"Стопжар" (1/2)
Тейлс проснулся посреди ночи от холода, который прокрадывался к нему через толстое одеяло и пушистую зимнюю шубку. Не в силах больше терпеть этот мороз, как ему казалось, пронизывающий до самых костей, Тейлс поднялся с кровати, завернулся в одеяло и направился в котельную, чтобы поставить нагрев батареи на максимум.
?Уж лучше жарко, чем так холодно?, — решил для себя Тейлс, поворачивая ручку до нужной отметки.
Настроив температуру батарей, Тейлс поднялся наверх, в спальню, и прижался спиной к ближайшей к кровати батарее, ожидая, когда ?пойдет тепленькая?. Сжавшись в комочек и закутавшись потеснее в одеяло, Тейлс обернул себя хвостиками и терпеливо ждал, когда холод отступит, и он сможет согреться. Он ждал пять минут, десять, температура слегка повысилась, но все равно было невыносимо холодно. Лис снова спустился в котельную и посмотрел на датчики температуры, которые показывали, что все батареи полностью прогреты. Ничего не понимая, Тейлс также, с одеялом, обошел и прощупал все места отопления сначала на первом, потом на втором этажах. Все были прогреты, но лисенок бы ни за что не сказал, что прогреты они на максимум. Списав все на сбой в работе, Тейлс вернул показатели прогрева на среднее, как было. Ему слишком сильно хотелось спать, поэтому он просто не мог прямо сейчас браться за инструменты и заниматься починкой. Тейлс решил перекантоваться у Соника, а утром вернуться к себе и починить систему отопления. Это было наиболее разумное решение. Быстро и тепло одевшись, лис поспешил домой к своему парню. Дома у Соника всегда, независимо от времени года, было тепло, и держалась одна температура. Не жарко было летом и не холодно зимой. Сонику не особо нравилась сильная и резкая перемена температур до включения отопления и после, поэтому он предпочитал поддерживать одну температуру, а точнее она сама оставалась всегда одинаковой.
Тейлсу было просто чудовищно холодно на улице — он как мог спешил греться к Сонику. Когда он уже был у цели, молодой лис без труда открыл дверь запасным ключом, проскользнул внутрь, закрыл дверь и пробежал в спальню своего парня. Ни о чем не подозревающий Соник крепко спал. Тейлс взглянул на него в темноте и с завистью отметил, что Сонику явно тепло и хорошо, а его лисенок в это время почти такого же цвета, как и он, но не от природы, а от холода.
Майлз разделся догола прямо в спальне и сбросил одежду на пол, не в силах больше выносить этот противный холод, заставляющий его дрожать, а зубы стучать. Тейлс шустро забрался к Сонику под одеяло и едва успел прижаться к нему, как ежик во сне по инерции оттолкнул его, перевернулся на другой бок и поплотнее накрылся одеялом, пробурчав сквозь сон ?Бррр… Холодрыга-то какая…? Лис сидел на полу рядом с кроватью и никак не мог понять, что произошло. Соник оттолкнул его?.. Оттолкнул? Он, который всегда норовит сграбастать его в крепкие и теплые объятия, внезапно отпихнул его, Тейлса, и сказал, что он холодный? Как Соник мог так поступить, пусть и сквозь сон?! Внезапно на глаза навернулись слезы, а в горле застрял комок обиды. Тейлс всхлипнул и сжался в комочек, прислонившись спиной к бортику кровати, обнял себя хвостиками и, тихонько всхлипывая, заплакал от обиды и от холода.
Соник никак не мог понять, почему ему снится ледышка, которая лезет к нему обниматься, а потом начинает плакать. Еж повел во сне ухом и понял, что плач, который он слышит — это не сон. Резко распахнув глаза и быстро перевернувшись на другой бок, он свесился с кровати у изголовья и увидел пушистый рыжий комочек с поникшими ушками, который вздрагивал от всхлипов.
— Тейлс! Во блин, только не говори, что это я тебя пнул?! — испуганно спросил Соник и провел ладонью по голове и бинтам Тейлса.
Лисенок обернулся к нему и стер слезы, снова шмыгнув носом при этом. В его взгляде, застланном слезами, можно было разглядеть обиду и упрек ?Можно подумать, здесь есть еще, кого пинать?. Вместо этого Тейлс тихо шепнул: — Да, меня…
Соник хлопнул себя по лбу с видом полной обреченности от своей недалекости. Потом ежик протянул руки, взял обиженного юношу за подмышки и, поднимая на кровать, раскаянно шептал ему: — Прости, прости, мальчик. Я спросони не узнал тебя. Прости, маленький, мне, правда, правда, очень жаль. Вот уж не думал, не гадал, что ты заявишься ко мне… — Соник ненадолго прервался, чтобы только глянуть на часы, — в половину третьего. Ну, ложись, ложись, Тейлси, я согрею тебя. Иди ко мне, — парень осторожно поднял Тейлса на кровать, уложил рядом с собой, накрыл теплым одеялом, крепко подоткнул под него одеяло с его стороны, улегся сам и, бережно сжав тонкую талию юного лиса, притянул его к себе, осторожно обнимая. — Ты просто ледышка… — тихо сказал Соник, прижимая лисенка к себе еще теснее. — Что случилось? Почему ты такой замерзший? — Похоже, система отопления в моем доме накрылась медным тазом, — ответил со вздохом Тейлс. — Мне очень холодно даже рядом с тобой… — сказал он тихо, а сам старался так прижаться к своему парню, словно хотел срастись с ним. — Ну, ничего, я уверен, ты починишь ее, — проведя большой ладонью по голове Тейлса, сказал Соник и потерся щекой о лоб лисенка. Тут он внезапно замер, рукой, которой он обнимал Тейлса за талию, он поднял голову лисенка и попробовал губами температуру носа, как обычно это делают маленьким детенышам. Нос Прауэра был очень горячий.
— Так, Тейлс, похоже, я понял причину поломки твоей системы отопления, — с тревогой в голосе сказал скоростной еж, включил надкроватные бра, и, поднимаясь на кровати и перегибаясь через Тейлса, открыл верхний ящик прикроватной тумбочки, достал градусник и вернулся назад.
— Правда? — поинтересовался механик. — Ага. А ну-ка, открой рот и не вздумай пробовать градусник на зуб — знаю я тебя, как зубки чесаться начнут, так спасай что успеешь, — предупредил Соник и сунул в рот Тейлса электронный градусник.
Две минуты показались Сонику вечностью, как, наконец, термометр запищал, оповещая о том, что измерил температуру. Посмотрев на цифры, Соник покачал головой: — Плохо дело. Лис, ты чего у меня заболеть решил? 43,7 на градуснике (прим. а.: нормальная температура у молодых лисиц 39,5-40,5 С).
— Прости… — тихо шепнул Тейлс, словно раскаиваясь в своей слабости. — Да ну, что ты, ерунда какая! — засмеялся Соник, махнув рукой. Потом он скинул с Тейлса одеяло.
— Эй! Мне же и так холодно! — возмущенно вскрикнул Тейлс, поднялся и ухватился за край одеяла в попытке натянуть его на себя, но Соник не отпускал и тянул на себя.
— Так надо! А то ты забыл, что нужно сбить температуру! — Соник таки смог вырвать из цепких рук лиса одеяло и упрятал его подальше, а сам пошел за холодной водой и тряпочкой.
Когда Соник вернулся, он увидел сжавшегося в крепкий комочек Тейлса, обернувшегося хвостами. Он подполз и прижался к самой подушке в надежде хоть как-то согреться. Как только Тейлс услышал шаги Соника, он высунул мордочку из рук-ног-хвостов и посмотрел на Соника несчастными глазами замерзшего лисенка.
— Мне холодно, Соник. Мне очень холодно… — пожаловался Тейлс. — Развернись, Тейлс, и ляг нормально. Я принес компресс. — Я так совсем замерзну, — заскулил Тейлс.
— Ничего, сейчас остудим тебя слегка и я тебя согрею. Договорились? — Соник ласково улыбнулся с нежностью посмотрев на дрожащего от холода лисеныша.
Тейлс посмотрел ему в глаза и внезапно он ощутил такое чувство уюта и спокойствия, что захотел доверить Сонику всего себя и весь мир. Такое удивительное чувство привязанности и полного доверия охватило его, что он мог лишь с любовью смотреть в глаза возлюбленного. Потом лис развернулся из клубочка, подполз к Сонику, сидящему на краю кровати, сел рядом и ткнулся лбом в его плечо.
?Люблю, люблю, люблю!? — мысленно бормотал Тейлс, бодая щекой и ушком плечо любимого. Соник положил ему на плечо руку, прижал к себе и положил свою голову на голову Тейлса.
— М-м-м-м-м… — промычал Соник, наслаждаясь этой минутой нежности. — Давай, ложись, как полагается, — надо сбить тебе температуру, а то горишь весь, уже мне кажется, что у тебя разум затуманился, — тихо прошептал Соник и, развернув Тейлса, уложил его на постель, смочил тряпочку, слегка отжал, аккуратно сложил в узкую длинную полоску и положил на лоб лисенка. — Я сейчас сбегаю в аптеку за жаропонижающим, — шепнул Соник, поцеловав Тейлса в переносицу. — Тебе взять для детей или для взрослых? — ехидно прищурился он.
— Спросишь у продавца про инструкции, — слабо ответил Тейлс. Сказалась усталость и болезнь, и его стало клонить в сон. — Хорошо, — заметив, что болезнь все больше и больше проявляется, Соник молниеносно собрался и выскочил из дома.
По пути в аптеку ему было не до любования ночными пейзажами, поэтому он пробежал мимо них, не задержав внимания ни на одном из них.
Зайдя в аптеку, Соник обнаружил пустующие кассы — дежурный продавец куда-то ушел. В аптеке горели ровным холодным светом несколько ламп на потолке, в воздухе витал легкий и ненавязчивый запах лекарств. Стеклянные витрины до потолка все были заставлены разноцветными пузырьками и картонными коробочками. На полу была светлая плитка, стены заштукатурены светло-голубой краской, на потолке стандартные квадратные белые панели с черными точечками вместо узора. Соник подошел к одному из окошек и стал ждать, когда кто-нибудь подойдет. Когда еж, у которого кончалось терпение, уже хотел крикнуть и позвать кого-то, его отвлек от этого мелодичный звон колокольчика при входе, который говорил, что пришел клиент. Соник обернулся, чтобы взглянуть на вошедшего, и к своему удивлению обнаружил Эггмана. Он был в теплом коричневом зимнем пальто.
— О, Соник, какими судьбами? — с ухмылкой спросил Эггман, вставая в очередь за Соником. — Где все? — Да вот, стою, жду. А ты чего здесь забыл, Яйцеголовый? — с подозрением косясь на доктора, спросил ежик. — У меня лекарства для сердца кончились. Я ими уже приличное время не пользуюсь, как окончил курс приема, а сейчас сердечко опять расшалилось. Колотится так, что потеть начинаю. А ты здесь зачем? — А я за жаропонижающим, — коротко ответил Соник, не доверяя Эггману, хотя он и выглядел вполне дружелюбным. — Ты не выглядишь больным, — заметил Эггман и даже наклонился к Сонику, разглядывая его в очки, чтобы определить, есть симптомы жара или нет.
— Да не мне. Тейлс заболел. У него жар, — сказал Соник.
— Так значит, и вы болеете? Я поражен. — Если б не болели, то не было бы здесь аптеки, — хмыкнул еж. — Да они там заснули, что ли?! — нетерпеливо стуча пальцами по подоконнику кассы и стараясь разглядеть хоть какое-то движение, повысил голос Соник. — Я думал, аптека только для меня, — без стеснения сказал Эггман.
Соник ничего не ответил и только, громко постучав костяшками по стеклу кассы, крикнул: — Есть кто живой?! Тут человеку плохо!
Из служебного помещения вышла толстая, сонная и сильно растрепанная со сна бурая медведица.
— Незачем так орать. Я сейчас вызову скорую, — медленно проговорила она и, не посмотрев на ?человека, которому плохо?, взялась за трубку телефона, которая стояла возле аппарата кассы.
— Не надо никого вызывать, — сказал Соник, недовольно стуча пальцами по подоконнику и облокотившись на него.