Страж (Marvel) (1/2)

Стиву не привычно чувствовать сытость. До сыворотки он был растущим, постоянно болеющим мальчишкой, после смерти матери иногда случались плохие дни, когда вместо покупки еды он вносил арендную плату, или платил за краски, одежду, прочее. В лагере еда была тяжелой для него, очень часто его рвало в каком-нибудь закутке, потому что желудок не мог справиться с таким внезапным обилием пищи. А после сыворотки ему постоянно хотелось есть, в два раза сильнее после тренировок или миссий. В новом веке чувство голода иное. Есть огромный выбор еды, но даже привычные продукты изменились, приобрели новый вкус и текстуру, еще и некоторые заменители сыворотка рассматривает как яд и уничтожает подчистую.

Впрочем, Стив знает, что это самообман. Его голод не из-за недостатка пищи, в конце концов, стоило бы ему только намекнуть, и ЩИТ нашел бы для него что-нибудь.

У сыворотки есть плюсы. Сверхчеловеческие силы, ловкость, выносливость, улучшенное мышление, иммунитет. Пик человеческих возможностей звучит очень соблазнительно. Но у сыворотки есть и минусы. Единственный известный общественности - метаболизм. Стиву нужно гораздо больше калорий, чем обычному хорошо тренированному человеку. Это трудно было бы скрыть, чего не скажешь о другом.

После того как шпион Гидры убил Эрскина прямо в лаборатории СНР, всю организацию проверяли несколько раз, но так никого и не нашли. Однако, было принято решение замаскировать под тур в поддержку облигаций военные тренировки, результаты лабораторных исследований хранились в единственном экземпляре, а всех врачей и лаборантов берегли как зеницу ока. Кровь и другие материалы у него брали только два раза и каждую ампулу опечатывали и хранили в строго засекреченном месте. В результате, о его слабостях знали только два врача, три лаборанта и президент США.

Насколько он понял, каждый из них унес эту информацию с собой в могилу.

Технически, Стив был вполне способен работать самостоятельно. Он контролировал свое тело с первого приступа астмы, а на войне заторможенность, вызванная высоким сосредоточением на одном конкретном чувстве, могла убить даже его. Так что Стив старался не акцентировать внимание на чем-то одном, охватывал картину полностью, так сказать. Но всё равно случались сбои.

И тогда судьба вновь свела его с Глэдис.

Лига студентов-художников Нью-Йорка выделила двадцать стипендий для одаренных студентов в тридцать пятом году. Конкурс был серьезным и только чудом, а также не малой упорностью и талантом смог попасть в число счастливчиков. Именно там он познакомился с Глэдис Эванс.

Она была из Мичигана, дочь английской эмигрантки, отец которой погиб при аварии на заводе. У них был совместный класс акварели, иллюстраций и масла, она сидела на три ряда позади него и иногда подрабатывала натурщицей.

Их первая беседа была о влиянии Рембранта, вторая о ценах на хлеб и разнице между Детройтом и Бруклином. Они с Баки не могли себе позволить выехать из города, но на их стене были картины Великих Озер. Если Баки приводил девушек на их квартиру, то Стив шел к Глэдис и Марии, которые вместе снимали комнату в квартире у художника, и они весело проводили время.

Ему понадобилось три года для того чтобы понять, что он в неё влюблен. Они вместе пришли на выпускной, и, когда он сделал ей предложение в тридцать девятом, перед первой попыткой попасть в армию, она сказала "да".

Потом было два года семейной жизни, он подписался на участие в проекте "Возрождение" и расстался с ней на пороге их квартиры. Баки уже отплыл в Англию.

Он встречает её в сорок четвертом, среди медсестер красного креста, в Голландии, о которой они мечтали до свадьбы.

Он не получил от неё ни письма с сорок третьего года.

Он не думал, что она...Глэдис сидит на земле у лазарета, курит сигарету и сжимает чепчик в чистых руках.

- Стив, - Баки подходит к нему, становится у левого плеча, смотрит туда же куда и он. - Глэдис!

Её зеленые глаза тяжело фокусируются на них, она хмурится, а потом улыбается. И он видит каждый смоляной волос, выпадающий из тугого узла на затылке, каждую ресницу, каждую трещинку на губах, каждую крапинку желтого в зеленых глазах.

В следующий миг он ощущает, как её рука скользит по его щеке и закрывает глаза. Словно она провела его через пропасть беспамятства, натянула прочную канатную веревку и создала безопасный мост.

Он прижимает её к себе, не отпускает и вдыхает её аромат.

- Откуда ты здесь?

- Нью-Йорк без вас уже не тот.

Через неделю она вошла в состав медсестер сто седьмого пехотного и попала под его командование. Если у него был выбор или возможность, она отправлялась на миссии с ними. Как врач, как друг, как его проводник.

И, на самом деле, очень трудно было пропустить то, что она не была человеком в полной степени. Впрочем, об этом никуда не докладывали.