если детдом был государственным, то и дети в нем подотчетны. Но кто знает, правду ли она сказала.

Когда Вера уснула, я находилась уже в странном ступоре. Её возраст, и то, что её взяли в таком возрасте в бункер, то, что она так долго продержалась, а какой-то сумасшедший все это пытался сгубить ради каких-то опытов…

Я боялась, что если дам волю эмоциям, то уже не смогу себя контролировать и произойдет что-то… страшное. Я не могла понять что именно, но чувствовала, что это было бы уже непоправимо. Наверное, только страх потери контроля и страх от неизвестной опасности держали меня тогда.

А ещё кофе. Очень много кофе и книжка с каким-то женским фэнтези.