Часть 17 (1/1)

- Курт? - не то чтобы Магнус удивился, открывая дверь Валландеру в столь поздний час, но ради всего святого — давным-давно человечество придумало телефоны! Можно было позвонить вместо того, чтобы тащиться к Магнусу в Сохо на ночь глядя. Маленькая студия под самой крышей, может быть, показалась бы кому-то слишком тесной, но ему одному здесь было вполне уютно.- Ты позволишь войти? - мялся на пороге инспектор.- Да-да, проходи, конечно, - посторонился Магнус, пропуская Курта внутрь, - что-то случилось? Уже довольно поздно, Мона будет волноваться.- Мона уже почти что сорок лет как жена полицейского, она не будет волноваться, если муж немного опаздывает.- Немного, - хмыкнул Мартинссон, выразительно глядя на часы.- Ладно, не будь занудой, - хлопнул его по плечу Валландер, - я просто захотел тебя повидать.- Завтра у Моны день рожденья, и я непременно приду ее поздравить. Мы бы обязательно увиделись. И тем не менее ты здесь, значит что-то случилось.- Я всегда говорил, что ты будешь хорошим полицейским, сынок, - улыбнулся ему пожилой инспектор.- Ты всегда говорил, чтобы я держался подальше от полиции, - напомнил ему Магнус.- Я был не прав, - признался Курт.- Тот редкий случай, когда Курт Валландер оказывается не прав, - нахально ухмыльнулся Мартинссон, - итак, что случилось? Вернее, я догадываюсь, но все же…- Ты был сегодня у Хиддлстона, - нахмурился Курт.- Был, - признался Магнус, - и у Хемсворта тоже.- Это не твоя юрисдикция, - строго посмотрел на приемного сына Валландер.- Я некоторым образом в курсе, - его, казалось, совсем не заботило недовольство собеседника.Скотланд Ярд имел весьма опосредованное отношение к районному отделу полиции, где служил Курт Валландер. И в должностные обязанности инспектора криминальной полиции Мартинссона никак не входил поиск пропавших детишек. Он самым беспардонным образом вмешался в расследование, проводимое соседней структурой, и ни разу не чувствовал себя виноватым.- Как ты узнал? - строго спросил Курт. - Хемсворт и Хиддлстон обратились ко мне только утром…- Ты же не думаешь, что я выдам свои источники, верно? - хитро прищурился Магнус.- Я думаю, что ты лезешь не в свое дело! - ответил ему инспектор.- Я хотел приглядеться к Хиддлстону. Помнится, ты не позволил мне встретиться с ним тогда, шесть лет назад, когда вел дело о нападении на режиссера. Тогда я был сопливым мальчишкой, едва-едва после академии. Но сейчас…- Сейчас ты возомнил себя бог знает кем и думаешь, что вправе вмешиваться в чужое расследование! - повысил голос Валландер.- Я не вмешиваюсь в твое расследование, Курт, я веду свое.- Сыноооок! - с досадой покачал головой пожилой инспектор.- Послушай, ты знаешь, как это важно для меня. Это дело всей моей жизни, и я…- Ты тратишь свою жизнь, гоняясь за прошлым! - в глазах Курта сейчас читалось не просто недовольство. Там было что-то еще. Может быть, жалость?

- Я трачу свою жизнь на то, чтобы засадить за решетку мерзавца! - в запале выкрикнул Магнус. - Я делаю свою работу, Курт. Ты сам только что сказал, что я хороший полицейский. И однажды я докажу, что это действительно так. Джеймс Четвинд-Толбот пойдет за решетку. И тебе не нужно будет вламываться ко мне посреди ночи, чтобы прочитать нотацию!Это было несправедливо. Маркус понимал, что зря он так с приемным отцом. Курт, как никто, не заслуживал того, чтобы быть с ним грубым. Но иногда Валландер был просто невыносим. Вот как сейчас. В конце концов, Магнусу уже тридцать три. Он на отличном счету в Скотланд Ярде. Он достиг многого, того, что не каждому дается в его годы. И он должен! Он просто обязан восстановить справедливость.

- Я волнуюсь за тебя, - тихо проговорил Валландер.***Он действительно волновался за Магнуса. Так, как отец может волноваться за одержимого безумной идеей ребенка. Одержимость Мартинссона — сорокапятилетний хлыщ из аристократических кругов, представитель одной из самых состоятельных семей Англии, непоколебимый в своей абсолютной безнаказанности Джеймс Четвинд-Толбот двадцать лет назад стал участником ДТП, в котором погибли родители Магнуса. Сам мальчик, находящийся во время аварии на заднем сиденье автомобиля, отделался двумя переломами и несколькими ссадинами. Переломы срослись, но вот ссадины в душе парня заживать не хотели. И по сей день они напоминали о себе.

Тогда, двадцать лет назад, именно юный Магни был тем, кто запомнил номер автомобиля, который летел навстречу машине родителей. Из-за которого Петеру Мартинссону, полицейскому инспектору и лучшему другу Курта Валландера пришлось вильнуть в сторону, прямо в отбойник.

Был поздний субботний вечер, и семейство Мартинссонов собиралось наведаться к друзьям, жившим за городом. Откуда на почти что пустынном шоссе в этот час взялся автомобиль будущего графа — так никто никогда и не узнал. Хотя Курт, жаждущий засадить за решетку того, кто стал причиной гибели друга и его жены, того, кто сделал тринадцатилетнего Магни сиротой, очень и очень старался. Но дело зашло в тупик. Вернее будет сказать — дело завели в тупик. С самого первого дня расследования начальство буквально палки в колеса вставляло, как будто бы специально не давая Валландеру заниматься расследованием. А потом и вовсе Курта отстранили от следствия. Сказали, что он предвзят. Что не может вести дело о гибели своего напарника. А после дело и вовсе прикрыли. За отсутствием доказательств. Слова подростка, тот факт, что он запомнил номер автомобиля, никто не воспринял всерьез. А ведь парень с детства хотел стать полицейским, как и его отец, поэтому просто сам для себя тренировался запоминать все мало-мальски значимое, а уж номер машины, из-за которой погибли его родители, он запомнил, несмотря на дикую боль от полученных травм и не менее дикий страх от потери родителей. Но от Магни просто-напросто отмахнулись. А Валландера просто-напросто задвинули. Чтобы не мешал выгораживать мальчишку — будущего графа Шрусбери.

К тому времени, как случилась эта авария, Курт же много лет служил в полиции и понимал, что не всегда нужно идти на поводу у своих амбиций. Что есть дела, которые ты никогда не раскроешь. Или такие, которые тебе не дадут раскрыть. Он не был наивным идеалистом. И очень боялся, что таким вырастет Магнус. Который сразу же после того, как его выписали из больницы, стоя над могилой родителей, тихо шептал злую клятву отомстить виновнику их гибели. Тогда Валландер, стоя у мальчика за спиной, обнимал тонкие плечи и чувствовал, как того бьет крупная дрожь. Он видел сухие, красные глаза мальчишки, в которых не было ни капли слез, и жалел о том, что Магни так и не позволил своему горю пролиться слезами. Так оно было бы лучше. Если бы парнишка выплакал всю свою боль, все свое отчаяние, глядишь, он бы и не бросил всю свою дальнейшую жизнь на то, чтобы покарать того, к кому ох как непросто было даже подступиться. Но Мартинссон был упрямым. Совсем как его погибший отец.Курт был уверен, что Магнус пошел по стопам отца не только для того, чтобы быть на него похожим. Скорее, это было для мальчишки вторичным. В первую же очередь тот мечтал поквитаться с будущим графом Шрусбери. И Валландер не без оснований опасался того, что дуэль эту его приемный сын может и не выиграть.Да, Курт предпочитал называть Магнуса именно так — приемный сын — хотя официально усыновлять мальчика он не стал, а просто оформил опекунство, справедливо полагая, что не вправе называться отцом после того, как целых тринадцать лет воспитывал мальчика Петер, его лучший друг. Память о нем навсегда останется в сердце Магни. А он, Курт, просто всегда будет рядом. Воспитает парнишку вместе с родной дочерью, Линдой.

Жена Валландера, Мона, горячо поддержала предложение Курта взять в дом оставшегося без родителей подростка. И ни разу, ни словом не дала понять мальчишке, что он им с Куртом не родной.

Хотя поначалу тот дичился. Вел себя так, чтобы казаться тише воды ниже травы. Хотел быть как можно более незаметным. Сразу после того, как возвращался из школы, мышкой шмыгал в свою комнату и тихонько сидел там над книжками, пока его не позовут к ужину. Или же пропадал до вечера у кого-нибудь из школьных приятелей.Так продолжалось около года, после чего юный Магни освоился, понял, что теперь у него есть пусть не семья в том самом смысле, в котором он всегда привык считать. Пусть Курт и Мона никогда не заменят ему папу и маму, но они стали для Магнуса по-настоящему близкими людьми. А Линда, ровесница Магни, стала для мальчика сестрой.И если позже, когда дети выросли, и Линда стала настоящей красавицей, а Магнус вытянулся, окреп, и Валландер сам видел, как на его приемного сына засматриваются девушки, так вот тогда Курт начал робко мечтать, что Линда и Магнус может быть увидят друг в друге что-то такое, чего не замечают брат и сестра. Что-то, что однажды позволит ему назвать Магнуса сыном уже на законных основаниях. Но дети, став взрослыми, не были ни на минуту увлечены друг другом. Линда была окружена поклонниками, и Магнус один раз даже объяснил одному из них, самому непонятливому, что ему не светит. Но сам он если и крутил романы, то Курт об увлечениях приемного сына ничего не знал.

Иногда он намекал, что они с Моной были бы рады, если бы Магнус познакомил их со своей девушкой. Но тот всегда отшучивался, что в его жизни есть только одна девушка — очень ревнивая и никуда его от себя не отпускающая — его работа. Курт вздыхал, качал головой, но не настаивал. В конце концов, у парня может быть своя личная жизнь. А он, Курт, ему даже не отец, чтобы в эту личную жизнь совать свой любопытный нос.

Одно время Валландер переживал о том, что, следуя современной моде, его приемный сын сойдется с каким-нибудь симпатичным парнем — а что, вон у констебля Николса сын открыто живет со своим… Как это они называют? Со своим партнером, вот как. И ничего. Курт не считал себя ханжой и уговаривал сам себя тем, что если его Магни однажды приведет к ним с Моной своего… партнера, он не будет возражать. Но когда, случайно проходя мимо одного итальянского ресторанчика, увидел в окне Магнуса и симпатичную рыженькую девушку, почувствовал облегчение. Он даже хотел намекнуть Мартинссону, чтобы тот все-таки познакомил их с Моной с этим рыжим очарованием, но парень ни словом, ни полсловом так и не обмолвился о том, что с кем-то встречается, и Валландер не стал настаивать.

К своим тридцати трем годам Магнус был еще не женат. В отличие от Линды, которая, едва ей исполнилось двадцать, быстро выскочила замуж, но, прожив в браке два года, развелась, заявив отцу, что они с мужем не сошлись характерами. Валландер бурчал — что еще за отговорки такие: не сошлись характерами! Нет бы, как они с Моной, не торопиться, проверить чувства, понять, твой это человек или нет, прежде чем вступать в брак. Семья — это не просто валяться в постели и вместе жарить по утрам яичницу. Семья — это ответственность. Все это он высказал своей дочери, но после того, как та смешно сморщила хорошенький носик и со словами: ?Пап! Ну я сама разберусь!? чмокнула его в небритую щеку, всем своим видом выражая легкомыслие, понял, что говорить что-то сейчас Линде совершенно бесполезно. Его дочь сама должна прийти к тому, что семья — это серьезно.

***Сегодня Курт притащился в квартиру к приемному сыну просто потому, что душа его была не на месте. Он знал, что Магнус скрупулезно собирает любую информацию о будущем графе Шрусбери. Что в сейфе, встроенном в одну из отделений платяного шкафа, Мартинссон хранит пухлую папку, в которую складывает вырезки из газет, фотографии — все, что каким-то образом связано с Джеймсом Четвинд-Толботом. А еще в этом сейфе есть маленькая пластиковая флешка, на которой также полно информации, только электронной. Все эти свои богатства Магнус показал один раз Валландеру, потому что, как он сам объяснил, не хотел скрывать от приемного отца то, чем занимается. Считал, что это нечестно. И еще хотел, чтобы тот ему… не помог, нет. Но хотя бы не препятствовал.

Шесть лет назад Магнус рвался допросить пострадавшего от рук грабителей бывшего любовника графа, театрального режиссера Томаса Хиддлстона. Почему-то Мартинссон был на сто процентов уверен, что нападавшие были наняты Джеймсом. Был уверен, но доказательств, таких, которым бы поверил старый полицейский пёс Валландер, у парня не было. Поэтому Курт и не подпустил его к Хиддлстону.И сейчас, когда режиссер сам обратился к Курту за помощью — шутка ли, пропал его парнишка! — Валландер даже не удивился, что Магнус, похоже, решил вцепиться в это дело всеми зубами.- Послушай, сынок, я говорю тебе честно и откровенно — в пропаже детей нет ни капли уголовщины, - глядя в глаза Магнусу, сказал Валландер. - Ребятишки просто страдали от того, что их отцы, отчего-то питая друг к другу неприязнь, не разрешали им крутить любовь. Вот и сбежали.- Ты точно уверен? - пряча руки в карманы, недоверчиво спросил его Магнус. - Вдруг это чьи-то происки? Вдруг кто-то хочет, чтобы ты так думал? Позволь мне покопаться в их ноутбуках. Возможно, в жизни ребят появился какой-то дурной человек. Знаешь, так бывает.- Наши спецы уже вскрыли их компьютеры, - Курт, не спрашивая разрешения, налил себе чаю, - ничего интересного, обычные ноутбуки обычных подростков: музыка, дурацкая переписка со смайликами, посещение каких-то фан-сайтов каких-то современных актеров, я не разбираюсь в них ни черта. Поверь, Магни — тот, кого ты так упорно пытаешься отдать в лапы правосудия, совершенно точно не причастен к исчезновению детей.- Когда я был у Хиддлстона, - задумчиво произнес Мартинссон, - знаешь… Он был напуган. Он так старался не показать этот свой страх…- У него пропал ребенок, как ты думаешь, Хиддлстон должен выглядеть? Сиять от счастья?- Он испугался, когда я спросил его о бывшем любовнике, - признался Магнус. - До этого, когда мы с Анне-Бритт делали вид, что осматриваем комнату его сына, он был совершенно спокоен. То есть насколько может быть спокоен человек, чей сын пропал. Но он не бился в истерике или типа того. Он вообще производит впечатление крайне терпеливого человека. И крайне самоуверенного. Но когда я спросил его о будущем графе, Хиддлстон буквально посыпался. Я не стал на него давить. Пока.- Послушай, мой мальчик, - Курт чуть сжал крепкое плечо своего приемного сына, - может быть, не стоит? Зачем ты лезешь на чужую территорию? Зачем заставляешь этого режиссера переживать что-то… Что-то для него неприятное.- Затем, что он знает что-то неприятное. Я нутром это чую, Курт! Хиддлстон уж точно знает если не обо всех, то о многих грязных делишках своего любовника. И однажды он мне о них расскажет!- Магнус, твоя уверенность граничит с одержимостью! - начал раздражаться Курт. - Насколько мне известно, в твоей папке, что ты хранишь в сейфе, нет ничего такого, что можно было хотя бы косвенно предъявить мистеру Четвинд-Толботу. Почему ты так уверен в том, что за ним есть что-то? Что-то кроме той аварии?- Потому что я просто знаю, - очень веско произнес Магнус. Так уверенно обычно говорил Петер Мартинссон, когда поимка очередного преступника была близка. - Да, у меня куча никому ненужных бумаг и фотографий. У меня гигабайты информации. И все это не более чем шелуха. Но кое-что в этом все-же есть. Есть тоненькая ниточка, потянув за которую я надеюсь вывести ублюдка на чистую воду.- И что же это, Магнус? - с интересом спросил Валландер.- Я пока не буду говорить, - почему-то Магнус прятал глаза, и его приемному отцу это ох как не понравилось.Захотелось припереть паршивца к стенке и вытрясти из него всю душу, чтобы не смел утаивать от Курта информацию. Но старший инспектор знал, что поступи он так — и навсегда потеряет доверие приемного сына.

- И для этого тебе нужен Хиддлстон? - спокойно задал он вопрос вместо того чтобы схватить щенка за грудки да заставить рассказать все, что задумал.- Да, для этого, - теперь Магнус прямо смотрел в глаза Валландеру, и тот немного успокоился. Все-таки его приемный сын — взрослый мужик, хороший полицейский. Разберется сам. А если что, то он, Курт, поможет.Успокоившись совсем, Валландер начал прощаться. Ополоснул в раковине кружку, из которой пил, промокнул руки салфеткой, потом подумал и вымыл одну единственную грязную тарелку, лежащую в раковине, да такую же одинокую вилку.- Я пойду, - и он похлопал Мартинссона по плечу, - завтра постарайся не опаздывать на торжество. Мона будет ворчать.- Не опоздаю, не переживай, - уверил его Магнус. - Линда просила меня прийти пораньше, заготовить тебе сердечные капли.- Что?! - вытаращился на него Курт.- Она хочет познакомить вас с Моной с будущим мужем, - хитрые чертики плясали в огромных серых глазах Магнуса, даже его вьющиеся мелким бесом кудряшки сейчас, казалось, веселились вместе с их хозяином.- Час от часу не легче! - Валландер схватился за левую половину груди. - И кто он? А он…- Эй! - позвал Мартинссон! - Дыши глубже! Береги сердце. Вот поэтому Линда и просила приглядеть за тобой. Я и предупредил заранее, чтобы ты был готов.- Выпороть бы вас с Линдой! - пытался изобразить строгого отца Курт, но он понимал, что Магнус ни черта не верит сейчас в его строгость.- Раньше надо было пороть. А теперь чего уж: что выросло, то выросло, - назидательно ответил Магнус, закрывая за приемным отцом дверь.