А как это...умирать? (1/1)

Коля шел молча за бурчащим от недовольства штандартенфюрером. После истерики, которую закатил Герр Фишер, немец был сам не свой?— нервный, несобранный, раздраженный. Коля все понимал, плелся за ним тихонько, прихрамывая на правую ногу, да не обращать на себя фрицево внимание старался. Они продвигались в сторону камер с пленными. Коля по пути всё вокруг себя анализировал, будто сканер считывал каждую дверь, каждый угол, каждый поворот. Старался запомнить как можно больше. Когда они вышли на улицу, Коля запоминал каждого стоящего на карауле офицера, все детали на одежде немецкой запоминал, оружие где носили примечал. Каждый угол взглядом зорким исследовал. Механизм, открывающий створки ворот заметил, да сколько офицеров близ них ошивается сосчитал. Взглядом смерил количество полосатых людей вокруг, прикинув, что их тут около нескольких сотен. Коля решил для себя во чтобы то ни стало освободить их, даже ценой собственной жизни. ?Неплохая расплата за желание украсть немецкую снайперку?,?— подумал с горькой усмешкой Коля, заприметив какой-то косяк в процессе открытия ворот. Он прищурился, заметив, как одна из деталей механизма заклинила, не встала на место. Стало быть, если ее подковырнуть, можно и процесс в обратную сторону пустить, ворота раскрыв. Коля хмыкнул коротко, губы пересохшие облизнул нервно. Ягер обернулся на него, глянул вопросительно, приостановился. Ивушкин головой помотал, мол, ничего. Немец, пожав плечами, продолжил путь. Коля заметил по пути бесхозный, ну, почти бесхозный гаечный ключ, лежащий смирно рядом со сваленными в углу цепями. Коля огляделся мельком быстро, сцапал его ловко, в голенище сапога своего запихал, и выдохнул облегченно, губы пальцами зачем-то утёр. А утром следующего дня Ягер повел его в совершенно незнакомом направлении. Клаус вел русского туда, где когда-то оставил сердце и душу. В гараж, где стояли танки. По его мнению, Ивушкин с его выдержкой и хитростью стал бы идеальным танкистом. Он хотел просто показать русскому эти шикарные немецкие машины, хотел посмотреть, вызовут ли они в нем интерес, призовут ли искру. Он решил показать Ивушкину свою ?Пантеру?, которая теперь чахла вдали от поля боя, дожидаясь, когда ее соизволят починить. Гусеницу повредили во время последнего сражения, а у них, у ?Пантер?, если с одной деталью в гусенице не так что-то, то всё?— разбирать достаточно большую часть придётся, чтобы заменить эту маленькую детальку, что решила заклиниться. Коля ходил вслед за немцем, прихрамывая, улыбался открыто, рассматривая танк. А когда Клаус отвлекался, Коля осматривался быстро, пытаясь зацепить взглядом что-нибудь интересное. Гайки, болты, отвертки, цепи, детали… железки, еще детали, граната, снова болты… Стоп. Граната? Ивушкин нахмурился недоуменно, присмотрелся, и лицо его вытянулось. Кто оставил здесь гранату?

Коля хотел аплодировать этому человеку, ведь если у него получится умыкнуть ее, то его план сработает абсолютно точно. Он глянул на Ягера снова, убедившись, что тот всё свое внимание сконцентрировал на поломке, закопошился там. Коля просочился чуть в сторону, глянул на Клауса, убедился, что тот не смотрит, сделал еще шаг, снова глянул на немца. Еще шаг, и еще… Он схватил гранату быстро, дрожащими руками пряча ее за пазуху, волоча ватные ноги в сторону немца, ступая при этом так тихо, что даже мышь ему позавидует. Увидел коробок спичек у танковой гусеницы, и его схватил, запихнув в свободный сапог. Ягер отвлекся от копошения, на Колю посмотрел внимательно. Тот улыбнулся ему, палец вверх показал, мол, шикарный зверь, ничего не скажешь. Клаус усмехнулся в ответ, снова что-то крутить стал. А сам приметил, что искорок-то в глазах нет. Может с первого раза не понял ничего? Может поработать стоит с ним? А Коля выдохнул облегченно?— не заметил Ягер, что стоит тот бледный, как поганка. Коля подошел к нему медленно, чуть волоча правую ногу, да наблюдать стал за тем, как немец копается в деталях, смазывает что-то там. Незаметно для Клауса в смазку край рукава окунул, губу нижнюю покусывая нервно. Клаус к вечеру его обратно в одиночку отвел. Шли они, правда, не одни. Девушка-переводчица доносила до Николая смысл ягерской болтовни. Немец собирался обучать его всему, что сам умел, в плане танков, конечно. Коля согласился сразу, отчего Ягер немного просветлел, что ли. А Ивушкин, если честно, даже не слушал эту девушку, думая о том, что ему делать дальше. Оставшись один на один с собой и своими мыслями в камере, Ивушкин осел на скамью, откинувшись спиной на стену. Глаза прикрыл, пальцами их потер, что-то рыча под нос себе. ?А как это…умирать???— подумал вдруг паренек, устремив взгляд в неровный серый потолок своей камеры. —??Это страшно?..? Коля поежился немного, губы поджав. Нет, он был очень стойким, но порой и стойкому человеку нужна передышка.?Больно???— Коля поморщился немного, брови сдвинув домиком. Отчего-то закололо в груди.?А что потом? Вот я есть. Вот я живу. А потом? Темнота? Ад? Что???— Коля выдохнул судорожно, рвано, вздрогнул всем телом мелко, почувствовал, как поползли по коже мурашки. Его первый раз посетила подобная мысль. На фронте он никогда не думал об этом, просто рвался в бой, в любое дело влезть старался. Не сказать, что он не ценил свою жизнь, но он ею не дорожил. Не понимал, какой ценный дар сосредоточен в его руках. Коля твёрдо решил идти до конца, ведь в его руках теперь сотни таких даров. Коля решил для себя, что он готов отдать, если придется, свою жизнь ради спасения тех бедных полосатых людей. Ведь он солдат и это его долг.Счастье тысяч стоит одной, его маленькой и незаметной, совсем недавно детской, но уже такой взрослой жизни.

Коля утер быстро, словно скрываясь от кого-то, выступившие из глаз слёзы. Дрожащими руками поправил ключ в своем сапоге, на рукав вымазанный специально смазкой посмотрел, гранату тронул, проверяя, на месте ли она, лицо после руками закрыв. Он составил план, который мог сработать. Он надеялся, что он сработает. Он молился, чтобы он сработал.?”°?.☆?☆.?°”??”°?.☆?☆.?°”? Когда рано утром зазвучал оркестр, и Колю вместе с людьми в полосатой одежде построили перед небольшой сценой, он понял, что пора. Он улизнул из толпы тихо, перед этим пустив в ней весть о том, что он собирается сделать, чтобы люди готовы были.Толпа жужжала, как пчелы в улье, нервируя этим немецких офицеров, что яростно пытались подавить разговоры в этом стаде зебр. Почему-то именно сегодня офицеров вокруг было намного меньше, чем обычно. Только потом, намного позже Коля узнает, что отряды курсантов, и более менее пригодных для ведения боев офицеров отправили куда-то на фронт, потому что удача перешла окончательно на сторону русских. Немцы отступали, их ряды постепенно редели, им нужна была живая сила, нужно было пушечное мясо, чтобы сдержать бушующего медведя, в которого вдруг обернулась Красная Армия. Коля прятался за всем чем можно, был аккуратен как никогда в жизни. Он тенью скользил к своей цели, но на лице его не было ни той улыбки, а глаза были пусты и ни капельки не искрились. На кону жизни сотен людей, и это уже не игры, это не бои с немцами в клетке, это жизнь. Настоящая жизнь, которая сначала дает тебе лимоны для лимонада, а потом выливает тебе этот лимонад прямо в глаза, заставляя визжать от обиды и боли. Жизнь, которая не щадит ни женщин, ни детей, ни стариков. Жизнь, которая не щадит никого. Коля будто играл в ?Русскую рулетку?, только вот с совсем другими правилами. В барабане на этот раз была не одна единственная пуля, вернее, одной единственной и не было. Был лишь мизерный шанс на победу. Был лишь мизерный шанс на жизнь, за который Ивушкин хватался отчаянно сейчас, скользя в сторону ворот. Немцев там почему-то не было. Коля осмотрелся, прислушался. Убедившись, что никого нет, на корточки присел и всунул гаечный ключ в зазор между деталями механизма, оставив его в таком положении. Он отошел от места этого быстро, выдохнул облегченно, когда появившийся в зоне видимости немецкий офицер его заметил. Фриц повел его к остальным, ругаясь на немецком, но не трогал его. Знал, что штандартенфюрерский мальчишка, что нельзя теперь ему вреда причинять, а хотелось бы. Мальчишка шел покорно к толпе полосатых, шептал себе под нос что-то, сдерживая рвущиеся наружу эмоции. Он стиснул зубы, сделал рваный вдох через нос. На голове парнишки вспухли вены, выделяясь отчетливо на его бледной коже. Он пролез быстро в толпу, вытягивая из-за пазухи спички и оторванный от рукава его рубахи кусок смоченной в танковой жидкости ткани. Передал в толпе кому-то, кого отправила вчерашняя переводчица, что стоял сейчас близ Ягера. Тоже собиралась бежать. Сам же выжидал момент, чтобы гранатой воспользоваться. Поближе к первым рядам протиснулся, щурясь. И вот, в толпе что-то вспыхнуло. Немцы всполошились, выяснять ринулись, что происходит. Толпа назад попятилась, будто в испуге, будто тоже не понимали. А потом прогремел взрыв, поднявший в воздух целый столб песка. И пока немцы, упавшие на землю, и утиравшие от песка лица отчаянно пытались понять, что происходит, стадо зебр уже ринулось к воротам. Коля рвался впереди всех, будто вожак вел за собой эту толпу. Самый первый достиг ворот, по ключу гаечному сапогом своим тяжелым ударил, запустив механизм, а вместе с ним и обратный отсчет. ?”°?.☆?☆.?°”? Створки начали медленно открываться. Люди рвутся в едва появившуюся щель, бурным потоком выливаясь из лагеря. Немцы начинают стрелять. Коля упал на землю, дрожащими руками вытащил ключ из механизма. Створки поползли обратно, закрывая немцам путь наружу и давая людям возможность сбежать дальше, насколько это было возможно. В груди потеплело, а в горле встал ком. Он смог. Сотни пленников смогли вырваться на свободу. Ворота захлопнулись, а Коля стеклянными глазами смотрел на мечущихся в ярости немцев. Он дрожал всем телом, из глаз лились слёзы. На него кинул взгляд один из офицеров, перезарядил оружие, нацелил его уже было на Колю. Но вдруг прозвучал знакомый голос. Клаус, это был Клаус. Офицер, прошипев что-то, опустил ствол, напоследок глянув на русского со всей ненавистью, которая бурлила у него в душе. А глаза Коли вновь засветились, вспыхнули той самой искрой. Клаус готов был поклясться, что видел нимб над головой этого чертенка.?”°?.☆?☆.?°”? А потом Коля провалился в темноту, а очнулся от вылитого на него ведра ледяной воды, скованный цепями. Начальство решило не убивать русского. Оно дало приказ пытать его, пытать его так, как не пытали никого и никогда. Офицерам приказали сохранять его жизнь, причиняя боль и страдания каждую минуту. ?”°?.☆?☆.?°”?