Пролог (1/1)

Айри не любил спать по ночам. Ночь казалась ему самым приятным временем суток, поэтому обычно он ложился спать уже под утро, когда небосвод из черного постепенно становился сиреневым, а потом все больше и больше светлел, и звезды, во тьме казавшиеся бриллиантами, рассыпанными по бархатному полотну, гасли одна за другой. Такой образ жизни не мешал главе Черных Священников выполнять свои обязанности?— в конце концов, для всех важных дел есть вечер и даже ночь, тем более что Император не выказывал недовольства относительно поведения своего родича.Этой ночью он тоже не лег спать и, немного посидев в библиотеке, отправился бродить по дворцовым коридорам, тишину которых нарушало лишь эхо его собственных шагов. Все, кроме охранников, уже спали, но Айри обращал на них не больше внимания, чем на предметы мебели: ему не о чем было с ними разговаривать, они всего лишь выполняют свою повседневную работу, вот и молодцы, им незачем знать о делах власть имущих. Внезапно он увидел у большого?— величиной почти от пола до потолка?— окна знакомую фигуру, и это показалось ему странным: неужели Император тоже не спит?Он подошел ближе, встал рядом?— несмотря на то, что глава Черных Священников считался по меркам жителей Земли очень высоким, почти двухметрового роста человеком, Шао Кан был выше его на целую голову.—?Что это ты не в своих покоях? —?ненавязчиво поинтересовался он; ему было дозволено фамильярничать с грозным главой Темной Империи, поскольку Айри являлся главой Черных Священников, а также был в свое время женат на Айе, покойной сестре Шао Кана, которая погибла во время последнего, десятого, победного турнира с эденийцами. —?Не спится?—?Не спится,?— отозвался Император, убирая за ухо мешавшую прядь черных волос, его зеленые светящиеся глаза ярко горели во мраке ночи. —?Скоро буду, как ты, по ночам по дворцу бродить.—?А что так? —?спросил Айри. —?Иди ложись, сон сам придет.Его родственник посмотрел в окно. Ночь была тихой и светлой, а сияющие звезды казались ему даже не бриллиантами, а необыкновенными сказочными цветами.—?Скоро десятый турнир,?— проговорил он. —?Ты помнишь?—?Помню,?— равнодушно пожал плечами Айри, поправил на голове капюшон плаща. —?И что?—?Я не верю, что тебе все равно,?— голос Императора зазвучал так, словно он с трудом сдерживает злость, но совесть не позволяет ему кричать на приближенного. —?Не верю.Священник понял, что сказал что-то не то и нечаянно наступил родичу на больное место.—?Мне не все равно,?— ровно ответил он. —?Я имел в виду…—?А говоришь так, словно тебе все равно.Айри решил сменить тему, поскольку понимал, что в силу особенностей нрава его родственника ни к чему хорошему это обсуждение не приведет?— в прошлый раз все кончилось сокрушительным провалом буквально за десять минут до абсолютной безупречной победы.—?Хороша сегодня ночка. Воспоминания навевает,?— вырвалось у него, и тут священник разозлился сам на себя. Ну вот, хотел как лучше, а вышло как всегда?— взял и ляпнул чушь не к месту. Воспоминания! Сейчас Император точно взбесится!К счастью для Айри, Шао Кан никогда не начинал на него кричать, не говоря уже о том, чтобы поднимать на него руку или срывать на нем зло каким-то иным образом?— в этом плане он действительно находился в привилегированном положении. Однако в присутствии мужа покойной сестры Император выражал свое недовольство или выплескивал негативные эмоции иным образом?— просто ругался в пространство или швырял предметы в стену, но и это было не слишком приятно.Однако тут владыка Темной Империи неожиданно для своего родственника не разозлился, а ответил довольно спокойно, хотя священнику показалось, что того переполняют чувства:—?Помнишь, как вы с Айей как раз в такую же ночь свадьбу праздновали?Айри чуть заметно кивнул. Ему внезапно показалось, что взгляд Шао Кана немного потеплел и лицо уже не выглядит таким каменным. Все-таки Айя была дорога им обоим, и они будут вспоминать ее до скончания времен?— сам он, несмотря на то, что его религия не запрещала священнослужителям вступать в повторные браки, так больше и не женился. Однако такие воспоминания ему совсем не нравились?— слишком больно думать о той, чью любовь утратил навеки. Он хотел было что-то ответить, но Шао Кан предпочел все же вернуться к теме десятого турнира.—?Я не знаю, что делаю не так,?— он говорил таким тоном, словно перед кем-то оправдывался или никак не мог понять, почему это у него вдруг не получаются совершенно элементарные вещи. —?Вроде бы все правильно. Так, как должно быть. Однако вместо этого…—?Ты пытаешься держать все под контролем,?— попытался разъяснить Айри. —?Однако если ты не делаешь что-то собственноручно, то не можешь отвечать за то, что из этого выйдет. Человеческий фактор никуда не денешь.Его родственник сжал кулаки и стиснул зубы в бессильной злобе.—?Да пусть попробуют мне в этот раз все дело запороть, я их собственноручно всех поубиваю,?— кипятился он, мысленно вспоминая недобрым словом нерадивых подручных.Айри невольно рассмеялся.—?Мне почему-то кажется, если они в этот раз попробуют все дело запороть,?— передразнил он Императора,?— то убивать будет уже некого.В следующее мгновение он в очередной раз сильно пожалел о сказанном: нет, Шао Кан не ударил его, не начал на него кричать?— он всего лишь повернулся к священнику и пристально посмотрел ему в глаза, но на лице главы Темной Империи в этот момент отразился такой спектр эмоций, что Айри испугался и сделал шаг назад. Он не знал, что ответить и как сгладить ситуацию: ему безо всяких преувеличений казалось, что язык присох у него к гортани?— настолько он растерялся.Император, впрочем, быстро сменил гнев на милость?— все-таки перед ним был муж Айи, а не кто-то там еще, кого он мог при желании и поколотить от души.—?Не говори так больше,?— процедил он сквозь зубы.—?А ты себя не накручивай,?— Айри взял себя в руки. —?Я тебе еще раз говорю: ты не можешь контролировать других людей. Сделай то, что в твоих силах. Они же пусть сделают то, что в их силах. Еще три месяца, долгих три месяца до открытия. Зачем себя изводить?Шао Кан задумался.—?Надо будет их припугнуть как следует.Священнику не слишком нравилось поведение родственника, но ссориться с ним, защищая его придворного мага и прочих внешнемирских бойцов, ему тоже не хотелось, поэтому он ответил весьма дипломатично и уклончиво:—?Конечно, ты должен держать все под контролем, но не забывай еще и о своих братьях. К сожалению, оба мы прекрасно знаем, что это за типы и на что они способны.Император снова скроил злобную гримасу, при этом глаза его неестественно расширились, и пробормотал себе под нос нечто невнятное?— судя по всему, какие-то ругательства.—?Знаешь, кому я завидую? —?обратился он к Айри, отнюдь не ожидая какой-либо реакции или ответа. —?Круглым сиротам. Или хотя бы тем, кто был единственным ребенком в семье. Если бы у меня не было ни братьев, ни сестры, ни матери, ни отца, если бы я никого никогда не любил, в моей жизни было бы намного меньше боли! Любовь?— это опасное чувство. Проще быть неодушевленным предметом и не иметь никаких эмоций, потому что стоит тебе кого-то полюбить, как случается одно из двух?— судьба лишает тебя этого человека раз и навсегда либо он сам причиняет тебе боль, и ты начинаешь его ненавидеть, хотя днем раньше был готов отдать за него жизнь и бросить в прах весь мир, лишь бы ему было хорошо!Священник понимающе кивнул.—?Мы оба до сих пор скучаем по Айе,?— он коснулся рукой прохладного оконного стекла,?— нам ее не хватает. И эта боль никуда не уйдет со временем.—?И тебе я тоже завидую,?— медленно проговорил Шао Кан, опуская голову, ему казалось, что всю испытываемую им злобу, переполняющие его горечь и ужас можно прочесть у него на лице, и он не хотел, чтобы Айри это заметил или тем более принял на свой счет, потому что он ни в чем не виноват. —?Потому что у тебя была любовь. Любовь всей твоей жизни. Пусть ты ее и потерял, зато она была. Была, слышишь?! А у меня ничего не было. Женщины?— были, и не одна. Более того, я даже был женат, пусть все это и не кончилось ничем хорошим. Да я бы все на свете отдал за то, чтобы у меня была одна женщина, но та, что по-настоящему мне дорога, чем сотня на одну ночь!—?Я понимаю,?— расстроенно ответил тот.—?Не понимаешь,?— бросил Император, у него больше не было моральных сил поддерживать неприятный разговор. —?Я все-таки пойду спать.