Пролог (1/2)
Пролог Тансылу сидела в своем шатре, и завязывала шерстяные нити в клубки. Пока ее ловкие и умелые пальцы быстро собирали нити в мотки, в ее голове вертелся рой беспокойных мыслей.
- Всю жизнь какие-то беды. — вздохнула она. — С тех пор, как мой супруг Алпан умер, оставив мне сына Умура, и до сего дня, его родня беспокоит меня. То его брат Алтун чуть не выдворил после рождения своего сына Сунгура, хорошо еще, сам скоро помер, то сегодня мой свекр Гюнтегин сказал то, что я уже 28 лет с рождения моего сына ждала - говорит, что подумывает, кому из внуков передать бразды правления над племенем после своей смерти. И благо, что Алпан был его старшим сыном — наверно, Умур и станет вождем. А если вдруг Гюнтегин Сунгура поставит править? Что тогда? А ведь может. Но если Сунгур получит власть, нас он точно выгонит отсюда, чтобы не мешали. Если уж на то пойдет, я расправлюсь и со свекром, и с Сунгуром, рука у меня ради сына не дрогнет...От нервов руки Тансылу затряслись, и она прекратила работу. Опустив их на колени, она приподняла голову, распрямила спину, и глубоко вдохнув, снова наклонилась над пряжей.
- Быть может, Гюнтегин соберет совет беев для решения. Там у моего сына есть сторонники: Гек, главнокомандующий, его сын Айваз, друзья Умура Атач и Батал... А вот у Сунгура товарищей не меньше. И что же делать? Вот что мне делать, если все же выиграет Сунгур?Тут ее руки машинально сжались от напряжения и накатывающей отчего-то злости на свое положение. Отбросив уже домотанный клубок в сторону, Тансылу тяжело поднялась, и вышла из шатра. Взглянув на навес перед входом, она увидела тамгу рода Калкан-Огуллары —бараний череп, на рога которого подвешено ожерелье из вороньих перьев. Бараны — воплощение мужества, свободы и отваги, вороны — символ хитрости, злопамятства и мудрости. Эти символы установил еще основатель их рода Калкан, выходец из племени Эймуров.Ей вспомнились времена, когда еще были живы оба сына Гюнтегина. Тогда он отдал баранью голову Алпану, а ожерелье Алтуну. А потом Алпан умер, и обе части тамги снова соединили. Теперь оставалось подумать, что же победит: баран или ворон?.. Тансылу и не заметила, как к ней подошла невестка, сестра Айваза Айдолай.- Хатун, могу вам помочь?В первое мгновение Тансылу даже дернулась от удивления. Но тут, узнав в стройной газелеглазой девушке скромную и кроткую жену сына, улыбнулась и ответила :- Да, невестка, пожалуйста, собери шерсть из шатра и отнеси в ткацкую.
- Как скажете.
- И еще, подожди. Ты не знаешь, где Умур?- Они с Сунгуром уехали по своим делам.
- А кто с ними, Айдолай?
- Мой брат с ними отправился. Что-то случилось? — встревоженно спросила невестка.
- Ничего особого. Когда приедет, передай — Гюнтегин хочет его видеть.
- Как скажете.Айдолай вошла в шатер, а Тансылу так и осталась стоять .Наконец, она решила пойти к Авджи-бею — лекарю на стойбище.Его шатер, располагавшийся чуть в сторонке от всех остальных на стойбище, невысокий, четырехугольный и какой-то пестрый, постоянно дымился, ибо его хозяин занимался приготовлением всех лекарств и снадобий на все племя. Не странно, что работы у него было невпроворот. Тем не менее, Тансылу он всегда встречал радостно — она приходилась ему родственницей.Незаметно отогнув полог, Тансылу вошла внутрь, и Авджи сейчас же вышел ей навстречу. Поприветствовав и справившись о ее делах, он тут же спросил :- Зачем пришла, Тансылу? Опять голова болит?- Нет, Авджи. Просто устала от домашних дел, захотела отдохнуть у тебя.
- Ты, наверно, изматываешь себя, беспокоясь о сыне? — понимающий, сочувственный тон Авджи не оставлял сердца Тансылу равнодушным.
- А, да, конечно. Я ведь мать. А твой сын, Кутуз — он как? Помогает тебе?- Помогает. Очень послушный и внимательный, слава Богу. Для родителя это высшее счастье.
- Ты совершенно прав... А сейчас он где?
- С топором занимается. Это его любимое оружие.