Часть 4 (1/1)
На завтрак я ничего не стала заказывать, предпочитая выспаться. Так что и познакомиться ни с кем не успела, пришлось это делать за обедом. Хотя, как оказалось, многие сделали так же.–Я Владислав, можно просто Владик или Владя, – Поднялся парень с гитарой. – Раз уж мы тут вместе на полгода, то думаю, стоит познакомиться.
Почему-то в первую очередь он воззрился на того, кого я определила бывшим зеком. Мужчина только буркнул: «Сергей», и вернулся к своему мясу.
Всех имен у меня запомнить не получилось, да я не думала, что это особенно нужно – на щитке с именами около каждого имени была фотография, так что для вычеркивания мне достаточно было помнить, как они выглядят. А что многие из них погибнут, я видела сразу – слишком мягкие, слишком самонадеянные, слишком неприспособленные к жизни. Такие и без явных опасностей-то не выживают, а уж если она будет.
В общем, я предпочла бы познакомиться через недельку-другую, когда точно станет ясно, кто может продержаться, а кто быстро исчезнет. Или уже исчез.
Но имя сказала, вызвав пару удивленных взглядов. А то я не знаю, что оно мужское, но выкрикивать оказалось быстрее «Рэм», чем «Рэма», а потом так и осталось – прижилось. Хотя даже удивительно, что меня вообще за парня не приняли. Грудь небольшая, черты лица грубоватые. Бывало даже девушки на улице знакомиться подходили.
Кроме меня отчуждено себя вели ещё пятеро. Те два мужчины, которых я записала в отморозки, зек-Сергей, молоденькая девочка, имени которой я не запомнила и затравленная молодая женщина.
У мужчин причины были более-менее понятны, похоже, все трое просто хотели здесь переждать. Женщину я тоже кое-как понимала, в каждом её движении скользил страх, ей просто хотелось оказаться подальше от общества. И, похоже, она до сих пор ждала, что её достанут и здесь. А вот девочка пока оставалась для меня загадкой, но ломать над этим голову не хотелось – мы вместе здесь на полгода. Если выживу я и выживет она – постепенно все секреты всплывут на поверхность.
После обеда Влад поиграл на гитаре, что-то такое ненавязчивое, похоже из старого русского рока. Настроение было не для музыки: слух не раздражало и ладно. Я выбрала себе пару книг на щитке, лениво полистала ту, что брала с собой. Подумала, что зря сюда не провели хотя бы телевизор, все было бы веселее.
К вечеру раздалась сирена. Внутри что-то сжалось на мгновение, а потом отпустило и взамен пришло радостное нетерпение: «Ну, наконец-то, наконец-то уже настоящая работа!».
Я застегнула куртку, раскатывать рукава не стала – времени не было, да и с оружием обращаться удобнее, когда ничего не мешается.В предбаннике возникла толкучка, но с грехом пополам мы вывалились в лабораторию, поправляя на ходу респираторы. За спиной раздался тихий щелчок, повествующий о закрывшейся двери.
Я успела подумать: «И, где?», когда они повалили.
Сбоку кто-то из женщин пронзительно завизжал, и её можно было понять. Твари были лысые и крайне гадкие. Красноватая, с бордовыми прожилками кожа поблескивала какой-то слизью. Уши прижаты по бокам, немигающий взгляд змеиных глаз завораживал. По строению туловища они напоминали скорее собак. Широкая пасть включала в себя всего два длинных клыка, вновь напоминая о ядовитых змеях.
Двигались они осторожно, только ещё начиная учиться, но учились слишком быстро – и страшно было представить их развитие хотя бы через пару часов.
Но думаю, женщину испугало другое – то, как именно они появлялись в комнате.
Когда мы вошли я не обратила внимания на набухшие влажные выпуклости на стенах, подумала, что это может быть скопившийся за ночь конденсат, но затем они стремительно потемнели и резервуар порвался, медленно истекая резко пахнущей буроватой слизью и выпуская на волю Это.
Ещё они шипели. Тонкий, едва уловимый звук, но он вселял какой-то первобытный ужас. Уже позже я подумала, что возможно шипение было на нескольких уровнях, некоторые из которых затрагивают мозговые центры, отвечающие за страх, но в тот момент мне было не до размышлений.Я передернула затвор, с досадой заметив, что пальцы дрожат. На страх, растерянность и прочие сантименты не было времени. Пора было действовать.