Глава 7. Другой я (2/2)

- Его зовут Акамару.

- Хорошее имя. Давай-ка, отойди в сторонку.

Хьюга послушалась и отошла к своей группе. Акамару сразу же завилял хвостом, и девочка почувствовала прилив уверенности и сил. Щенок словно говорил ей, что всё будет хорошо, и Хинате хотелось верить в это.Как только Хьюга отошла, Юмия негромко сказала, обращаясь к Шио:- Не стоило её впутывать...

- А... Ты тоже так считаешь? – задумчиво протянула Ёко, провожая Хинату взглядом. - Но что сделано, то сделано. Нам в даже каком-то смысле повезло. Давай, Юмия.

- Что, «давай»?

- Как «что»? Ты ведь поняла инструкции Эрис?

- Да.

- Вот, а я нет. Так что, давай, говори, что делать.

Орочи кивнула и оглядела поляну. Работы было предостаточно.

Не прошло и получаса, как поляна полностью преобразилась. С неё исчезли все ветки и крупные камни, а земля была покрыта густой вязью непонятных символов, которые образовывали два наложенных друг на друга круга, один чуть меньше другого. Надписи, понятные, пожалуй, одной только Юмии, тонкими нитями сходились от границ окружностей к их центрам, которые находились на Гааре. Ну, или должны были находиться: центр малой окружности – на лбу, большой – на груди. Их ещё требовалось дорисовать, так как остальные знаки успешно выжгла на дёрне Шио, тщательно копируя сложную схему, которую успела нарисовать Юмия. Сейчас же она, в двадцатый раз всё проверив, куда-то ушла, сказав, что нужно найти что-то, чем можно нарисовать знаки на теле Гаары.

Ёко критически всё это осматривала. Как же всё сложно! Пока что девушка скромно примостилась в сторонке. Ей нужно было отдыхать и ничего не делать, так у неё будет особая роль в этом сложном процессе, а сейчас главное – ничего не трогать и не нарушить. По этой самой причине, Шио сказала Сейрам присматривать за Хинатой. Как это ни странно, та даже обрадовалась, так как после разгребания крупногабаритного мусора, делать ей было нечего, кроме как смотреть на неясные манипуляции Орочи. С точки зрения Хачи было, пожалуй, интересно только то, что руководила Юмия. И только. Поэтому девушка была на взводе, и ей было необходимо отвлечься хоть на что-нибудь или на кого-нибудь. Робкая Хината подходила на эту гораздо лучше нервничающей Шио.

Ушедшая ранее Юмия вернулась быстро. Ей повезло – на высоком берегу реки на поверхность выходила чёрная и очень мягкая порода. Если смешать с водой, получится тёмная краска. Орочи подумывала добавить ещё немного собственной крови, чтобы легче было проводить чакру, но пока ещё колебалась. Повлияет ли этот на общий ход ритуала или нет? Нет, всё же не стоит рисковать.

Юмия рисовала на груди Гаары прямо по одежде – так меньше вероятность, что краска сотрётся. С лицом пришлось сложнее. Мешал правый глаз, проходя через который цепь обрывалась, но немного помудрив, девушка смогла провести линию символов через внешний уголок глаза прямо к иероглифу, вплетая его в общий узор.

Всё готово.

На всякий случай Орочи ещё раз проверила все мелочи. Любая, даже самая незначительная ошибка будет стоить гораздо больше, чем чья-либо жизнь.

Всё верно, ошибок нет. Надписи на древнем языке расположены в нужном порядке, нигде нет разрывов и смазанных знаков. Концентрические круги рассчитаны верно. Гаара – их центр. Шио будет в малом круге, сама Юмия – в большом: это нужно было для того, чтобы соединить их системы чакры в единую, так как эта операция требует огромного количества чакры. Возможно, ей бы хватило и своей собственной, но в таком случае она была бы предельно истощена и вряд ли бы смогла правильно завершить ритуал. Эрис это предвидела и передала две печати, с помощью которых можно преобразовать чакру огня в нейтральную энергию, которую Орочи сможет использовать наравне со своей чакрой. Энергия, наверняка, будет слушаться хуже, чем её собственная чакра, но Юмия была уверенна, что сможет удержать контроль.

Иначе это бы просто не доверили ей.Орочи подошла к Шио и протянула ей одну из печатей.- И что с этим делать? – осторожно поинтересовалась она, разглядывая тонкий листок бумаги, покрытый вязью бурых чернил, которые выглядели, как засохшая кровь.

- Оберни вокруг татуировки.Ёко нехотя послушалась и обернула печать вокруг огнённого браслета на запястье. Надписи полыхнули оранжевым светом, а бумага будто прилипла к руке. Юмия сделала тоже самое, правда, её печать была гораздо больше, чем та, которую она только что отдала Шио, так как её родовая татуировка занимала часть левой руки, змеёй обвивая руку: две полосы толщиной с палец, располагающиеся параллельно друг другу, которые шли по руке по диагонали сверху вниз, начинаясь на внутренней стороне руке, будто и вправду обвивая её, замыкаясь в кольцо немного выше локтя.

Печать на секунду загорелась тусклым фиолетовым светом и тут же погасла.

- Тебе надо будет сесть туда, - Орочи показала на малый круг.

- Всё готово?

- Практически.

- Что ещё осталось?

- Визуализация.

- А что это такое? – полюбопытствовала только что подошедшая Сейрам, решившая дать бедной Хинате перерыв. От скуки Хачи приставала к ней с глупыми или же смущающими вопросами, от чего Хьюга совсем терялась.- Увидишь, - сухо отозвалась Юмия. - Сейрам, у тебя есть расчёска?

- Есть вроде, - не слишком уверенно ответила Хачи, удивлённая таким вопросом. – Вот, держи. Только такая, - она протянула тонкий деревянный гребень.

- Спасибо.

- А зачем это тебе прямо сейчас?

- Увидишь, - несколько обречённо повторила Юмия и, на ходу расстёгивая большую металлическую застёжку плаща, ушла в ближайшие заросли. Шио и Сейрам удивлённо переглянулись.

Долго ждать не пришлось. При виде изменений, произошедших в Орочи, Сейрам присвистнула. Шио же поначалу просто вытаращилась на неё, а потом сказала:

- Знаешь... Я, кажется, поняла, что значит «визуализация». Эм... А тебе даже идёт.

- Спасибо, - не изменяя прежней равнодушной интонации.Такая реакция была вполне объяснима. Плащ был скинут. Юмия была очень худой девушкой, хотя, пожалуй, излишняя костлявость начинала уже исчезать. На ней была её обычная одежда: простой чёрный топ без лямок в обтяжку, который закрывал только грудь, оставляя открытыми живот и плечи, широкие длинные клеши на широком ремне с большой металлической пряжкой. Чёрные вещи резко контрастировали с мертвецки бледной кожей, но всё это было вполне привычно – удивляло иное.Руки Юмии были покрыты чёрными узорами, похожими на те, что были на земле, прерываясь на левой руке в месте, где была печать. Лицо тоже было разукрашено: у татуировки на глазах было чёрное продолжение к векам, губы тоже были подкрашены. Обычно стянутые в хвост волосы были не просто распущенны, но и сильно начесаны. Всё это производило довольно-таки отталкивающее и жутковатое впечатление.

Ёко внезапно поняла, зачем весь этот маскарад. Точнее, кого именно попыталась изобразить Юмия – девушка вдруг вспомнила маленькую статуэтку одного бога, которая стояла на полке дома в знак почтения.

- Визуализация значит, - сдавленно сказала Шио.

- Только чёток не хватает, - будничным тоном ответила Орочи. Ёко лишь медленно кивнула.

Все трое переглянулись.

- Все по местам, - произнесла Шио. – Начинаем.

Шио села в малый круг, готовясь сконцентрировать чакру. Юмия встала в большой, который располагался вплотную к Гааре. Сейрам пришлось остаться в стороне. Этот ритуал был слишком тонким процессом для неё, поэтому она только сильнее волновалась. Чтобы успокоиться, Хачи расположилась рядом с дрожащей, как осиновый лист, Хинатой, которая интуитивно ощущала, что сейчас произойдёт что-то важное и опасное.Юмия взяла нож в зубы и закрыла глаза. Необходимо было сконцентрироваться, отрешиться от всего остального мира. Орочи не знала, чего ждать – по этому поводу инструкций не было.Но артефакт должен был сделать работу за неё.Собственная чакра медленно, будто нехотя, растекалась по телу. Вдруг Юмия поняла, что точно знает, что ей нужно делать. Нужно было забыть.

Просто забыть.

Забыть про обладание разумом и полностью положиться на ощущения. Обычно она так никогда не делала, доверяя лишь точному расчёту, и отказаться от этого в другое время показалось бы ей чем-то немыслимым. Но сейчас... Сейчас это было так легко и естественно...

Юмия не удивилась. Глупо удивляться естественным вещам, даже если они только такими кажутся, а на самом деле, наоборот, являются чем-то абсолютно противоестественным.

Орочи резко открыла глаза, но ей показалось, что ничего не изменилось, хоть она и видела каждую окружающую её деталь чётче, чем обычно. Она снова взяла нож в руку. Он лёг очень удобно, будто всегда принадлежал только ей и никому другому. Девушка двигалась резкими движениями, то меняя направление, то внезапно разворачиваясь на одной ноге.

Сейрам, наблюдающей со стороны казалось, будто её напарница исполняет странный танец. Или сражается с невидимым противником. Рука с ножом была ведущей, она тянула тело Юмии за собой, нож разил призрачного врага.

У Орочи было же ощущение, что ей кто-то управляет, но не как марионеткой, а ненавязчиво подталкивает со стороны. Неслышимый голос говорит: «Сделай шаг назад», - она делает. Говорит: «Режь перед собой», - и рука сама рассекает воздух ещё до первой мысли о движении.

Честно говоря, Сейрам не видела в этих движениях никакого смысла до того, как взглянула на Шио. Её глаза были закрыты, между бровей залегла маленькая морщинка, а всё тело окутывала чакра, которая всасывалась в границы круга. Знаки, из которых состоял малый круг, светились оранжевым светом, но вот все остальные символы только сильнее почернели. Они будто впечатались в землю.

Выпад, ещё один. Вверх, вниз, наискосок, по кругу вокруг себя. Длинные пряди волос непривычно падали на лицо. Воздух вокруг стал слишком осязаемым для руки, а тело будто потеряло свою форму и совсем исчезло. Нож резал воздух как какой-то предмет, Юмия даже удивлялась, почему он не разваливается на куски и не падает, со звоном разбиваясь на осколки как хрустальная ваза. С другой стороны, ей было абсолютно всё равно. Даже если бы мир вокруг вдруг начался бы рушиться прямо в данную секунду, она бы также отчасти удивилась, но с другой стороны восприняла бы свою смерть и смерть мира как данность. Мысли в её голове были резкими и отрывистыми, а иногда абсолютно точно не её мысли. Несколькими днями позже девушка пыталась вспомнить, о чём она тогда думала, но у неё так ничего и не вышло.

Снова поворот, развернуться лицом к Гааре. Шаг вперёд, не останавливаясь. Орочи сделала такое движение, будто хотела воткнуть нож в грудь Собаку.

Кожа Сейрам покрылась мурашками, так как она на долю секунды увидела гигантскую разрисованную серую руку и чётками, свободно болтающимися на запястье. В этой руке тоже был нож. Но, в отличие от того, что держала в руке Юмия, его призрачная копия прошла сквозь Гаару.В следующее мгновение несчастный закричал...Хината до крови прикусила губу и зажмурилась, но вдруг почувствовала чьё-то прикосновение. Рука Сейрам лежала у неё на плече, а её обладательница не сводила сощуренных глаз с происходящего. Хината снова зажмурилась. Юмия снова сделала колющее движение рукой, на этот раз направляя удар в татуировку на лбу. Раздался ещё один надрывный вопль боли.От центра окружности дул ветер, поднимая в воздух невидимые глазу человека песчинки.

Гаара резко распахнул глаза. Вокруг ничего не было.Совсем ничего.

Чернота.

Парень медленно сел, чувствуя невероятную слабость во всём теле. А в теле ли? Не суть. Сейчас – не суть.

Собаку чётко видел собственные руки, ноги, он ощущал, что они есть. Но вроде, как и нет. К тому же, чтобы что-то видеть, надо чтобы откуда-то шёл свет, а его здесь не было - только пустота, хотя ноги Гаары и опирались на что-то материальное. Помимо него и чёрного пространства была тяжёлая цепь, один конец которой прикреплялся толстым браслетом к его левому запястью, а другой исчезал во мраке.

Откуда-то подул ветер, не тёплый или холодный, а просто – ветер. Без каких-либо особых характеристик. Подул и сразу же затих. Сверкнуло что-то металлическое.

Впрочем, Собаку не ощущал себя чужим в этом странном месте. Ему казалось, что где бы он ни находился, это связанно непосредственно с ним самим. Более того, парень был уверен, что на самом деле он не здесь, а всё ещё в Лесу Смерти.

Пошатываясь, Гаара поднялся. Слабость навалилась с удвоенной силой. Иероглиф на лбу болезненно пульсировал, в груди ныло. Голова кружилась. Налетел очередной порыв ветра, принеся за собой несколько песчинок. Гаара вдруг понял, что не дышит и не испытывает от этого никакого дискомфорта. Стоило только об этом подумать, как он судорожно вдохнул, наполняя лёгкие воздухом.

Парень снова увидел блеск металла, а также очертания чего-то гигантского, похожего на нож. Ему стало не по себе.Юмия резко взмахнула рукой крест-накрест. Ветер усилился, песка в воздухе стало больше. Сейрам прикрыла рукой глаза, чтобы в них не попали песчинки.

Гаара шёл по этому странному месту, ориентируясь лишь на продолжение цепи. Он шёл вдоль звеньев и постепенно продвигался вперёд.

Идти было очень тяжело. Собаку невольно сжимал правой рукой ткань одежды там, где находилось сердце: там тянуло и болело, и колотилось испуганно часто-часто. Но он продолжал идти, так как был уверен, что на другом её конце находится что-то очень важное.

Внезапный сильный порыв ветра чуть не сбил Гаару с ног.

Пространство вдруг сильно ограничилось. Из пустоты возникла решётка, чьи вертикальные прутья, толщиной с руку взрослого мужчины, уходили в непроглядную вышину. Продолжение цепи было за ней.

Собаку осторожно прикоснулся к пруту. Он был сухим и потрескавшимся, будто был сделан из старой засохшей глины, и от лёгкого прикосновения с него слетела легчайшая пыль. И только тогда Гаара увидел того, кто был по ту сторону решётки.

Парень лет шестнадцати сидел на «полу», подтянув ноги к груди и обхватив голову руками. Его побелевшие от напряжения пальцы были сведены судорогой.

Вдруг он встрепенулся и, не поворачивая головы, вскользь посмотрел на Собаку. Гаара окаменел.

Эти глаза невозможно было не узнать.

Тем временем парень поднялся, подошёл к прутьям и судорожно вцепился в них. От одного прута отлетел крохотный кусочек глины. Гаара услышал его громкое неровное дыхание.

- Выпустите... меня... отсюда... – сдавленно сказал он на грани слышимости. – Пожалуйста... кто-нибудь...

Его руки дрогнули.

- Выпустите меня отсюда!!! – истошно вскрикнул парень и с размаху ударил двумя руками по решётке. В нечеловеческих глазах с крестообразными зрачками отразилось дикое отчаяние.И вдруг решётка развалилась, будто что-то разрезало прутья, и они стали тучей песка, из-за которой ничего не было видно. Песчинки царапали лицо и руки Гаары, хаотично мельтешили в воздухе, не давая открыть глаза.

Внезапно, Собаку почувствовал, что кто-то ухватил его за одежду и тянет вниз. Понадобилось пару секунд, чтобы понять, что это тот самый парень, не удержав равновесия, падает, потянув Гаару за собой.

Вокруг кружился песок, а они кубарем катились куда-то вниз, будто по очень крутому склону. На мгновение Гаара почувствовал лёгкое ледяное дуновение, а потом земля внезапно оборвалась.

Собаку полетел вниз. Он бы запаниковал, будь у него чуть больше времени. А так Гаара просто сорвался в бездонную пропасть, из которой – он точно знал – не выбраться.

Гаара не ожидал помощи, так как не от кого и ему никто никогда не помогал. Поэтому сначала даже не понял, что спасло его от неизбежного падения.

Этот парень держал его из последних сил, но в его глазах не было обычного безумия, которое мог иногда видеть Гаара в зеркале длинными лунными ночами. Не было ненормального отчаяния. Лишь суровая решимость не дать Гааре камнем полететь вниз.

С его помощью Собаку смог забраться обратно. К слову, пространство вокруг стало действительно необъятным. Остался лишь маленький клочок «земли», на котором они вдвоём еле умещались, сидя спина к спине и свесив ноги вниз. А куда - вниз? Неизвестно. Ветер завывал слишком громко и зловеще.

Гаара тщетно пытался отдышаться и перестать слышать гулкое биение собственного сердца. Он только сейчас до конца понял, что ещё бы секунда – и он умер. Вот так просто. Неизвестно где, сорвавшись в бездну.

- Поче... – хотел было спросить Собаку, но парень сильно толкнул его в плечо и чуть развернулся к Гааре. Посмотрел как на идиота и, отвернувшись, опёрся лопатками на спину Собаку. А Гаара подумал, что вопрос «почему?» и вправду глупый. Здесь. Сейчас. И раньше. Раньше не было никаких «почему?». Возможно, не будет и потом. Кто знает...

Цепь снова появилась. Собственно говоря, она никуда и не исчезала, оба всё время чувствовали её, только не видели. Теперь она была достаточно короткой, а на одном из центральных звеньев появилась трещина. Крохотная, но Гаара сразу её заметил, так как в остальном цепь не имела никаких изъянов.Оба пристально посмотрели на цепь. Парень взял цепь в руку, чуть подбросил на ладони и многозначительно посмотрел на Гаару. Собаку тоже осторожно коснулся её и сжал пальцами, удерживая. Звенья оказались тяжелыми и немного шероховатыми, будто кто-то тщательно прошёлся по ней наждачкой. Почему-то цепь показалась Гааре живой. От этого ощущения его передёрнуло.Что будет, если её разорвать? Гаара не знал. Парень тоже не знал и, в отличие от спокойного Собаку, несколько нервничал. Он облизал потрескавшиеся и пересохшие от постоянного ветра губы и глубоко вздохнул. Затем кивнул.

Они изо всех сил рванули цепь в разные стороны. Одновременно, не сговариваясь, просто почувствовав, что пора.

Цепь порвалась легко, с тихим скрежетом. Трещина мгновенно увеличилась, разделив повреждённое звено на две части.

Как только это случилось, начался настоящий ураган. Ветер кружился вокруг этого парня. Гигантский вихрь поднял его выше, парень удивлённо посмотрел на собственные руки и на кружащийся вокруг них песок. Всё его тело становилось песком, ветер сдувал с него песчинки, и они становились частью песчаной бури, которая всё разрасталась.

Лицо парня вдруг стало встревоженным, и он что-то крикнул Гааре. Из-за шума ветра, Собаку ничего не услышал, а лишь увидел, но ему было не до этого. Ветер оттеснил его к краю обрыва, Гаара сопротивлялся из последних сил. Но что он мог? Сейчас он имел такое же значение и такую же возможность противостоять сильнейшему ветру, как и множество песчинок, кружащихся вокруг.

Собаку не уловил тот момент, когда опора исчезла у него из-под ног. Мгновение – и он падает в черноту. Тот парень ещё что-то кричал. Кажется, звал его по имени. Сам Гаара был уверен, что они ещё встретятся, притом очень скоро.

Буря осталась где-то наверху, а он падал вниз... становилось всё тише. На мгновение, Гаара увидел силуэт женщины с короткими волосами. Он попытался его рассмотреть, но чернота вокруг уже слишком сгустилась. К тому же, Собаку не мог с уверенностью сказать, что силуэт ему не привиделся.

На его вдруг навалилась ненормальная усталость, будто кто-то выкачал из него все жизненные силы и чакру до капли. Очень хотелось закрыть глаза.

Падение замедлилось, и Гаару мягко подхватили изящные гигантские ладони из песка. Он этого уже не видел. Его веки уже сомкнулись, не слушаясь хозяина, и Собаку погрузился в обволакивающую спасительную темноту...

И только тихий шорох успокоившегося песка...

*Десять часов – обозначение азимута. Если представить компас, как часы, север – 12 часов, то направление азимута можно называть по часам.**Кимоно запахивают налево только на похороны.***В Японии людей в основном кремируют – так издавна повелось.