36. Арт-терапия (1/2)

Обернувшись, я встретила любопытный взгляд глубоких живых рубинов глаз.

— Шедоу. — обрадовалась я, не сдержав улыбки. — А ты чего подкрадываешься?

Прекрасные глаза чуть приоткрылись. Он глянул на вход, потом снова на меня.

— Я хотел поговорить с Соником, но внизу никого нет и я поднялся сюда. А твоя дверь была открыта.

Он был прав. Я не обратила внимания, но вернувшись из душа, специально не закрывала дверь, словно это делало Соника ближе и могло как-то защитить от тёмных мыслей.

— Что-то случилось? Связанное с работой. — я старалась не выдавать голосом, как меня это расстраивает.

— Всего лишь предположения по поводу твоего детектива. — посерьёзнел ёж.

Первым в голову пришёл Бродяга, но нет — Шедоу говорил о Пятне.

— Он не «мой» и, ты что-то выяснил? — полюбопытствовала я, прибирая обломки угольного мелка обратно в коробку.

Чёрно-алый задумался, опустив взгляд, но потом всё же заговорил.

— Я подозреваю, что этот детектив был прав.

— В чём? — уточнила я, снова глянула на собеседника.

На пару мгновений он задумался.

— Во всём. В полиции действительно есть предатель. Смерти всех этих полицейских очень… подозрительны. — говорил парень, задумчиво глядя на мой угольный лес.

В голове всплыли кадры из видеозаписи, запечатлевшей смерть Зои, и меня передёрнуло.

— И Зои? — тихо спросила я, оглядывая свои ладони.

Причиной странного ощущения оказался уголь, который остался не только на бумаге, но и на руках. Хорошо, что выйдя из душа, я не надела перчатки — серые подушечки моих ладоней почти сливались с короткой чёрной шёрсткой на пальцах.

Совершенный только вздохнул устало.

— Возможно.

Зои видела то, чего не было… Другие полицейские, судя по словам Шедоу, тоже вели себя странно… И я… видела… что-то…

Может всё это совпадение…

«Совпадений не бывает!» — громогласно прозвучала в голове коронная фраза мертвеца. Только голос принадлежал тому копу, что не воспринял нас всерьёз.

— Думаешь… Их могли отравить, чтобы они видели похожие галлюцинации? — в смешанных чувствах я снова воззрилась на ежа, боясь и желая ответа.

Он удивлённо распахнул глаза, но тут же напряжённо нахмурился, делая красные уголки на внешних краях бровей ещё более острыми.

— Откуда ты узнала, что они видели похожие галлюцинации? Это ещё предположение… — очень серьёзно, почти грозно, требовал он ответа.

— Я думала, ты это имел ввиду. — ответила я с изумлённым взглядом.

Мы играли в гляделки чуть ли не минуту.

— Шедоу?.. — напряжённо-жалобно окликнула я.

Он выдохнул — почти фыркнул.

— Не пойму, ты что-то скрываешь, или просто умнее, чем кажешься на первый взгляд. — недовольно заговорил парень, отведя взгляд в сторону.

— Не пойму, мне радоваться похвале или просто оскорбляться недоверию. — возмутилась я, тоже отводя взгляд.

Конечно, приятно знать, что Шедоу считает меня умной, но такое недоверие крайне обидно. Я хотела ещё и руки на груди скрестить, но опасалась испачкать себя углём.

— Мне надо руки помыть. — вставая, предупредила я и вышла из комнаты.

Возвращалась, предчувствовала, что чёрно-алый уже ушёл из моей комнаты и оставалось надеяться, что хотя бы остался в доме. Но, зайдя в комнату, обнаружила знакомую, чёрную, колючую фигуру, у окна. Парень скрестил руки на груди и холодно озирал улицу. Услышав мои босые шаги, он обернулся. Я тут же перевела свой взгляд на стол и направилась к нему.

— Я… — начал совершенный и моё сердце замерло в ожидании извинений. — Принёс тебе джем… — и под моим удивлённым взглядом, продолжил, опустив глаза. — Мандариновый.

Это не совсем то, но…

— Не знала, что такой делают. — говоря, я всё же снова улыбнулась парню.

Во рту собиралась слюна в предвкушении сладкого. Вот бы убедить маму испечь блинов! Время ещё не слишком позднее…

Чёрт! Сколько времени прошло, а я всё не могу запомнить, что мама уже ничего мне не испечёт… Никогда!

— Если тебе не хочется… — похоже, Шедоу растерялся, заметив, как я помрачнела.

— Я хочу попробовать! — заявила я. — Испеку к нему блинчиков. Ты будешь блины? — спросила, миролюбиво глядя на собеседника.

Совершенный лишь пожал плечами. А мне идея понравилась — блины, одно из немногих блюд, которые хорошо мне даются. И сейчас, может из-за нервного напряжения дня, а может от предвкушения вкуснятины, желудок приятно сжимался, прося еды.

Но сначала ещё немного арт-терапии.

Первым делом, проигнорировав удивление чёрно-алого, сходила к раковине наполнить стакан с водой. Вернувшись и отложив скетчбук с угольным лесом, я достала склейку бумаги для акварели и то самое фото двойного заката, что для меня распечатал Шедоу. Пока доставала краски и кисти, он подошёл и встал над правым плечом. Наблюдение всегда заставляет волноваться за результат — вдруг в итоге получиться ерунда?

Отвергнув страх чистого листа, первым делом взялась за простой карандаш — легко касаясь бумаги, невесомыми штришками, отметила линию горизонта и контуры тёмных фигур зданий. А затем взялась за краски, начиная со светлых тонов. Прозрачные, но яркие малиново-оранжевые цвета заката, плавно переходили в пыльно-сиреневый, а затем в глубокий синий ночного неба.

— Как ты это делаешь? — раздалось над левым плечом едва не заставив вздрогнуть, когда я остановилась, чтобы дать небу высохнуть.

Пока рисовала, совершенный молчал, из-за чего, увлёкшись, я умудрилась о нём позабыть.

Вопрос вводил в замешательство — он же стоял рядом и видел всё своими глазами.

— Ну… Смешиваю цвета и наношу туда, где они должны быть… — выдала очевидный ответ я.

— А как ты понимаешь, где они должны быть?.. Здесь есть фотография, но там… где чёрные деревья, там ты как поняла? — говорил ёж спокойно, но постоянно делал паузы, подбирая слова.

— Когда я рисую из головы, я не продумываю, не знаю, как в итоге выйдет. В голове лишь размытый образ и я проявляю его в рисунке… — кое-как постаралась я описать это словами.

Акварель чуть подсохла, и я занялась оставшейся частью рисунка, состоящей из теней и тёмных фигур.