Трофей (1/1)
Из дневников Полковника. 10.09. 1846 г.Я много слышал о нем. Вожак маленького индейского племени близ Симаррона – края бесконечных лугов, блестящих рек и многовековых деревьев – он не раз привлекал к себе внимание военных. Передвигаясь тихо и незаметно и, что странно для краснокожих, без лошади, он ловко крал провиант и боеприпасы. Не припомню уже, когда эти краснорожие обезьяны научились стрелять, но это событие явно не было нам на руку.Они становились сильнее, воображали, что у них появляется власть. Глупые индейские дикари…Их ждало то же, что и весь Запад в целом – безоговорочное покорение нашей великой нации.Я никогда не гордился числом своих трофеев, но этот…этот должен был стать особенным.
На моем счету порядочное количество убитых индейцев, а также дезертиров и предателей. На своем веку я повидал немало – от высоких гор где-то в Чили до суровых ледяных полей Нома, что на Аляске.Но задачи американской армии по покорению Дикого Запада я всегда считал первостепенной, ведь…так или иначе Время возьмет свое.И я точно знаю, что когда-нибудьты станешь моим.Я стану тем, кто сломает неукротимый Дух Симаррона.POV Спирит.Я не успел.
Благополучие племени всегда было для меня важнейшей из задач, но сейчас наше тайное логово оказалось под угрозой раскрытия. Я не должен был этого допустить, ведь окажись в селении американцы – всех, кто мне дорог и кого я люблю всем сердцем, ждет незавидная участь. Их либо убьют, либо позволят влачить жалкое существование в роли раба. Притом – пожизненно. Я не знаю, что на этот раз в головах бледнолицых с железными палками, но этого просто так я не могу оставить.
Тяжелую поступь их коней я услышал за несколько сотен метров, ведь они ехали рядом с каньоном, а эхо позволяло отслеживать их путь.
Я уже не успевал предупредить своих, но остановить отряд из пятерых или шестерых мне было по силам. Тем более, что на привал они остановились в самом центре Великого Леса – набросали в кучу хвороста и завалились спать. Я же старался быть крайне осторожным, не шумел и не касался их предметов, в беспорядке раскиданных тут и там. Хотя любопытство порой брало верх, и я останавливался, разглядывая интересующие меня вещи. Среди таких оказалась и короткая металлическая палка: я уже видел такие, они больно жалят, если коснутся тебя.И как раз в тот момент, когда я нагнулся, чтобы поднять его, позади меня раздался шорох. Обернувшись, я увидел две пары глаз, смотрящих на меня – одни принадлежали лошади, а вторые были человеческими.Я сразу узнал всадницу, сидящую на сером в яблоках коне. То была Лакита, дочка одного из влиятельных людей племени. Жестом я показал ей, чтобы она уходила, но девчушка мотнула головой, вцепившись худенькими ручками в гриву коня. А затем вытаращилась на меня, едва ли не вскрикнув.И снова я не успел. Все же, реакция спасла мне жизнь, и камень, который бледнолицый человек держал на вытянутых руках, задел лишь мое плечо.- Беги! Уводи остальных! – вскрикнул я, доставая из небольшой сумки верный нож и прикидывая размах действия. На ногах были двое из пятерых, остальные непонимающе продирали глаза, испуганные голосами.
Серый конь уносил Лакиту все дальше, и я, удостоверившись, что она успеет убежать на достаточное расстояние, а погони за ней не будет, вспрыгнул на один из пней.
Я был слишком уверен в себе, и моя кровь кипела, жаждая отомстить за многих сородичей, убитых проклятыми американцами. Один из них наставил на меня пистолет, но я ринулся вперед раньше, чиркая ему ножом по груди. Он вскрикнул, отвалившись назад, и в ход пошел второй, затем третий человек. Я рубил и колол их беспорядочно, хаотично, забываясь в собственной боевой ярости. Они изворачивались, что-то крича, но я не видел, как опасно близка ко мне крепкая веревка, которой обычно стреноживают лошадей.Точно змея, обхватила она меня, а затем крепкий удар чем-то тяжелым по затылку пустил мне в глаза цветные пятна.Я видел только, как двое подбежали ко мне, стали бить ногами, а я, ощущая хлынувшую к голове кровь, мог лишь боязливо укрываться, защищая голову и живот.- Довольно! – вдруг раздался чей-то голос над моей головой. Я попытался открыть глаза, но один из них болезненно заплыл и наверняка налился синим. – Вы знаете, что с ним делать.Еще один крепкий удар в голову, и я уплываю в темноту, до дрожи пугаясь неизвестности. Что дальше? Убьют? Повесят? Раздерут напополам? Или…в рабство?ЧТО?!