Часть 11 (2/2)
Но дальше в записной книжке пошло нечто более интересное. С удивлением я обнаружила, что Сергей записывал и даже строил схемы на каждый бой. Каждый бой, на протяжении всех трех месяцев. Схемы были маленькие, люди обозначались буквами – первыми в именах. Иногда под схемами были краткие пояснения.Вместе с записной книжкой, я начинала медленно возвращаться на несколько месяцев назад и вспоминать первые смерти.«Первый – один из рецидивистов. Рядом: биолог, парень с гитарой, девочка. Остальные в другой стороне комнаты. Странно – когда парень попытался дотронуться до синяка, ближе всех был биолог, но остановила парня Вера. Почему биолог не обратил внимания на явную опасность?»Я смутно что-то такое припоминала, хотя не могла ручаться – все же прошло уже достаточно много времени.
«Сгущает краски», – продумала я про Сергея. В конце концов, биолог мог просто не заметить, или растеряться – это же было самое начало, когда ещё никто не привык к бункеру.
Смерть «должника» была упомянута вскользь, впрочем, в ней действительно не было ничего странного. Срыв был печален и ужасен, но не таинственен. Более того, я ещё удивлялась, почему сорвался только он один.
А вот на смерти первой женщины Сергей задержался. Хотя меня тоже смутила схема, и если бы до этого все не было столь скрупулезно и правдиво, я бы подумала, что мужчина ошибся. Получилось так, что в том закутке, в котором погибла Анна, вместе с ней был ещё и профессор.
«Третья, Анна. Все подавлены, никто не хочет вспоминать о произошедшем. Если бы я не делал схемы, я бы тоже не заметил странности. Со стороны смерть выглядела так, будто женщина осталась одна и не справилась, но я точно помню, что биолог был в той же кишке, что и она. Что там произошло?»Я попыталась представить тот день и как именно умерла Анна, но судя по всему, Сергей был прав – если бы рядом с ней кто-то был, она вряд ли погибла бы. Разве что она каким-то образом упала прямо на несколько тварей, так, чтобы они оказались вокруг неё. Но поскользнуться там, где одни стены было крайне сложно. Особенно если тебя кто-то страхует.
К тому же я точно помнила, что когда мы подбежали, то ближе всех был именно он, но по тварям начал палить кто-то другой. Не профессор.
Могло произойти так, что он отвлекся или тварь потянула девушку за ногу, в конце концов, делать какие-то выводы из-за одного туманного случая слишком поспешно. Да и смысла ему не было что-то с ней делать – она была таким же членом команды, как и остальные, а чем больше народу выживет, тем выше собственные шансы на выживание.
О двери Сергей почти не писал. Только кратко описал стук, законспектировал слова военного на этот счет и поставил после этого вопрос. Упомянул он так же и инцидент в тот вечер, когда все собрались в столовой после смерти Анны. Когда он спросил у двери, есть ли там кто-то, записал и то, что ему никто не ответил. Странный звук он описал как: «крупный мягкий предмет, возможно большое животное».
Смерть Влада тоже была упомянута парой слов, я думала, что и второй отморозок тоже будет обойден стороной, к тому же на схеме в тот день всё было чисто, да и его смерть все видели, в этом не могло быть никакой тайны. Но внезапно у Сергея оказались мысли на этот счет:«Парень с гитарой после Анны стал более медлителен, больше не играл, хотя всегда носил гитару с собой. Если бы не замкнутое пространство, я бы решил, что он что-то принимает. Вот с мужчиной было занятнее. Приставания к женщине – это ладно, удивительно, что никто раньше не стал. Служивая пыталась к нему подойти, но её остановил биолог. Потом подошел сам, когда думал, что никто не видит, что-то долго говорил и показывал жест ногой, будто пинок. Тогда я не понял о чем они, но на следующий день он пнул одну из тварей в пасть – причем жест был очень похож на тот, который использовал биолог. О чем они говорили?»Это было притянуто за уши, но в свете происходившего «до», и того, что замечал Сергей раньше, я его понимала. И у меня бы развилась паранойя на его месте, к тому же, после молчаливого соглашения избегать бунтовщика, разговор выглядел действительно странно.
Читая этот своеобразный дневник, я видела ситуацию глазами Сергея и все сильнее жалела, что погиб он, а не я – я так гордилась тем, что хорошо вижу людей и хорошо чувствую ситуацию, а в итоге оказалось, что я ничего не видела и не замечала. И ведь он не жил в таких условиях, в которых побывала я. Когда каждое мгновение – это попытка выжить, где определить с какой стороны будет удар самое важное.
И, тем не менее, опасность заметил именно он. Не я. И если бы не он, я, не смотря на все свои бахвальства и опыт, сейчас была бы мертва.Впрочем, к сожалению, уже ничего нельзя было изменить. Думаю, он знал, что у него самый высокий шанс выбраться отсюда живым, и, наверное, именно поэтому и решил спасти меня. Похоже, он, как и я, шел сюда только чтобы умереть.
Только вот теперь просто так я сдаваться не собиралась. Жизнь мне была все так же не интересна, но теперь я хотела узнать, что всё-таки здесь происходит и почему рядом со столькими смертями рядом замешан профессор. За этим интересом я пыталась скрыться от собственных эмоций, даже смутно понимая это, все равно продолжала накручивать себя. Я продолжила чтение.