Смерть (1/1)

POV СпиритСколько часов?День? Или уже два?Не могу понять.Горло пересохло, и, кажется, я…Совсем без сил.POV Ручеек.Мы точно знали, что бледнолицые спят ночью слишком крепко. А мы – тихи, точно лесные животные, выходящие на охоту и подстерегающие добычу в редких бледно-зеленых кустах с зазубренными листочками. Поэтому и крались сейчас – глубокой ночью, мимо высокого деревянного забора и привязанных к коновязи лошадей.Мы знаем, где найти лазейку.Солнце остался снаружи, взяв в ладони крепкий топорик – один из наших лучших. Спасти нашего вождя – честь для нас, и мы сделаем все, что в наших силах. Даже то, что выше них.Я бесшумно продвигался мимо дремлющих в конюшне лошадей – рядовой, поставленныйна защиту ?крепости?, наверняка крепко спал. Заметь он меня сейчас- наверняка поднял бы панику и стал бы стрелять из своей железной палки, не глядя. Я знал, что бледнолицых стараются хорошо обучать, однако не все из них были одинаково обучаемы. Поэтому сейчас мне очень важно было знать одно – жив наш вождь и все ли с ним в порядке. Они ведь вполне могли убить его, хотя…Отчего же не убили сразу?Я заметил его почти сразу же: Ачэк не спал, все глядя на одну из дверей. Точно поджидал кого-то, временами облизывая пересохшие губы. Руки привязаны к позорному столбу, а волосы…Великие Духи Прерий, где же его волосы? Остригли, бледные шакалы!- Дух…Стараясь быть тише маленькой травинки, я прокрался к бревенчатому забору и негромко позвал вождя по имени. Тот не обратил внимания.- Ачэк… - чуть громче позвал я еще раз, облокотившись на забор. Дух, наконец, обернулся на мой голос: в затуманенном взоре янтарных его глаз мелькнуло нескрываемое изумление. – Я вытащу тебя, вождь. Они не смеют…- Ручеек, - его губы растянулись в улыбке, однако тотчас же он закашлялся, пытаясь шевельнуть темной рукой. – Будь осторожен, брат. Они могут заметить тебя.- Не заметят, вождь, - я быстро вбежал внутрь загона и, доставая из-за пазухи нож, с уверенностью взглянул на Ачэка. – Они просто…И тут прогремел выстрел.POV СпиритЯ вздрогнул, когда лицо Ручейка исказила ни с чем не сравнимая гримаса боли.Я видел кровь, хлынувшую у него из предплечья – железная муха прошла насквозь, проделав дырув гладкой коже. Мой брат вскрикнул, схватившись за руку – ладонь мгновенно пропустила через себя кровь, и она стала стекать вниз темными потоками, принося с собой стойкий железный запах.За спиной раздался новый щелчок.- Все думал, кто же из вас отважится прийти за ним, - этот темный баритон я бы с легкостью узнал из всех других. Полковник стоял за спиной осевшего Ручейка. – Оттого и не спал ночью.- Ты… - Ручеек повернулся к нему: я не видел его лица, но знал, что своей боли врагу он не покажет. Наверняка теперь на нем была нарисована злоба. – Отпусти вождя! Ты не можешь держать его здесь, бледнолицый шакал!Никакие угрозы, похоже, моего мучителя не пугали. Усмехнувшись, он навел железную палку в грудь Ручейка, чуть покачав ею для наглядности. По бокам от себя я расслышал приглушенные шорохи: где-то вспыхнули огоньки, зашелестели сапоги с тяжелыми набойками, зазвенело военное железо.- Ошибаешься, могу, - произнес Полковник, оглядывая Ручейка. Его взгляд задержался на ране, из которой по-прежнему текла кровь. – Солнце или Ручей?Я видел, как сжались кулаки моего брата. И я знал, что за этим последует.- Беги, сейчас же! – предупредительно крикнул я, чувствуя, как невыносимо сухо стало в моем горле. – Можешь мучить меня, но не тронь Ручейка, слышишь?!Я дернулся вперед, заведомо зная, что это бесполезно.А человек в шляпе вновь улыбался – странно, кровожадно и, как мне показалось, он стал еще больше походить на хищника.- Вот как?.. – он усмехнулся, опуская железную палку. – Такие жертвы, Ачэк… Ты хоть знаешь, что значат твои слова?Я лишь догадывался. А Ручеек…Глупец!Он побежал вперед, выкрикивая боевые слова на нашем родном наречии и занеся нож для единственно точного удара. Громыхнул выстрел, оглушивший меня не столько звуком, сколько своим смыслом. Железная палка выпустила единственную муху, но я точно знал, что этого раза – предостаточно.

Тело Ручейка странно, некрасиво дернулось, и он упал на землю, корчась в крупной дрожи. Я видел кровь – много крови – целые пятна и потоки, стремительно скапливающиеся под грудью моего брата. Я чувствовал, как больно стучит мое сердце, а мысли в голове кричали, что такого не должно было быть. Но через несколько секунд я перестал различать какие-либо звуки, а перед глазами все еще стоял образ Ручейка, бросившего свою жизнь к моим ногам. Глупец, чтобы его вечно шакалы грызли…!Я бы поступил так же.Я поднял взгляд, когда ледяное железо коснулось моего подбородка.POV ПолковникНасколько сильно горела ненависть в его глазах! Я бы отдал все, чтобы запечатлеть эту картину и любоваться ею в минуты особенного состояния.Никогда я не думал, что так красивы могут быть обезображенные черной эмоцией глаза…У Духа они почти горели.- Это было глупо, не правда ли? – спросил я его, кончиком кольта поддевая чужой подбородок. Знал, как сухо его горло и как сильно облизывает он, до значительных трещин, губы. Прерия немилосердна, а солнце над ней не знает пощады. Ему жарко, больно и плохо, но он все еще не сдался. Наблюдая за ним на закате, я с удовольствием отмечал, как он беспрестанно дергает руками, наверняка стирая веревками тонкую кожу запястий. Я глянул чуть ниже – и правда, веревки были покрыты темной запекшейся кровью. – Глупо умереть здесь. Теперь его тело выбросят как ненужные отходы…Он дернул головой, с такой злостью зарычав на меня, что я невольно отшатнулся.- Заткнись, бледнолицый демон! – он шипел и дергался: судя по капелькам пота, выступившим на его лбу, ему было невероятно болезненно любое телодвижение.– Лживый, грязный…Я поймал его. Вцепился в его горло пальцами, с нескрываемым наслаждением ощущая быстро бьющуюся жилку на шее. А кольт с силой пихнул ему в рот, прерывая нескончаемый словесный поток. Закашлявшись, Дух толкнул его языком, но моя рука сейчас была крепче любых его усилий воли.- Сегодня ты получил ценный урок, - процедил я, глядя в его необычайные янтарные глаза, светившиеся яростью. – Жизнь твоего народа – бесценок. Твоя – тоже.Позади меня слышались звуки пробуждающегося лагеря – благо, дело было на рассвете, и ранний подъем едва бы смутил солдат. Звуки выстрелов, впрочем, скрыть было бы сложно. Равно как и тело. Убивать краснокожих, ворвавшихся в лагерь, впрочем – святой долг каждого из нас. Я никогда не боялся марать руки в их крови.- Сейчас я могу спустить курок, и твоя жизнь оборвется…как ниточка, - чуть тише добавил я, для наглядности чуть пошевелив оружием у него во рту. – Но лучше…- Полковник, здесь краснокожий!Конечно, как же иначе. Дуралеи никогда не ходят по одиночке. И слишком медленны.- Лучше я поближе познакомлюсь… - крепкий удар в живот заставил Духа согнуться, шипя от боливозмущения. Некоторое время он судорожно кашлял, выплевывая из глотки тошнотворный запах железа. … - с Солнцем.Отстранившись, я повернулся к нему спиной, ожидая в свой адрес проклятий.Но…был ли я слишком жесток? Ачэк молчал.Тогда, для надежности, я несильно пнул в бок распластанное на земле тело его нерадивого глупого собрата. Убивать его в мои планы не входило, но так уж вышло. Что необратимо – то необратимо.- Краснокожего ко мне!– отдал я приказ – настолько громко, чтобы было слышно Ачэку. – И уберите отсюда тело.Но нет.Он что-то, все-таки, сказал.Интересно бы знать, что…