Отрыв (1/1)

—?Иди к жене,?— сказала совесть.—?Сама иди,?— выругался вслух князь. Он был полон решительности найти самую красивую женщину, отвести её в комнату и предаться плотским утехам. Как раз рядом с ним был круг из мужчин, который шумно гудел около некой дамы. Вот, та цель, на которую надо направить свои силы. Захватить, завоевать прекрасную даму. Как говорил Цезарь: ?Veni, vidi, vici?.В самом деле, вокруг женщины в легком платье, которое чем-то по своей невесомости напоминало античные одежды, цвета слоновой кости столпилась уже целая толпа поклонников, которая появилась совсем недавно. Весь её образ был крайне прост и невинен, хотя данное место предполагало, что люди приходят сюда не попить чаю. Чёрные волосы были уложены на греческий манер в пышный пучок, среди которого проглядывали выбивавшиеся волнистые пряди, придающие некое очарование. Почему она собрала вокруг себя столько мужчин, сказать трудно, казалось, что все они наблюдает невиданный доселе вид экзотической бабочки, которой просто своим видом внушает трепет.—?Вина мне,?— подозвал князь расторопного слугу. В хрустальном бокале плескалась рубиновая жидкость. Князь непринужденно взял и осушил разом бокал, потому что он ещё ни разу не выпил положенного ему вина за всё то время, что ему пришлось участвовать в любовной прелюдии двух монархов. Вернув слуге бокал, он почувствовал опьянение, которое только слегка вскружило голову, тем самым снимая какое-либо напряжение. У Анны Павловны вино было знатным.Кавалеры уже начали приглашать дам и не только на танец, поэтому надо было уже принять действия по отбиранию бабочки у этой стаи павианов, которые были готовы её сожрать. Князю пришлось пробираться сквозь шумный гвалт, состоящий из офицерских ругательств, глупых шуток и скучных софизмов. Князь Андрей сумел пройти сквозь толпу так ловко, что один из франтов обращался к нему как к давнему собеседнику. К сожалению, этому человеку нужно просто исторгать свои пустоты во внешнюю среду, чтобы почувствовать свою необходимость или значимость. Князя Андрея не могли отвлечь такие глупости, поэтому он просто повернул своего ?собеседника? в сторону двери, с которой тот, между прочим, ввёл премилый во всех отношениях диалог, закончившийся упрёками в холодности и бездушии в адрес дверного косяка. Князь Болконский направил свой взгляд к даме, чьи глаза, скучающе глядели на офицера, отпускающего сальные шуточки, и сказал: ?Не могли бы вы составить мне пару??. Этот вопрос, конечно же, никого не впечатлил и казалось, что даже рассеялся в этом белом шуме, но на неё он подействовал. Она схлопнула реницами надвигающую поволоку скуки, посмотрела внимательно на него, улыбнулась своим чувственным, приоткрытым ртом и подала руку. Изымание сего объекта поначалу было незаметно, так как молчание было сохранено, но, обнаружив образовавшуюся пустоту, кружок начал рассыпаться.—?Как же долго я вас ждала,?— сказала незнакомка, смотря на Болконского с упреком, соединенным с благодарностью.—?Как вы могли меня ждать, когда я сегодня утром ещё не знал, что буду здесь. С вами,?— добавил он, целуя руку в тонких перчатках. Странно, но он почувствовал, как некая дрожь пробежала не только по её руке, но и по нему. Может это дело в кольце, что на её руке.—?Но кто-то же должен был меня пригласить на танец, а не выслушивать анекдоты повес и хлыщей.—?Я думаю, что вам повезло, ведь я сохраню в секрете ваше пребывание в этом месте от супруга,?— добавил он с дерзкой улыбкой, что зажег дьявольские огоньки в его глазах, и положил свою руку на её талию, слава Богу, она была никак у Наполеона. Как ни странно, но его партнершу это замечание ни капли не встревожило.—?Думаю, что это,?— и она указала ещё пока свободной рукой на свою белую маску,?— было придумано не зря. И не забудьте, что полумрак и вино затуманивают разум.—?Я бы сказал, что вы правы, но нет. Пока что только вас я не узнал. Видимо вы впервые, если не отдаёте себе отчёт в том, что я вас пригласил не только для танцев,?— прошептал он ей на ухо. Невольная близость с голубой венкой, пролегающей тонкой сетью у виска, и легкий запах пудры пробудили в нём тяготящие чувство сейчас же припасть к этому голубому островку.—?Я думаю, что это вы пока ничего не понимаете,?— и он почувствовал, как её маленькое, хрупкое тело прильнуло к нему. Заиграла музыка.Они закружились. Она закружила его в облаке платья, превратив их движение в самостоятельную вселенную, где они центр, а вокруг призрачная бесконечность. И локоны развевались в омуте. И взгляд мерцал из-под ресниц. И верхняя губа дрожала.- Я хочу наставить рога вашему мужу, - и судорожно сжал её тонкие пальцы.- Я тоже, - ответила она своей улыбкой. – Он такой дурак, не замечает элементарного. Даже свою жену в упор не видит.- Возможно, он ослеплен вашей красотой, - почувствовав некий укор в свою сторону, ответил он в защиту того, у кого пока ещё не появились рога.- Но этого её не спасёт.И не заметно они вышли из круга танцующих и направились в комнаты, где можно было остаться наедине. Прокладывая дорожку от впадинки у ключицы до той самой пульсирующей голубой жилки у виска, князь ввёл незнакомку к своей любимой комнате, которая даже вего отсутствия не переставала оставаться его. Её прерывистое дыхание раздавалось в его голове, казалось, что оно проникло в его кровь и теперь оно является частью его. Чтобы уже покончит с тем странным тягостным чувством, что всегда примешивалось к радостям любви, он прижал её к знакомой двери и впился в приоткрытые для поцелуя губы, которые с такой же жаждой и упоением отвечали ему. Он сильнее прижал её к себе, чтобы чувствовать, как её сердце бьётся рядом с его, чтобы знать, что пламень, пылающий в нём , есть и в ней. В то же самое время он медленно открывал дверь, что ввела в комнату, где он провел столько упоительных мгновений.Это была просторная комната, обитая красным бархатом, в которой стоял стол из красного дерева, сделанный в конце восемнадцатого века, от которого веяло милой сердцу стариной. Балдахин кровати был сделаниз тонкой ткани жемчужного цвета, со свойственной ей отливами, что утром он пропускал мягкие лучи раннего солнца. Тонкая лунная дорожка в этот самый миг не сходила с альков.Князь Андрей вёл незнакомку к той полоске света, что освещала ложе. Она же, казалось, полностью растворилась в ощущениях от их близости. Он слегка отстранился. Она странно посмотрела на него своими блестящими глазами, в которых отражался лунный свет. Ему казалось, что в этом взгляде слилось ненависть и любовь, страсть и нежность, мольба и призыв. Ему были знакомы эти глаза. Когда-то давно. Он видел их. Но где? Когда?

Нет. Это было слишком давно.Своей рукой он коснулся ласковым движением её подбородка. Она прижалась к его руке, словно кошка. И ощущение чего-то знакомого, близкого, но давно забытого и потерянного, словно иголками вонзалось в его сердце.- Ваша, - раздался дрожащий шепот. И её губы прикоснулись к его ладони. Он не мог больше этого вынести и притянул её к себе, зарываясь пустоту плеч и целуя, - Ваша.