Маммон/MC (Obey Me!) (1/1)
Копна жемчужно-белых растрепанных волос, по обеим сторонам головы витиеватые рога. Синий, будто ночное небо, золотой, как звезды на нем?— цвет его глаз. Кожа, поцелованная солнцем, по рукам тянутся линии цвета расплавленной магмы, похожие на запутанные корни деревьев. Оголенная грудь вся в бриллиантово-белых узорах, татуировках и шрамах.—?Я же твой первый дракон, да?!MC улыбку прячет в изгибе его шеи, щекочет дыханием. Разве может быть кто-то кроме него? Маммон бормочет что-то смущенное, вспыхивает как язычок пламени, тепло его тела перекидывается и на нее, словно лесной пожар, который потушить невозможно. Да и ничуть не хочется.А потом выпаливает так быстро, чтобы не передумать:—?Хочешь… покатаю?Б е з у м н о.***Драконья форма поистине впечатляющая. MC приходится сильно задрать голову, чтобы рассмотреть двенадцатиметрового зверя. Маммон наклоняет голову, хрупкие ручки прижимаются к узкой морде, расписанной такими же узорами, как и на груди. Раскаленный воздух вместе с клубами дыма выдувает в девичье лицо, из-за чего угольно-черная сажа расползается по щекам.Смеется, растирает по лицу эту грязь еще сильнее, вскарабкивается на сильную, мускулистую шею и хватается за костяные наросты.—?Не свалиться бы.—?Тогда держись крепче! —?и с этими словами взмывает в воздух, оттолкнувшись от земли лапами, раскрошив камни под ними белыми, прочными как сталь, когтями.Мерные взмахи гигантских крыльев летучей мыши. Черные, у основания переходящие в палевый, с костяными наростами и просвечивающими венами на кожистых перепонках, нужными для сохранения тепла во время зимних полетов.MC зажмуривается, стискивает пальцы на шейном гребне, а Маммон только посмеивается, смешки отдаются во всем его огромном теле вибрацией.—?Все пропустишь, человечишка.Небо?— будто океан, необъятный и лазурно-голубой. Детская мечта?— коснуться облаков?— становится реальностью, и совсем не важно, что они не оказываются мягкими и пуховыми.В ушах свистит ветер, запутывает волосы, норовит спихнуть с темной широкой спины. В бедра и голени впиваются острые позолоченные чешуйки, скользящие и трущиеся друг о друга, звенящие, словно монеты. Наверняка останутся синяки, но разве это ее волнует?Их первая любовь похожа на полет. Безумная, оглушающая. Свободная, опьяняющая. Пахнущая солнцем.