Глава 47. Плачь летом без дождя (2/2)

Тануки повезло быстро. Двигаясь вдоль забора, парень быстро наткнулся на менее помпезную дверь. Вот тут уже и стучать можно, и позвать прилично. Шукаку, не жалея, опустил кулак на доски:- Эй, есть кто дома?!Кричал парень во всю силу лёгких, поэтому его услышали. Хината повернула голову на звук, подняв взгляд от книги, которой пыталась отвлечься в ненужном окне свободного времени, но чернильно-тёмные изображения демонов-асуров к этому не располагали, пускай день стоял ясный и яркий. Голос девочка узнала: вскочила, бросила книгу и побежала к выходу.Ко, открывший наружную дверь, был всего лишь преградой. Легко юркнув у него под рукой, Хьюга, прыгнув, ведь не доставала по росту, повисла на шее у Шукаку, крепко сжимая руки и жмурясь. Парень засмеялся и обнял её тоже, оторвав от земли.

Хината, согнув ноги, прижалась щекой к его щеке и не могла скрыть радость встречи. На Ко было абсолютно всё равно; потерялось ли стеснение по дороге, умерло ли под гнётом волнения и неосознанного страха за него тоже.Шукаку лучился.- Да живой я, живой, - смеясь, заверил он: так жалась к нему его названная сестра. Теперь он точно в этом не сомневался.Хьюга что-то пробормотала и от щеки ткнулась ему в шею. Держать её, маленькую и лёгкую, в руках сложности не представляло. Скорей, приятно. Парень подмигнул недоумевающему соклановцу Хинаты, который смотрел, но деликатно не вмешивался.Ко долго всматривался. Наконец, он узнал спасителя и защитника наследницы клана в недавней бойни: сколько бы ни было в этом правды, но передал парень Хинату невредимой. Мужчина слышал, что его взяли в плен, но лично не присутствовал. Но о том, кто постарался его освободить, догадывался.Хьюга не любили оставаться в долгу.Парень отпустил Хинату. Вспомнив о Ко, девочка смущённо замялась, а ещё щёки порозовели. Ко не обратил на это внимания – свою подопечную он знал лучше, чем её родной отец – и низко поклонился.- Я должен выразить благодарность от лица всего клана Хьюга. Я не могу выразить, как мы признательны за сохранность старшей дочери и наследницы нашего клана, прошу простить, что не знаю вашего имени…- Шикаку, - брякнул тануки в растерянности.Перед ним никогда так не кланялись.- Ко-сан, не надо… - неуверенно произнесла Хината. Мужчина послушно выпрямился, ощущая, что сделал правильно.В конце концов, это он, помимо всего прочего, телохранитель Хинаты. Шикаку выполнил его обязанности. Но Ко самому было стыдно: даже будь он женат, то он не завёл бы детей, ещё до рождения обречённых быть с клеймом вторых на лбу. Старшая из дочерей Хиаши стала ему родной.- Да чего уж там, - пожал плечами Шикаку. – Обычное дело.Хината улыбнулась уголками губ и ласково посмотрела на Ко.- Мы друзья, - негромко сказала она.Шиноби понимающе кивнул.- Только тихо, ваш брат собирался скоро вернуться.Ко отвернулся, сделав вид, что никого не видел. В дом двое прошли тихо и более никем не замеченные.Через большое, выходящее во внутренний двор больницы окно ветер разгонял пыль и запах лекарств в одиночной палате: ещё несколько дней назад состояние раненной было критическим, а сейчас места уже освободились, и не было необходимости подселять кого-либо. Приборы пищали, но в некоторых нужда уже отпала.Лицо пациента кто-то накрыл тряпицей, как у покойного, но худая грудь вздымалась и опускалась ровно; медсёстры пытались убрать это, за что едва сами не оказались больными из-за «охраны».

Дышалось трудно, шумно. Юмия не желала открывать глаза: в них словно песка кто-то насыпал, а нос грел солнечный свет, так что ещё и слепить будет. Но девушка заставила себя. Белая муть затмевала обзор, и только когда взгляд сфокусировался, а мысли стали ровнее, Орочи осознала, что просто её лицо прикрыто белой тканью.Зато солнце не резало по глазам. Жар его питал и наполнял тело: капли сил стекали с его лучами в каждую клетку мышц, костей и жил. Осознавая и чувствуя себя лучше с каждой секундой – минутой? – Юмия принимала в себя тянущую боль в затянутых бинтами ранах, холодность иглы в правой руке, тяжесть лёгкого одеяла, дерущую сухость во рту и лёгкую солоноватость, соприкосновение с пластиком на лице и сосущую пустоту под грудиной. Последнее ощущение было сродни тому, если б отняли сердце, но без мучений и крови.Орочи вспомнила – Жнец. Тогда всё ясно.Значит, её всё же отпустили.Юмия попробовала пошевелить шеей, напрячь мышцы спины и поясницы. Тело слушалось неохотно – отвыкло, ослабло, но ныло только от усталости. Тихо, в комнате никого нет. Свет падал, насколько она могла определить, слева; Орочи отвернулась направо, убрала тряпицу с лица и некоторое время давала глазам привыкнуть, уставившись в белую стену напротив. Затем медленно села, стянув с себя кислородную маску, потому что не чувствовала в ней нужды. Распущенные волосы тронули плечи.От смены положения взгляд снова поплыл. С тихим рваным вздохом восьмихвостая опёрлась о постель на левую руку и тут же пожалела об этом, так как плечо ещё не было готово принять вес её тела. От сгиба локтя правой, где вену проткнула игла, тянулась трубка к капельнице. Юмия поморщилась. Неуютно было от осознания, что пока она здесь лежала, в её организм вливали какие-то посторонние вещества, пускай и, возможно, лекарства.Орочи осмотрела сначала себя: бинты свежие, сухие, значит, кровотечения нет, - затем окружающую обстановку. На стоящем у стены стуле свернулась знакомая фигура; растрёпанные волосы без плена кос занавешивали лицо Сейрам. Прислонившись боком к спинке стула и поджав ноги, Хачи смогла в такой позе уснуть. До этого Юмия её не заметила.Что ж, хоть что-то в пелене неопределённости и незнания. Но в целом всё равно раздражало.

Сколько дней прошло?

Видел ли кто-то её лицо? Поведут ли её допрашивать?

Бежать необходимо немедленно, или Шио надо, чтобы она побывала на допросе?Кто жив, а кто отправился в мир духов?У кровати примостился аккуратно прислонённый длинный свёрток. Девушке не нужно было проверять, что это.Дверь тихо открылась, Орочи положила пальцы на иглу в своей руке. При удаче сможет попасть в глаз. Шио скользнула в комнату, оглянулась и коротко кивнула, затворяя дверь плотнее. Восьмихвостая убрала пальцы от иглы.- Жива?Юмия дёрнула плечом. Бессмысленный вопрос.- Координация?Девушка вытянула руку вперёд, согнула-разогнула пальцы. Закрыла глаза, коснулась указательным до кончика носом. Без предупреждения Ёко кинула что-то в её сторону: рука дёрнулась и поймала. Кицунэ удовлетворённо кивнула и притянула к себе второй стул, оседлав его верхом лицом к спинке.- С врачом говорила. Пару дней будь тихой.- Не мне надо это говорить…

Шио поняла её и тоже повернулась в сторону Сейрам. Спала Хачи беспробудно.- Мы возле тебя по очереди. Ну, на всякий случай. Когда бежать и надо ли до сих пор непонятно, так что если что – донесли б на руках, - Юмия поморщилась: беспомощность отвратительна. – Но она задерживается чаще, изматывает себя. Говорила, что дома всё равно спать не может и сидела здесь сутками.- Сколько времени прошло?- Одиннадцать дней.- Смерти?- Обошлось, - равнодушно. - Ты была в ужасном состоянии. Хината сказала, что появилась из воздуха… Ты умеешь многое из того, что не умею я, и кучу всего само по себе, но появиться из пустоты – это редкий дар, - Ёко говорила отстранённо, смотря на Сейрам, а не на Орочи, как бы следя, чтобы Хачи не упала из неудобной позы. - Это нас касается?Орочи не ответила. Шио раскачивалась на стуле, чьи ножки и складная конструкция определённо не были на это рассчитаны.Помолчали.- Нет. Не сейчас, - в итоге ответила Юмия. – Новости?- Хината дома, - начала Ёко с самой беспомощной и зависимой из них. – С ней всё хорошо. Шукаку в темнице – сдался сам, его решение. Уж не знаю зачем, вроде собрался доказать так свою непричастность. Может, он и прав.- Не одобряешь?- Волнуюсь, - тихо. – Отговорить пробовала, но как-то… - она вздохнула. – Устала тогда. И ты раненой была.Восьмихвостой стало почти совестно, пускай Шио точно не обвиняла ни в чём.- Мы с Сейрам у меня, - продолжила тем временем девушка. - Те районы пустые, Орочимару вряд ли не знал об этом, и атаку туда не направил. Не зажигаем света, спать можно... Правда, на первом этаже, там выходов много, и есть даже подземный. Зарыт на середине, но если понадобится – Сейрам пробьёт.

- Я могу здесь больше не лежать.Орочи снова тронула иглу. Инородное тело заставляло себя исторгнуть с каждой секундой всё дольше.- Два дня, - твёрдо напомнила Ёко и приметила её манипуляции. – Не трожь, быстрее на ноги встанешь.- Не люблю посторонние предметы в своём теле.Шио вдруг усмехнулась.- Ты ещё не здорова. Разговорчивая больно.Юмия облизнула губы. Во рту, в горле и на языке было по-прежнему сухо. Кицунэ опасно наклонилась на стуле к постели и передала флягу.- Там немного. Мы как-то не догадались…Орочи молча откупорила и припала к горлу. Вода оказалась летне-тёплой, но глотку смачивала и пилась жадно, сладко. Лисица же вполголоса кратко рассказывала прочие сведения, так как обе понимали, что больница с тонкими стенами – не лучшее место для подобных бесед.

Из её слов выходило, что пришло затишье. От шиноби Суны никаких сведений, но Шио не сомневалась, что, пускай если прочие ушли на юг в сторону родной пустыни, то Гаара прячется где-то поблизости – не бросит напарника и не покинет страну Огня, не узнав, что по крайней мере с Хинатой.

Так же Шио заверила, что новости до больницы доходят в последнюю очередь. Здесь мало кому есть дела до высоких дел: важней спасти, срастить, хлопотать над раненными. Тратить время на разборки с по-настоящему злой Сейрам, готовой в буквальном смысле рвать на части ради безопасности напарницы, никто не собирался, так что лица Орочи никто не видел и не особо интересовался этим.- Но это пока, - озабоченно добавила Ёко. – Шпионов будут искать.- Нас здесь уже не будет.- Разумеется.Третий Хокаге убит – похороны назначены на завтра. Орочимару скрылся. Силы обеих деревень поредели, а без глав селений войну не начнёт ни одна, ведь в мире есть более опасные силы и соседи – полные мощи, с живым руководством: ветров близкой войны не ощущал никто, дети спокойно ходили по улицам, Коноха восстанавливалась без лихорадочной спешки и с осторожной радостью сохранённых жизней многих.К тому моменту, как скудные общие сведения иссякли, Юмия два раза попыталась встать на ноги, проверяя, рано или нет – тело тонко пояснило, что не стоит – а желудок потянуло сильным голодом. Сейрам по-прежнему спала и даже посапывала.

- Вещи твои у нас. Все. Несколько книг я забрала, но не все тоже, следы замела, как умею, но ничего не гарантирую.Юмия положила руку поперёк живота, прижимая. Поесть всегда успеется.- Каков план?- Нет плана. Уходить пора. Хината останется тут – она девочка ещё, семью не покинет сейчас, а как будет потом – увидим потом; попрошу приглядеть за Наруто.- Он в порядке?- Исцарапанный, довольный. Видела его, - небрежно, будто случайно встретила, не выслеживая на улице сосуд своего брата. – Сияет, забыл, что тюнином так и не стал. Он умудрился самого Гамабунту вызвать. Правда, - губы Шио изогнулись, - слушать тот его не стал, но в селении, оказывается, был ещё один санин, так что вышло удобно.

Глаза Ёко оставались холодными. Орочи никак не реагировала на эту историю, не понимая чувств кицунэ из-за того, что никогда их не испытывала.Очевидно, что не только свою чакру использовал Удзумаки.- Шукаку пойдёт за Гаарой, - продолжила тем временем кицунэ.- Не дезертирство?Девушка махнула рукой.- Тануки через пустыню ближе, так что неважно. Сами разберутся, не маленькие – или Аза разберётся. Я-то точно не нянька им.- А мы?..- Последи за Орочимару.- Сколько?- Пока не надоест или не увидишь что-то важное. Я верю твоим глазам и ушам. Мы слишком засветились именем Аме – надо залечь на дно не только ради себя, так что помимо этого можешь делать, что тебе хочется.Юмия не знала, чего ей хочется. Свои желания накрепко переплелись с различными степенями долга; своё затерялось, сплавилось с её выверенной в пробирке сущностью. Но Лига редко даёт скучать – дела найдутся.Взгляд невольно упал на Сейрам.- Не спрашивай, - Шио подняла раскрытую ладонь. – Понятия не имею. Но шла бы домой, честное слово.- Вы не были там одинаково.- Да, но у меня-то задание было, а она сбежала. Бросила клан, год разбойничала, обокрала Облако… Да на неё плакат розыскной нарисовали, нечего лицом своим светить!- Могло быть хуже.- И как? – буркнула Ёко.- Фотография.Лисица хрипловато отсмеялась в тыльную сторону ладони. Сейрам пошевелилась, как если б слышала, что говорят о ней и собиралась проснуться только для того, чтобы надавать всем на орехи.- Поищу твоего врача, - произнесла Шио, видя, что Хачи вот-вот проснётся. – Ему стоит знать о том, что ты очнулась. Хенге сможешь?Орочи сложила печать. Несмотря на то, что пока что ей было трудно даже встать, чакра успела накопиться. Лицо округлилось, родовые татуировки исчезли, в том числе и на руке, а зрачок в глазах принял нормальную форму.- Нормально.Шио улыбнулась, перегнулась через спинку стула и, когда Юмия в лучах солнца смогла различить закружившиеся вокруг качнувшихся хвостиков былинки, нежно поцеловала в лоб, коснувшись щеки. Вышла.Девушка посмотрела ей в след. Сейрам дёрнулась, просыпаясь резко и неприятно, и чутьбыло шумно не свалилась со стула. Орочи переключила внимание на неё. Хачи перестала шипеть, и они встретились взглядами. Девушка замерла, в лице читались по теням и мешком следы чего-то пустого, затягивающего, чему Юмия не знала названия в своём ограниченном спектре эмоциональных и психических состояний.Сейрам как онемела. Против обыкновения, пришлось заговорить первой. Или права Шио, и она ещё не совсем оправилась – язык без костей стал?- Ты лохматая, - произнесла она.Могло выйти недоумевающе, но по интонационной окраске не дотягивало.- А, да… - рассеянно, тронув пряди; Хачи всё ещё смотрела, как на духа умершего. – Что с лицом?- Шио за врачом пошла.Сейрам судорожно выдохнула. С облегчением. Наверное, понять её можно – и Орочи смутно понимала, что провалялась без сознания целых одиннадцать дней. Но без личного опыта трудно судить: Хачи везло не попадать в такие ситуации.Юмия и в будущем обошлась бы.Покружив по комнате, Хачи остановилась у постели. Хотела сесть, но передумала, и просто замерла у изголовья, прожигая взглядом насквозь и сжимая-разжимая нервно пальцы, лишь бы было, чем руки занять.- Спала давно? – спросила Орочи, и это было глупо, так как нарочито приветливо.Сейрам раскусила.- Неважно, - раздражительно, но тут же осеклась. – Эм… тебе надо чего?Не менее нарочито заботливо. Не умели они обе говорить, это у Шио язык подвешен и слова льют когда надо, сколько необходимо и чаще всего нужные, обласкивающие больного-раненого и устраняющего беспокойство у ждущего напарника.

Живот снова напомнил о себе бурчанием. Несильно потянуло характерной болью.- Есть хочу, - сказала Юмия. – Поищешь?- Ага… да… я быстро!Хачи шумно вылетела из палаты, хлопнув дверью. Странно, что краска у косяка трещинами не пошла. Поменяв положение широкой подушки, Орочи откинулась назад.Наверное, на самом деле надо отдохнуть… Но только два дня.Шио вырвалась из тесных стен больницы. Разберутся сами. Игры в ниндзя кончились, поэтому протектор она больше не носила. Уничтожить бы, все три, но пока что они лежали дома в сумках с собранными вещами.По широким и людным улицам они с Сейрам старались не ходить. В селении ещё оставались чужаки: в день экзамена было много гостей из столицы и из соседних стран. Но светиться лишний раз не стоило.Девушка задрала голову. Тучи ползли медленно и далеко. Прольются не сегодня или не над Конохагакуре.

Ощущение незавершённого дела преследовало Ёко. И, если быть честной перед собой, не со дня атаки – с того момента, как пересекли ворота этого селения. Что-то, что девушка не сделала; помнила, что надо, но боялась, оттягивала дальше и дальше… Над каменной головой Хаширамой качнулось тёмное пятно. Точнее, не прям над ней, но от больницы были видны остатки старого леса на высоком плато.В нём когда-то ликорисы росли – цветы огня, света, Аматерасу, жизни. Горения, не своей смерти, крови, проклятья, но по-прежнему священные и ценные, любимые цветы всего огненного клана кицунэ. Люди теперь зовут этот цветок хиганбаной, а может, и раньше звали, да Ёко не слышала ни разу. Теперь подъём удобней: не надо карабкаться по узкой неверной тропке в камне, лестницы есть до самых макушек Хокаге.Правда, больно приметно.Девушка подумала, что всё же обойдёт.Гора тарелок набралась как-то незаметно. До комнаты Хинаты они не дошли – завернули на кухню да там и остались. Шукаку смёл половину содержимого холодильника, болтая с набитым ртом: рассказывал, спрашивал, снова рассказывал, успокаивал. Сидевшая напротив Хьюга не притронулась к еде, ловя возвращающееся к ней спокойствие. Девочка даже не замечала, что улыбается его дурашливости.Пару раз тануки называл её сестрой. Прямо так, как будто так надо.Как на это реагировать?Хината улыбалась. С кровными родственниками ей не повезло.Теперь убирались. Шукаку, как кот, ёжился на воду, поэтому Хьюга отобрала у него посуду и сунула ему в руки полотенце. Свет играл на каплях воды. Один камень упал с сердца, но первая радость прошла – осталось ещё четыре тяжких скалы.Одна особенно неподъёмная.Шукаку сунул руки под воду, когда заметил, что пальцы девочки побелели, но она всё ещё держит их без надобности под проточной струёй. Вода оказалась ледяной. Тануки накрыл своими руками её ладони, пусть и не был уверен, что ей это нужно, ведь она не только Хьюга и Хината, но ещё и Юсуи. Что им холод… Однако парень всё равно старался согреть, почему-то не пытаясь заставить убрать ладони из хладного потока.Так лучше. Захочет – уберёт. Маленькая, не душой, но на вид. Хьюга опустила голову и тихо всхлипнула, но ей не хотелось плакать, совсем-совсем нет. Отучили отец, клан, сестра, слабость рук в тайджитсу, клан. Девочка развернулась, спрятала озябшие ладони у Шукаку под курткой, почти за пазухой и прижалась лбом к его груди – выше не дотягивалась.Братьев ведь не стесняются, верно?Иногда только боятся, но это плохих, двоюродных, которых всё равно очень любишь. Гораздо меньше, чем сестру, но сильно.- Не бойся, - вздохнул Шукаку, закрутив кран. А шум воды не так уж и мешал. – Жив он.- Жив-жив. Я б знал.- А вдруг?! – она вскинула голову- Без «вдруг», - уверенно, твёрдо, без сомнений.Хината опустила взгляд обратно и вжалась сильнее. От её ладоней на футболке Шукаку остались мокрые пятна. Скоро придёт Неджи, и лучше б ему не видеть их так вдвоём.- Вот соберемся сейчас и пойдём остальных искать… - пробормотал тануки, заполняя пустую тишину и не давая ей забираться в душу.

Хьюга почти улыбнулась. Девочка ещё не была уверена, что готова отстраниться от защиты и куда-то идти.Но идея звучала хорошо.Букет Шио аккуратно перевязала завязкой из своих волос. Так как с одним хвостиком сбоку ходить глупо, а распущенные волосы мешали работе, девушка стянула их в непривычный низкий. Руки Ёко уже перепачкала в земле, зато почти закончила; земля после дождей размякла, корни сорняков и каких-то колючек легко покидали землю. Пышно разросшуюся мягкую траву, чьи семена осели на нетоптаной почве, кицунэ трогать не стало.

Тихо место.Старое.Странно, что нетронутое. Клан Учиха и сместили с места в селении – и буквально, и по статусу, но мёртвых их не трогали. И прах их предков разрастался самого первого захоронения на новом месте.Надо же, какая ирония. Единственное, что не изменилось в этом клане – кладбище.Расчищая могилу от бурьяна, крапивы, грязи и паутины, Шио подмечала, что именно это место аккуратное и укромное, у корней дикой сакуры. По весне она, наверняка, засыпает надгробие нежно-розовыми лепестками, и если духу захочется вернуться, то он сможет отпраздновать вдоволь прекрасное Ханами.Но это вряд ли. Этому духу уже не к кому возвращаться.А как хоронили последнее поколение Учиха? Их надгробия она прошла: одинаковая свежесть – меньше десяти лет, не срок ещё – и одинаковая дата. Старики, подростки, дети. Мужчины, женщины. Как это выглядело? Несколько десятков серых урн, десятки рук равнодушных соседей и ужасающихся друзей. Саске этот, небось, ревел громко и один, когда от матери и отца его не осталось ничего, кроме горстки пепла для захоронения.Нет, Ёко не было его жалко. Пацан раздражал, к Итачи и то больше уважения. Просто Шио знала, каково терять родителей, обоих в один страшный день.

И не родителей тоже.Ёко разогнулась, потянулась. Позвонки в затёкшей спине и шее чуть хрустнули без звука. Последний штрих: стряхнуть пыль с надписей на камне, чтобы их стало видно и положить подарок на землю.Учиха Изуна. Дата смерти стёрлась временем, но год видно. Девушка не хотела его читать и запоминать. Сидя на коленях, Шио сложила руки перед грудью, хлопнула три раза и поклонилась. К сожалению, людских обычаев она не знала.Говорить, правда, оказалось нечего. Но место хорошее. С Изуной они не попрощались нормально – можно сейчас, молча в мыслях. Несмотря на Наруто, Ёко казалось, что она больше никогда сюда не вернётся.- Прости, - тихо. – И пока.То время кончилось. Пора ставить точку.Кто-то пришёл в эту часть кладбища. Шио обернулась на шум и, заметив мальчишескую фигуру, поспешила уйти, забравшись на дерево, а с него – через высокую ограду на улочку. Мрачно-задумчивый Саске уже никого не увидел. Но ветки колыхнулись, поэтому парень подошёл на всякий случай проверить.На расчищенной могиле некоего Изуны Учиха лежал свежий букет хиганбаны; странные цветы для могилы. Учиха равнодушно хмыкнул. Этого имени он никогда не слышал.