День 3. Картина Репина «Не ждали». Холст, масло (1/1)
Наконец-то, Лестат проснулся в тишине. Почти в полной. Стоны Аоя во сне были тихими, а сопение Утки - выносимым. Камиджо был счастлив и ликовал. Потянувшись на постели, он сполз, наконец-то обувая любимые мягкие тапочки-кролики. Проходя мимо гостиной, Юджи умилился картине: Аой мирно сопел, лежа на ляжках Урухи, сам при этом находясь на полу. Казалось, ничего не могло испортить настроение аристократа, топающего в кухню на свидание с холодильником в ночной сорочке и мягких тапочках. И кто бы что ни говорил, они сюда подходили! Открыв холодильник, Ками-сама с наслаждением выудил оттуда то, что еще не успел доесть Масаши с его грехом – кастрюльку рамена. Поставив еду разогреваться, вампир вприпрыжку поскакал в ванную, дабы привести себя в божеский вид. Хотя он был уверен, что сегодня его никто не увидит – Уру лень будет поднять себя с дивана, а Аой не отойдет от столь желанной добычи. Но, тем не менее, он долго и упорно укладывал волосы и накладывал макияж, пока не вспомнил о еде…- Твою Ману! – Выругался Камиджо и понесся на кухню, наплевав на то, что потерял один из тапков где-то в коридоре. – Лапшичка моя любимая, еда-а-а-а. – Сняв кастрюльку с плиты, протянул Юджи и стал готовить палочки к бою. Переложив рамен в тарелку и достав палочки, Ками-сама расположился за столом и только было с предвкушением занес их над лапшой, как раздался звонок в дверь. Еще раз неаристократично ругнувшись, косплеер Лестата отправился открывать дверь, так и не выпустив палочек из рук, решив использовать их как оружие. Подкравшись к двери, вампир осторожно заглянул в «глазок», готовясь узреть там морду лица одного из товарищей по грехам, но все оказалось куда хуже, чем он предполагал. Обреченно открыв дверь, аристократ отошел, встречая своего гостя.- Ками-сама, на кого ты похож?! Я думала, это только твой сценический образ, а ты и в жизни предпочитаешь ходить, как персонаж той ужасной книжки! Да еще и в своих тапках этих! Тьфу!- Ма-а-а, ну не начинай. – Скривился Юджи, принимая у женщины пакеты.- Я и не заканчивала! – Оборвала его та, проходя на кухню с не менее пафосным лицом, чем у Камиджо на сцене.
- Ма, я тебя прошу… - Начал было Юджи, но мать его перебила.
- Ками-сама, чем ты питаешься! – Воскликнула женщина, увидев на столе рамен.- Мам, ну что ты…- Юджи, как хорошо, что я приехала, я спасу тебя от этой ужасной еды. – Женщина поморщилась и отправила рамен Ками в мусорное ведро. Вампир хотел расплакаться – он безумно хотел есть, а его драгоценная мамуля только что выбросила последнюю надежду на утоление этого желания. Аристократ уже порывался убить мамочку палочками, как снова раздался звонок в дверь.«Только не папа» - Взмолился Ками и обреченно поплелся открывать дверь, оставляя маму наедине с пустым холодильником. На его счастье за дверью оказался не отец Камиджо, а всего лишь часть группы Газетто в лице Рейты и Руки, лидер Диру и его согруппник-басист.
- Тихо заходите. Пригнитесь, и бегом в гостиную. – Прошептал Юджи и, надеясь на благоразумность коллег, убежал к мамуле. Та уже разобрала свои пакеты и теперь загружала продукты в холодильник.Через полчаса джеям надоело наблюдать, как Аой пытается совратить ленящегося Утку, да и Масаши учуял запах чего-то невероятно аппетитного, после чего он уже не смог сдержать себя и пополз на кухню. Трое музыкантов переглянулись и поспешили за басистом Версалей, дабы успеть попробовать хоть что-то. На подлете к кухне, Таканори смог растолкать всех и прорваться вперед. Поэтому именно ему первому и досталось по голове половником, когда он только открыл дверь и просунул туда голову. Остальные довольно заржали, а Така поднял глаза и посмотрел на своего обидчика. То есть, как выяснилось, обидчицу. Снизу вверх его прожигала взглядом миниатюрная женщина преклонного возраста, в ее руках был тот самый половник, которым Така был огрет несколько секунд назад.
- Знакомьтесь, - пролепетал Лестат, переживая худший момент своей бренной жизни, - это моя мама. Мама, мелочь, которую ты приложила половником, Руки — вокалист Газетто, рядом с ним человек-повязка — басист той же группы, с Ма-чаном ты знакома, а это, - он указал на Ниикуру, - грозный лидер-сан Дир ен Грей...- Ниикура Каору... - С придыханием выдохнула мать Камиджо, приближаясь к Као. - Я Вас обожаю. - Залепетала она. - А не дадите автограф? - Ниикуру снова обуяла жадность, но именно в этот момент началась борьба с его грехом...- Мэм, позвольте поинтересоваться, а как же я? Я же фронтмен группы! Я же самый великолепный вокалист! Золотой голос Японии! – Взвился Така, чью гордость сейчас не просто защемили, ее прижали дверью, и еще пару раз долбанули ей для верности.
- Мальчик мой, золотой голос – мой сынок. Причем это золото я слышала ежедневно и беспрерывно! – Женщина воззрилась на сынка, который сразу весь сжался. – Так вот… Во-вторых, ты ввалился в святую святых – кухню, на которой я готовила! Ниикура-са-а-а-ан, - пропела она, делая «кавайную рожу версии 2.0», - проходите, попробуйте мою стряпню. – Каору протиснулся мимо задыхающегося от возмущения Таки, мимо молчащего Рейты и Масаши, который истекал слюной, глядя на еду Юджи-сан.
- Предатель. – Прошипел ему в спину Руки, ища, что бы запустить в бывшего союзника.- Така, спокойнее… - Попытался успокоить его басист, на что получил лишь выразительнейший взгляд, и решил пока не трогать «вокалиста всея Японии».Весь день Юджи-сан допекала Ниикуру просьбами об автографе, не оставляя того даже в туалете, сидя под дверью. Женщина ходила за ним с «кавайной рожей», задабривала пирожками и другими вкусностями, тогда как все остальные джеи, включая ее родного сынка, истекали слюной от голода. Наконец, к концу дня Каору сдался под натиском активнейшей бабулечки. А повлияло на него элементарное пение бойкой старушонки, которая начала петь Elle me dit, ужасно фальшивя при этом. Правда, до этой песни терпеливый Лидер-сан (который переносил Дая, Кё, Тошию и Шинью) вынес My obsession Бизарров и S&M Рианны. Наконец, он покорно сел за стол на кухне и подписал вкладыш диска Uroboros. В следующий момент под радостные визги Юджи-сан комната окрасилась красным, а, когда алый туман рассеялся, Каору за столом уже не было.Чистилище.Мияви ликовал и скакал по всему Чистилищу, периодически поправляя то сползающие крылышки, то отваливающийся нимб. Майя же сидел хмурый и доставал очередной чупс, чтобы поставить его на кон следующего спора. Через несколько секунд после начала плясок Мива, в Чистилище появился Каору.- Опять вы? – Хмуро спросил он, но в следующий момент его лицо просияло. – Слава всем святым! Я теперь просто обязан попасть в Рай, вы видели, что мне пришлось пережить с этой бабуськой?- Спокойнее, Каору. – Успокаивающе похлопал его по плечу Майя. – В Аду не так плохо, а эта бабуська… Забудь о ней. – Посоветовал добрый Демон и принялся дальше наблюдать за земной жизнью.