Открытка Благовещенье Ботичелли 1490 год (1/1)
Кроули вбегает в книжный магазин под аккомпанемент обиженно звякнувшего колокольчика, едва не запинаясь о низкий деревянный порог. Не обращая внимания на редких посетителей, он находит бегающим взглядом хозяина магазина и почти кричит.— Крылья! Покажи свои крылья! Демон ударяется плечом о край книжного шкафа и подлетает, вцепившись тонкими сильными пальцами в плечи ангела, будто утопающий в спасательный плот.— Дорогой, что с тобой? Что случилось? Азирафаэль недоумевающе воззряется на него своими серыми хрустальными глазами и спешит успокоить посетителей, во все глаза наблюдающих за развернувшейся сценой.— Всё в порядке, не обращайте внимания!Змей потряхивает ангела за лацканы пиджака и тихо шипит:— Ни черта не нормально! Пошли в подсобку, мне срочно надо увидеть твои крылья! Когда они успешно скрываются за дверью, люди смущенно отводят глаза, уверенные, что стали свидетелями случайной сцены между влюбленными. Впрочем, определенная доля истины в их подозрениях в самом деле присутствует.— Да что случилось-то? — интересуется ангел, когда с него сдергивают сюртук и жилетку, он уже сам расстегивает рубашку, поняв, что уступить будет проще.— Что случилось? Что случилось? Это! Кроули сбрасывает с себя пиджак и, развоплощая иллюзию надетой под него кофты, разворачивает свои крылья. Графитово-синие с белой каймой, как у ласточки. Азирафаэль пораженно отступает на пару шагов и неловко падает в кресло.— Что с ними? — только и может выдать ангел спустя пару секунд.— Я не знаю! Я таким проснулся!— Ты опять спал? — на автомате реагирует светлый. — И без меня?— Это к делу отношения не имеет, доставай свои, а то я сейчас аннигилирую от волнения. Где мы потом новое тело доставать будем?Букинист озадаченно вздрагивает и, сделав пару вдохов для успокоения, прикрывает глаза. Слышится шорох, и приятное тепло мягких перьев ощущается за спиной.— Что там? — шепчет он не в силах открыть глаза от страха.— Ну… ты теперь самый модный ангел на небесах, они как с картин Ренессанса. Кстати, похоже на твой обожаемый тартан. Азирафаэль распахивает глаза и подбегает к зеркалу с отчаянным стоном. Белоснежное оперение приобрело рисунок в бледную золотистую шашечку, его крылья светлые, точно как соколиные, такие ангелам и правда рисовали художники эпохи Возрождения.— И что это должно значить? — смирившись задаёт букинист риторический вопрос.— Надеюсь, что нас уволили, и мы теперь вольные птички. Тебе идёт, ангел мой. Ласточка и сокол, пффф.
Демон несдержанно фыркает и смеётся, но, видя тревожное выражение лица своего ангела, он всё ещё посмеиваясь покрывает его щеки и нос утешительными легкими как перышко поцелуями, под которыми все печали и страхи разбегаются прочь.Кажется, и правда. Свободны.