Язов выходит из шкафа. (1/1)

УтроГлавковерх Язов задумчиво восседал в своем кабинете. В пепельнице догорала последняя американская сигара, которая попала в Россию после неудачного дипломатического визита. Фуражки двух полусонных офицеров наравили упасть на скрипучий паркет. Язов выглядил растерянно в последнее время, даже не смотря на великие победы Омской армии. Мысли о Великом Суде не покидали его головы. Ненависть к немчуре родилась в нем с детства, и единственное, что вызывало у него положительные эмоции, это варёная редька и черный деревянный танк. Танк он смастерил вместе со своим отцом ещё до Великой Отечественной. Теперь же всё, что его радует?— это военные успехи. Но для него это было мало. Чёрствое сердце Генерала хотело чего-то большего, душевного. Он медленно встал из кресла, одел Фуражную Шапку и направился к выходу. Он вышел из кабинета. Двое молоденьких охранника держали строй, даже когда двери чуть ли не задели их носов. Язов посмотрел в их славянские глаза. Стройная чёрная форма и армейская фигура вызывала у Главковерха две эмоции?— гордость за своих солдат и ещё одну, которая терзала его изнутри. Язов осмотрелся вокруг и понял, что на этом этаже больше никого нет. Генеральским тоном он воскликнул:—?Иванов, Сулейкин! Ко мне в кабинет!Офицеры подозрительно подходят к столу Лидера Нации.—?Вы должны продемонстрировать мне свою лояльность к России, к Чёрной Лиге и к Вашему Предводителю!?Так точно, Товарищ Генерал!??— Синхронно отдали честь своему Вождю офицеры.Язов тянит свои стальные руки к ремням шокированных солдатов. Одной рукой он умудряется стянуть с них штаны. В миг с них сползают уже и трусы. Талантливый человек талантлив во всем. Быть может, что Дмитрий делает это уже не в первый раз. Язов хватает члены русских богатырей и начинает интенсивно мастурбировать.—?А теперь… переходим на орал! Я… понятно объясняю?!—?Так точно, Товарищ Генерал!Офицеры хватают толстый хрен Язова, облизывая головку. Член полностью проходит в глотку сначала Иванова, а потом и Сулейкина.—?Готовсь… Целсь… Пли!Язов спускает на лицо военнослужащих.Довольный, он спокойно проговаривает:—?Можете идти. Отныне вы официально подтвердили свою верность своему Генералу. Но не надейтесь на повышение…Генерал словно заново родился. В его глазах читалось удовлетворение, однако было понятно, что ему этого мало. Он подошёл к карте Русских земель. На ней, в центре всего безумия и бесчеловечности, помимо Омска, находится так называемый ?гуманистический? Томск с Шостаковичем во главе. Не так давно, за свою нелояльность Великой Идеи Томскому правительству была объявлена война, и Чёрная Лига уже показала свои военные способности слабым либералам. Фотография композитора была прикреплена канцелярской кнопкой и висела над Сибирскими Афинами. Язов уважал его вклад в русскую музыку. Хоть их способы правления государством были диаметрально противоположны, Генерала что-то привлекало в пианисте. Может быть это его романтизм, его революционный настрой, его преданность своему делу, а может быть и что-то большее…