семь (1/2)

Как только они покинули аэропорт в тесном и неуютном кэбе, над Лондоном пролился мелкий весенний дождь, как раз того предопределённого типа, который грозится идти годами и никогда не заканчивается.Прибыв в квартиру Кроули, они первым делом сразу после разбора немногочисленного багажа, решили заняться любовью в каждой из её комнат.

Начали почему-то с гостевой спальни, где упали на незастеленную кровать и лениво ублажали друг друга, пока не пришло время отправиться в ванную.В ванной комнате они долго отмокали в большой ванне с пышной пеной и резиновой уточкой, но закончилось всё у огромного зеркала в пол, стоя у которого Люцифер не мог оторвать глаз от отражения — от вида того, как Кроули медленно скользит в него.В коридоре Люцифер долго рассматривал странную скульптуру с ?борющимися? ангелами, затем заставил Кроули выпустить крылья и, резко развернув его и заломив руку, жёстко взял прямо здесь, на полу и на коленях, не забыв распустить и свою белоснежную пару.В кабинете Кроули Люцифер долго смеялся над тронообразным помпезным креслом, затем просто нагнул его ничего не подозревающего обладателя над его большим и роскошным столом.В хозяйской спальне они даже не успели дойти до кровати и снова свалились на пол, позволив страсти взять над собой верх.В гостиной они поначалу не хотели секса, даже порядком устав от него за долгий день. Они сидели на широком кожаном диване перед телевизором, отдыхали и решили продолжить просмотр ?Друзей? по дьявольской инициативе. Изредка лениво целовались, до тех пор, пока Кроули не имел неосторожности вновь возбудиться. Люцифер сразу заметил это и перетёк на пол между его ног.В кухне на следующее утро всё случилось как-то слишком стихийно. Люцифер проснулся раньше и начал готовить завтрак, найдя в загадочном демонском холодильнике только яйца и бекон. Когда всё едва начало весело шкварчать на сковородке, на кухне появился сам Кроули. Его волосы были настолько мило взлохмачены со сна, что Люцифер не удержался от нежного поцелуя вместо пожелания ?доброго утра?. Поцелуй быстро перерос в страстный, Люцифер был тут же развёрнут и прижат к столешнице, яичница начала гореть, но её лишь раздражённо чудеснули в небытие. Ему безумно нравилось, когда его демон был таким: решительным и властным, берущим его жёстко и больно тянущим за волосы. Люцифер дёрнулся, когда Кроули особенно хорошо толкнулся в него, и резко приложился лицом об угол кухонного шкафа, из рассечённой брови тут же брызнуло горячее и солёное. Он тут же крикнул Кроули не останавливаться, и, когда они по очереди кончили, уже вся столешница была забрызгана багряными каплями. Он строго запретил демону чудесить рану, как и остальные следы их любви на своём теле, и просто заклеил её парой небольших пластырей.Сегодня предстояла долгожданная встреча с Азирафаэлем.Люцифер долго выбирал себе подходящую одежду, которая бы выгодно скрывала его красочную шею, усыпанную алыми следами от укусов и маленькими лиловыми синяками, и не была при этом уже надоевшим чёрным худи. Кроули вручил ему тёмную антрацитовую водолазку с высоким воротом и зауженные чёрные джоггеры, вытянул свои губы в смущённой улыбке — ему всё ещё почему-то не давали разрешения вернуть любовнику человеческий вид.Треклятая водолазка облегала рельефную дьявольскую фигуру даже как-то слишком соблазнительно, поэтому они снова чуть не трахнулись уже в прихожей у самой входной двери, но уже и так опаздывали. Кроули часто отвлекался от дороги, залипая на сильные плечи и торс сидящего рядом Дьявола, и нервно сжимал обеими руками руль любимой Бентли.Люцифер зашёл в книжный магазин Азирафаэля, сопровождаемый тонким звоном колокольчика над дверью, и застыл на месте, еле сдерживая свой норовящий распахнуться рот. Он силился вспомнить, когда в своей жизни в последний раз он видел столько книг, собранных в одном месте, — даже в его Адской библиотеке их было и того меньше. Книги были везде: на бесчисленных стеллажах, на разнообразных столах, на низких подоконниках, на милом балкончике второго этажа, где снова стояли стеллажи.

За прилавком с винтажным кассовым аппаратом и новеньким беспроводным терминалом — он нахмурился, пытаясь представить, каким именно образом эта древняя реликвия взаимодействует с блестящим кусочком двадцать первого столетия — стоял крепкий мужчина вполне приятной наружности. Мужчина был одет в весьма стильный — для начала прошлого века — кремово-бежевый костюм с клетчатой бабочкой на шее и золотыми часами на цепочке — серьёзно? — на поясе. Его лицо казалось странно смутно знакомым, а его светлые вьющиеся волосы, добрые небесно-голубые глаза, чуть вздернутый нос и пухлые губы сразу давали понять, что в нём нашёл Кроули.Люцифер приблизился к кассе, улыбаясь, словно Чеширский Кот, и позволяя Азирафаэлю получше рассмотреть себя. Ангел увидел высокого стройного парня в простой одежде, удивительно подчеркивающей его хорошую фигуру, с заинтересованным взглядом и лёгкой сексуальной небритостью на лице, со слегка выбивающимися из идеальной укладки прядями тёмных волос, с рассечением над правой бровью, неряшливо заклеенным пластырями, с прокушенной нижней губой и со следом от укуса на изящной шее рядом с ухом, который не смогла бы скрыть никакая водолазка. Люцифер был олицетворением похоти.Азирафаэль вежливо улыбнулся ему в ответ и, кажется, хотел поздороваться и спросить, чем интересуется его посетитель, но тот заговорил первым.— Ты Азирафаэль, верно? — приятным бархатным голосом спросил Люцифер. Стоило ведь уточнить на всякий случай, прежде чем перейти в наступление.— Да, — просто ответил ангел, ожидая какого-либо подвоха за словами незнакомца. — А Вы?...Люцифер вспорхнул вплотную к прилавку, максимально близко к блондину, и из его ухмылки литрами сочился мёд. Он начал эротичным шёпотом:— Азирафаэль, чего ты…— Нет! — прервали его хором ангел за кассой и демон, внезапно появившийся в дверях книжного. Люцифер так и остался с замершей на пухлых губах интимной ?ж?.— Люци, — Кроули подошёл к нему и взял за руку, при этом не сводя взгляда с Азирафаэля. — Что это, чёрт возьми, было? — зыркнул на возлюбленного, который лишь виновато пожал плечами.

— С людьми я обычно так и знакомлюсь, — непринуждённо поведал он и поиграл бровями в сторону демона, затем протянул руку ангелу — левую, которая была свободна, а потом спохватился и высвободил правильную. — Я Люцифер.

Рукопожатие Азирафаэля было было приятно крепким, несмотря на неожиданно мягкую ладонь.

— Приятно познакомиться, — он одарил Люцифера ангельской улыбкой, а потом задумчиво сжал брови. — Мне кажется, я тебя уже где-то видел.

Люцифер и сам мог сказать подобное, но всё не мог соотнести бледное ангельское лицо с каким-либо определённым временем и местом. Он хохотнул:— Ну да, на фотках с Кроули, он обожает селфи.Азирафаэль моргнул и прищурился, затем его лицо озарило внезапное ошеломительное осознание.

— Я видел тебя в салоне у Оскара в восемьдесят восьмом году! — сияя неподдельной радостью выдал ангел.

Кроули открыл и закрыл рот, смотря то на друга, то на возлюбленного и не зная, как ему реагировать. С другой стороны, разве это что-то, чего он совершенно не ожидал от них?

— Ах, да, — скромно улыбнулся Люцифер и мечтательно добавил, — только тогда я выглядел томным юношей. — Он подмигнул ангелу и закончил гордо. — Мистер Уайльд сказал, что после меня он и не посмотрит в сторону женщин.

Тут Азирафаэль прыснул и зашёлся абсолютно очаровательным громким хохотом. Люцифер чувствовал себя оскорблённым до глубины души — этот ангел смел сомневаться в его любовных способностях? Отсмеявшись и утерев выступившие на глазах слёзы, тот пояснил таким тоном, будто объяснял глупому ребёнку прописные истины:— Да нет же. Только после меня Оскар перешёл на сторону мужеложества.

— Это он так сказал? — неверяще хмурился Люцифер.

Пришла очередь Кроули смеяться.

— Кажется, старина Оскар Уайльд солгал вам обоим, — пришёл к очевидному выводу демон. На него уставились две пары укоряющих глаз.

Вкусный эрл грэй был единственной вещью, по которой Люцифер часто скучал в Америке. Американцы совсем не уважали чай и чаще пили его холодным и из бутылок — он пару раз практиковал подобную пытку на британцах в Аду, но бедняги так кричали, что он быстро заключил, что она слишком жестока. В отличие от Кроули он не брезговал и эклерами с шоколадной глазурью, ел их целиком, едва жуя и слегка измазываясь, чтобы затем медленно пройтись языком по пухлым губам, смотря почему-то в сторону ангела. Тот ловил эти взгляды, а уголки его губ едва заметно лукаво приподнимались.Чаепитие с Люцифером ожидаемо прошло под флагом его сексуальной неряшливости и под гимн его искреннего радостного мычания — он обожал пирожные.— То есть, все эти рассказы про поедание младенцев и совокупление с козлами — тоже ложь? — всё-таки захотел уточнить ангел после получасового дьявольского повествования о том, как они с Кроули вообще тут очутились вместе.