Глава 10. Шукаку (1/2)

- Кто ты такой?- А что, не понятно?!- раздражённо, но это соответствовало ситуации. Опять заточение, опять вокруг вот-вот подымятся прутья клетки, только теперь им удалось запереть его в какого-то мальчишку. А теперь ещё и эта женщина со своими вопросами. – Уши есть, хвост вроде не отвалился...В подтверждение собственных слов, биджу вильнул хвостом по «полу» собственнойещё не до конца оформившейся темницы. Когда процесс завершится, он снова примет высший облик, а сейчас биджу пользовался моментом и с удовольствием разминал затёкшие конечности: сгибал и разгибал пальцы, до хруста запрокидывал голову, вытягивал вперёд ноги, а заодно выдирал колтуны из хвоста. В последнем ему мерещилось нечто символическое. И всё – под взглядом этой женщины.Шукаку становилось не по себе от её присутствия, а потому он всё более остервенело дёргал когтями и пальцами собственный мех. То, что пред ним предстал лишь её дух, дела не меняло. Скорее, наоборот, здесь, в чужом подсознании, у неё было гораздо больше власти. Впрочем, парень надеялся, что она здесь надолго не задержится.- Этого не может быть, - прошептала она. Невидимые ветер колыхнул русые пряди волос.

- Может, может... – пробурчал Шукаку, не зная, что говорить. - Знаете ли, внешность обманчива.Чёрт, колтуны на хвосте кончились. Теперь руки было занять нечем, и он стал пялиться на песок, который кружился вокруг, создавая непроницаемую стену. Интересно... Значит, они решили заточить его с помощью песка? Нет, Четвёртый Кадзекаге определённо в детстве ударялся головой. И не только в детстве, но и много раз впоследствии. Иначе, как объяснить то, что он пытается сделать оружие из собственного сына?

Совсем больной.- Почему ты обратился ко мне на «вы»? – задумчиво и непонимающе произнесла женщина, дух женщины...Да какая разница?!Блин, теперь ведь точно придётся на неё посмотреть. Не отвертеться, и не вежливо это как-то. Хотя ситуация явно не та, чтоб об этом задумываться, но раз уж от него в данный момент ничего не зависит...- Потому что к женщине нужно относиться с уважением в независимости от обстоятельств. Вы же не мой враг и в, – он замялся на пару мгновений, - происходящем нет вашей вины...«Как же её зовут?» - озадаченно подумал биджу и почти сразу же вспомнил имя матери Гаары: дивной и доброй женщины, которую не хотелось обижать сейчас, когда он пришёл в себя, а пелена безумия спала с разума.- Или у людей так не принято, Карура-сан?Одно хорошо – он верен своим принципам. К тому же, имя «Карура» ей подходит. Песочные волосы, карие глаза... Такие после смерти становятся духами ветра или песка, а эта была хорошая участь – многие тануки мечтали о таком конце.Шукаку снова смотрел в пол, чувствуя странную вину перед ней. Эта женщина ведь любит своего сына. А из-за него все шарахаться от паренька будут. Ещё и сиротой частично остался, лишь с суровым сумасшедшим – в этом Шукаку не сомневался – отцом.«Эх, нехорошо получилось», - вздохнул он.Вдруг он почувствовал, что его ласково потрепали по волосам. Шукаку резко поднял голову и наткнулся на тёплый понимающий взгляд.- Ты добрый. А я ещё беспокоилась, глупая... Уши у тебя смешные.Карура грустно улыбнулась. А Шукаку подумал, что он не заслужил такого отношения. Во всяком случае, с её стороны то уж точно.Песок стал медленно формироваться в штыри, словно песочные сталагмиты.- Ты ведь защитишь моего сына, да? – её улыбка посветлела, как будто Карура не сомневалась в этом сейчас.Женщина разлетелась вихрем песчинок, и ответ его прозвучал в воздух.Шукаку услышал приглушённый детский плач, словно его источник был где-то очень далеко, и закрыл глаза.

«Будем знакомы, Гаара...»Теперь главное не рехнуться.«Ммм... Где я? Я что, умер?»На фоне произошедших за последние десятилетия событий в его жизни и общей ситуации, где подсознание ловко выставила блок в виде безумия, это было весьма обнадёживающее предположение, но, к счастью или к сожалению, ошибочное. Наверное, всё же к счастью, так как умирать тануки пока что не хотел.Когда Шукаку попытался пошевелиться, он понял две простых вещи. Во-первых,он на самом деле всё же не помер. Во-вторых, у него всё болит так, что мысли мгновенно смешались в кашу, стоило ему пошевелить пальцем, чтобы было гораздо хуже, чем после самых жёстких тренировок из тех времён, когда он к ним совсем не привык.

Зато у него была рука: материальная, родная рука, не оторванная и не лапа! И это тоже обнадёживало.Итог – живой и, похоже, где-то снаружи, так как его щеки коснулся прохладные свежий ветерок, а что-то, что можно было принять за траву, щекотало уши. Вот только где находится это самое «снаружи»?А может, стоит глаза открыть?Ну, открыл. Ну, ослепило его солнце - яркое-яркое, хотя не слишком тёплое, светлое и утреннее, чей вид Шукаку уже успел позабыть. И хоть тануки так и не понял, где он находится, зато теперь мог быть уверен в другом.

Наконец-то он был свободен. Свободен после стольких лет заточения...Ну неужто всё?!Шукаку жадно вдохнул чистый воздух, и запахи леса, холодной с ночи травы, росы вскружили ему голову; тануки мгновенно опьянел, словно он не дышал, а пробовал игристое, такое непривычное после саке сладкое вино.

Следом навалились звуки – и их было столь много, что тануки не смог сдержать удивления. Кроны высоченных деревья,далеко-далеко, перешёптывались друг с другом, то ли шмель, то ли другое насекомое копошился где-то слева, жужжа, а отчётливей всего он слышал журчание реки. Шукаку, жмурясь – ему пришлось закрыть глаза, так как свет солнца оказался слишком ярок – представлял, как ныряет с разбегу в прохладные воды, и это при том, что не так уж все тануки любят плавать.

Как же ему было хорошо...

Как же он был счастлив в эти первые секунды.Но всё же стоило осмотреться. На этот раз Шукаку поступил умнее: перед тем, как открыть глаза, он повернул голову на бок. Перед глазами рябила зеленью слегка примятая, но мягкая и длинная трава, а дальше – деревья-деревья, их корни, могучие стволы и тени между ними... Гигантские деревья, здоровенные.

И вправду лес, угадал.Жутковатые кустики...В голове немного прояснилось. Постепенно приходили воспоминания: не совсем свои, но пропущенные через призму восприятия Гаары – мутные, неясные в большинстве, а некоторые, наоборот, чёткие, выпуклые и яркие. К примеру, у кустов вдруг появилось весьма говорящее название – Лес смерти. Затем он вспомнил об экзамене на тюнина и отстранённо подумал, как хорошо думается лёжа.Вставать не хотелось, мысли он отпустил, чтобы не перегружать голову.«Экзамен, Лес Смерти, Гаара: знать бы, что с ним и где он, - бой, отключка, жар, Шио...» - мерно тёк в голове поток и совсем его не напрягал. Шукаку впервые порадовался, что не до конца утратил искусство медитации.Минутку, Шио?!Парень едва не подскочил, но вовремя вспомнил, что его состояние близко к многократно похмельному. Но Шио в систему определённо не вписывалась. Его голове, кажется, всё-таки предначертано было лопнуть.Тем временем до Шукаку донеслись чьи-то голоса. Возможно, кто-то его заметил, а может, этот же кто-то заметил, что он наконец очнулся. И, с одной стороны, болела голова, но с другой – чесался нос и сильно хотело пить. Так что пора бы прекратить изображать из себя безжизненное тело и перестать валяться.- Парень, ты жив? – спросил у него чей-то женский голос с нотками скуки и перманентного хамства. Никаких мыслей о его владельце не было.«Это ко мне обращаются?» - меланхолично подумал Шукаку и решил притвориться мёртвым.

А вдруг сработает?- Шука-а-ку-у... – протянул кто-то ещё, и на этот раз что-то было в этом отдалённо знакомое. Хорошенько поразмыслить над этим тануки не успел.- Да у него ж глаза открыты! – возмущённо, голос номер один. - Подъём!Ему повезло – он успел перевернуться на бок. И глухо застонать от боли в затёкших конечностях. Ох, несчастные его ножки, несчастные его ручки, что ж больно-то так...- Сейрам, ты чего сделала? – недовольно.О, знакомое имя... Шукаку блаженно улыбнулся в пустоту и начинал всерьёз думать, как бы отключиться обратно.- Я ж тихонько! – громко, даже слишком; тануки отвык от шума -И вообще мимо.- Ты его чуть не убила, - такое же недовольное фырчание, но, кажется, в его смерть от чьих-то неизвестных рук – или ног? – мало кого волновала на самом деле.- Да говорю, я не сильно била! – уверенно или самоуверенно. – Ну, не так сильно, чтобы пробить песок, - с сомнением.Стало тихо, Шукаку расслышал интригующее мычание. Парень даже едва не поддался любопытству и не посмотрел, что там такое происходит, как голос номер два – тот, что он смутно помнил – сказал, строго, но тихо:- Сейрам, а иди-ка ты... К Хинате.Пауза.- Ладно, - резко. - Как скажешь, - почти с сарказмом. – Хината-чан, иди сюда, я буду плакаться тебе в куртку!Незнакомый Шукаку голос стих, негромкий топот ушёл в сторону. Силы быстро возвращались: головная боль проходила, а в мышцы лишь легонько пульсировали, как после долгого бега трусцой после болезни. К тому же, ему всё ещё хотелось пить, поэтому парень всё же предпринял попытку принять вертикальное положение.Как ни странно, у него даже вышло; тануки сел, слегка заваливаясь на спину, мотнул головой и охнул. Но упасть обратно ему не дали – маленькая, но сильная рука уверенно подхватила под руку, дав ему время сориентироваться, а тёплые пальцы ласково смахнули со лба мешающиеся волосы.

- Ты как? – спросили у него совсем-совсем близко, почти на ухо.- Хреново, - просипел Шукаку, и горло как наждачкой полоснуло. – Как с похмелья.«Это мой голос? Нет, это не мой голос. Он слишком мерзкий и высокий, чтобы быть моим», - хотелось ему добавить или же хоть как-то ещё выразить своё недовольство.Кошмар какой.- С похмелья, говоришь? – понимающе.- Это серьёзно.

Шукаку не успел ничего понять, как в его руках оказалась полная походная фляжка. Видимо, некто был прекрасно осведомлен с понятием похмелья и всем прелестями, к нему прилагающимися. Парень поспешно кивнул, заменяя этим жестом благодарность, и припал к прохладному горлышку, жадно глотая. Лишь со второго глотка он осознал, что в фляге не вода, а терпкий брусничный сок; не этого года точно, но какая разница? Напиток придавал сил, освежал и бил в голову лёгкой горечью, с лёгкостью дав фору любому лекарству. Ему казалось, что ничего вкуснее и лучше тануки в жизни не пробовал – а жизнь у него была не такая уж и короткая.Вдруг фляжку бесцеремонно вырвалиу него из рук. Шукаку внимательно посмотрел на свою руку, будто ожидая того, что фляга вновь окажется в ней, а затем посмотрел налево. И к своему удивлению обнаружил рядом с собой Гаару.Вот и нашёлся джинчурики.

- Мог бы и попросить, - заметил тануки, ощущая странную неловкость. Но ничего более умное для первого их нормального контакта не придумалось.

Зато голос нормальный вернулся!Собаку не ответил, так как был занят опустошением вожделенной фляги. Сделав глоток, он удивлённо посмотрел на флягу – видимо, тоже ожидал, что там просто вода – и вдруг залпом выпил всё до капли. Шукаку тоскливо проследил за действиями Гаары, но его физиономия, которая осталась привычно мрачной, не могла омрачить общей радости. Собаку с подозрением прищурился на него, и тануки захотелось расхохотаться.- Твой голос другой, - негромко сказал Гаара.Забавно. Шукаку надеялся услышать что-то про человеческий вид и размеры – именно на это он сам сначала обратил бы внимания. Но, с другой стороны, их разделение оставила свой след: звон ломающейся цепи всё ещё эхом обитал на краю слышимости.- Да не изменился он нифига... – парень рассеянно почесал в затылке; это когда он там голову мыл в последний раз. - Мой голос был таким всегда. Просто ты не удостоился великой чести услышать его раньше.Собаку никак не отреагировал на его слова, но Шукаку был готов поклясться, что мальчишка хотел пренебрежительно фыркнуть.

- Хорошо, что ты тоже очнулся.Гаара кивнул и глянул куда-то наверх и вправо. Тануки, проследивший направление его взгляда и собравшийся наконец поблагодарить неизвестного спасителя, быстро полюбовался на маленькую знакомую ладонь с красно-рыжим ободком вокруг запястья, поднял голову и еле сдержался, чтобы не хлопнуть себя по лбу.Вот же ж дурья башка, и как только мог не признать!Шио понимающе ухмыльнулась и скрестила руки на груди. Девушка не могла разобраться в эмоциях: их было много, они зашкаливали и вот-вот вырвутся на волю.

И вдруг её прорвало – кицунэ то ли радостно взвизгнула, то ли вскрикнула и бросилась ему на шею, хохоча. Ей не было смешно, но ей было радостно. Тёплые широкие руки Шукаку обхватили её, девушка заболтала ногами; тануки начал болтать, но говорил бессмысленную чушь, а Ёко то и дело его перебивала просто потому, что давно этого не делала.Слишком давно они не виделись.Слишком долго Шио была одна, скучая по самому близкому своему другу. Их несло в потоке слов и искрящегося фонтаном восторга, и остановиться не было никакой возможности.Под конец Ёко крепко обняла его, чувствуя, как её саму обнимают точно так же, едва не до боли в рёбрах, взъерошила песочные волосы и облегчённо выдохнула. Один из её маленьких узелков беспокойства развязался.- Эй, - неожиданно тихо сказал Шукаку.- М? – лениво.- В норме?Девушка призадумалась и кивнула. Пока что всё было хорошо – она сдвинулась с мёртвой точки на крохотную ступень. Это уже было больше чем ничего, а рядом с Шукаку хотелось верить в оптимизм.- Я рад, - устало отозвался Шукаку.- Это я должна была сказать, - отшутилась Ёко от его тона и несильно пихнула в плечо. – Дурак.Тануки засмеялся и повалился на спину. Повязка – тонкая бежевая полоса ткани с геометрическим тёмным узором – сбилась со своего место и съехала с одной стороны к брови, а с другой, наоборот, заставляла его волосы стоять дыбом. Кицунэ недовольно цокнула языком и, строго нахмурившись, привела повязку в порядок, аккуратно подвязав ею волосы Шукаку через лоб. Без неё парень вечно жаловался, как ему мешаются непослушные пряди.- Вы знакомы? – нарушил тихим и осторожным вопросом их идиллию ГаараШио и Шукаку не решили, кто именно из них будет отвечать, а так как выбирать – долго, говорить они начали одновременно и наперебой:- Конечно!- А ты как думал?- Лучшие друзья.- Уж двести лет как.- А это много.- Даже для нас.- Вот так.Собаку кивнул, показывая, что понял, надеясь прервать их речь: оба почему-то страшно затараторили. Однако в нём проснулся интерес, так как что-то подсказывало, что «двести лет» - не фигуральное выражение.

Шукаку сел и потянулся, а Ёко, отлипшая от него, деликатно уточнила, не обращаясь ни к кому конкретному:- А вы, как я понимаю, уже успели решить ваши... ммм... разногласия? – тихо.Девушка отлично понимала, насколько это тема щекотливая, но Гаара не пытался немедленно убить Шукаку и смотрел скорее непонимающе-заинтересовано, чем с жаждой крови. Что касательно Шукаку, кровавые расправы не были в его характере вне боя и задолго до полнолуния, когда у любого тануки чуть ехала крыша.- Относительно, - ответил именно Собаку, а в его пристальном взгляде в сторону Шукаку мелькнуло неверие. Сейчас в нём Гаара видел лишь призрак того ужасного существа, запертого в нём раньше, но в то же время понимал, что это он и есть. Как там она сказала? Разногласия? Ну, Гаара понял, что во время заточения Шукаку не мог сдерживать инстинкты; чакра и организм пытались защищать хозяина, наплевав на его личные качества и мнение по этому поводу, находя подпитку в убийствах и крови иища хоть какую-то лазейку, чтобы освободиться. И сейчас, когда потребности в этом не было, тануки просто пришёл в странную – или нормальную, но ужасно непривычную – норму.Пока это было всё, что Собаку знал.Пока этого вполне хватало.

О том, что это всё обман и перед ним не Шукаку, Собаку даже не задумывался. Сосущая пустота в груди была тому подтверждением, и Гаара доверял себе. Других доказательств ему не требовалось.Вдруг Собаку вспомнил кое о чём и с удивлением обнаружил, что его это волнует. Когда личные проблемы, бывшие с ним всю сознательную и не только жизнь, исчезли, Гаара вспомнил о своих брате и сестре.Но, интересуясь их судьбой, парень старательно изображал полное равнодушие. С этой новой эмоцией, которая ранее глушилась болью и обоснованным страхом в глазах родственников, ещё стоило разобраться – после и самому- Что с Темари и Канкуро?Шио небрежно пожала плечами и махнула рукой в сторону:- Да вон валяются.Собаку обернулся в том направлении, в котором она указала, и увидел свою команду, а так же ещё двух незнакомых ему шиноби; кажется, он видел их то ли на предыдущем этапе экзамена, то ли когда экзаменатор объявляла правила второго этапа у границы Леса смерти. Все четверо были без сознания, но ран Гаара не заметил.- Нам пришлось их усыпить, - просветила его кицунэ без особого сожаления в голосе.

- Когда они очнутся?- Скоро должны... Завтра? Да, наверное, завтра, - Шио мысленно попыталась подсчитать, но вряд ли бы у неё самой вышло точно: девушка не была сильна в ядах и транквилизаторах. -Хотя, подожди... Юмия!Орочи послушно подошла. До этого Юмия не мешала, лишь смутно понимая всплеск чувств Шио. Шукаку же она вовсе видела впервые, хотя и была знакома с главой его клана – большого и разрозненного. Не факт, что тануки можно было считать именно кланом, но общий лидер у них был.