Расплата (1/1)

POV Полковник—?Он все видел.Голос духа дрожал. Более того, дрожал он слишком возбуждающе, и мне вдруг резко захотелось как-то поддержать мой Трофей. Глупо, наверное, хотеть просто взять его за руку, когда он всецело принадлежал мне несколько минут назад и принадлежит до сих пор.—?Но это же не повод убивать,?— резонно заметил я, убирая кольт обратно в кобуру. —?Подойди.Он исподлобья глянул на меня, точно недоверчивый дикий зверек, к которому детишки суют пальцы в клетку, пытаясь погладить.—?Да не бойся ты, ну,?— я раскинул руки в стороны, приглашая, зная, что такой жест наверняка выкажет мое доверие и отсутствие злых намерений. Не знаю уж, как там принято у индейцев, но Духу должно быть понятно, что я не собираюсь его терзать. Некоторое время точно, пока он не отойдет от содеянного.Медленно выдохнув, Ачэк двинулся ко мне, протягивая окровавленную ладонь. Он очень напоминал умалишенного?— в блеске луны кровь на нем казалась черной, словно нефть. А глаза, до этого такие мутные, сверкали двумя яркими темными янтарями. Поразительное зрелище. Убийство украсило его, преобразило до неузнаваемости. Интересно, он когда-нибудь до этого убивал людей? Первое убийство обычно выходит нелепым и очень грязным, в особенности, если учитывать тот факт, что совершено оно голыми руками.Дикарь и варвар он, мой Трофей.Но в том и прелесть его.—?Ну, видел, и что с того? —?я усмехнулся?— Ачэк подходил ко мне медленно, и остановился, так и не дойдя. Словно боялся, что за смерть ?соплеменника? придется ответить здесь и сейчас. Мне. В двойном размере. Не выдержав, я подался вперед и прижал к себе перепачканного в чужой крови индейца. —?Теперь он уже никому ничего не скажет. Мертвые молчат.Что бы там ни говорили их деловитые шаманы, а мертвые хранят тайны лучше всех. Жаль, конечно, что все так закончилось.Но охота была славная.—?Ты меня не убьешь? —?вдруг спросил Ачэк, замерший в моих объятьях.Я наверняка испугал его своим смехом, поскольку в следующий миг индеец отпрыгнул от меня, как ошпаренный кипятком.POV Спирит—?Что смешного? —?нахмурился я, не переставая подозревать полковника в том, что тот что-то задумал. Уже одно то, что я вновь оказался очень близко к нему, изрядно смущало меня, в особенности учитывая то, что уже было между нами. А еще теперь эта кровь, покрывавшая толстым слоем мои пальцы, лицо и тело… Я должен смыть это все, поскольку не смогу добраться до дома в таком виде.Я осознавал все слишком ясно.Я убил бледнолицего демона.До сегодняшней ночи я никогда и никого не убивал. Я охотился, но это ради того, чтобы выжить, а вот убивать людей мне не доводилось.Может, вот оно?— грандиозное начало моего истинного Пути? Может быть, мне суждено было стать защитником наших земель, уничтожая на корню ту заразу, что пробралась к нам и жаждет наших земель?Я вздохнул. Я все еще не мог поверить в то, что произошло. Я убийца. Кровь на моих руках.—?Я так долго ждал встречи с тобой, чтобы оборвать тебе жизнь, думаешь? —?отсмеявшись, наконец вопросил человек в шляпе. —?Глупый Дух. Неужели ты думаешь, что я тебя убью за то, что ты скрыл нашу маленькую тайну?—?А что тебе мешает? —?огрызнулся я, сложив руки на груди. —?Ты ведь любишь убивать мой народ.—?Да, не без этого,?— усмехнулся Полковник. —?Но ты ведь не хочешь умирать, правда?Я сжал зубы почти до боли. Издевается, опять? Я уже сделал то, что он просил?— пора было прощаться. И я решил сделать это прямо сейчас.—?Прощай,?— сказал я сквозь зубы и круто развернулся, быстро удаляясь через лес. Я ожидал, что бледнолицый демон что-то крикнет мне вослед, но не ожидал, что он поймает меня, скрутит пополам и вцепится так сильно, что я вскрикну от боли. Как собака, увидевшая долгожданный кусок сырого мяса.—?Кажется, ты кое-чего не понял, Дух,?— Полковник шипел мне на ухо, и я кожей чувствовал злость, что кипела в нем. Пытаясь высвободиться, я только делал себе хуже?— он скрутил меня уже не руками, но веревкой, перекрывая доступ воздуха. —?Если ты срезал с себя мое клеймо, непокорная скотина, то это ничего не означает. Ты думал, что избавился от меня навсегда, скинув в реку? Думал, что я больше никогда не вернусь? Подлый сукин сын!Полковник пнул меня под колено, заставляя упасть на четвереньки.—?Я валялся в госпитале, тратя драгоценные месяцы своей жизни на то, чтобы исцелить раны, нанесенные тобой и твоей вшивой подружкой,?— часто дыша, я слышал, как звякнула пряжка на его ремне. Мои глаза расширились. Я отлично знал, что произойдет дальше, после этого звука, прекрасно знал наклонности бледнолицего. А потому, сопротивляясь нахлынувшей слабости, я пополз вперед, пытаясь встать. Руки плохо слушались, а земля была какой-то скользкой?— виновата не засохшая кровь. —?Куда собрался, мразь?Я получил удар под ребра, уронивший меня. Я старался не смотреть назад, а двигаться вперед, превозмогая боль.Снова удар.Еще один.Еще.Я упал животом в сырую землю, отплевываясь, но не сдаваясь. Нет, он не сделает этого вновь! Не обесчестит меня! Не…—?Выродок,?— услышал я прямо у себя над ухом. Сильные руки подняли меня, вздернули вверх и припечатали к толстому, шершавому стволу дерева лицом. Штаны с меня сняли в процессе?— к собственному ужасу я даже не успел понять, как это произошло. Я чувствовал, как бледнолицый дышит мне в затылок. —?Ты заплатишь мне своим телом за каждый день, который я провел в одиночестве, как никчемный старик!Я не помнил, когда в последний раз кричал так сильно. Наверное, в те минуты, когда осознавал, с каким чудовищем свела меня воля духов. Я готов был умолять на коленях их, наших покровителей, хозяев наших земель и духов наших предков, о том, чтобы они даровали мне свободу от этих раздирающих нутро ощущений.Но меня не слышали.Я был никому не нужен и всеми покинут, и лишь тело мое по-прежнему кому-то принадлежало. Кому-то, но не мне. Кто-то забирал меня полностью, без остатка. Владел мною, как животным. Это…невыносимо.Горло драло и болело, а я все еще кричал, чувствуя, как меня разрывает изнутри его член, большой, твердый и толстый.—?Да… —?все громче говорил бледнолицый с каждым моим криком. —?Давай, Дух, визжи, как сучка! Пусть лес напитается твоими криками!Я чувствовал, как рассудок мой покидает меня.Это было больно, ужасно больно!Я не мог ничего говорить?— только хватал губами воздух да вгонял себе под ладони древесную кору. И плакал?— неосознанно, тихо роняя слезы на грудь и землю. Он убьет меня. Он точно меня убьет, я уверен.Я…Больше не могу.