Соулу (1/1)

Снег начинал таять, а значит?— и отступать зима. Когда Фэй вышла за водой, а на любимом кустарнике увидела зелёную почку соцветия, душа её запела, как первая в лесу птица. Она даже забежала к Кратосу и пролепетала, что заточение их подходит к концу и скоро у него будет собственное жилище в самой красочной части леса.—?Меня и эта устраивает,?— сказал он тихо, но зычно, и Фэй поверила, что она покажет ему все пригодные опушки и он решит сам.—?Соль! Сколль! —?псы выбежали на улицу, пачкая животы в слякоти. Фэй не была уверенна, но, казалось, Соль ждала щенков.Девушка кормила их от пуза и, благодаря запасливости Кратоса, псы расжирели так, как никогда за жизнь. Сколль стал ещё добрее, а шкуры их залоснились здоровьем.—?Нужно готовиться к приходу гостей,?— она весело закружила с ними в игре. Животные прыгали вокруг неё, лая. На шум вышел недовольный грек, смиряя троицу строгим взглядом. Собаки замерли, ожидая от него команд: Кратос выдрессировал её псов за зиму, в дни, которые они проводили с ним. А она думала, ему не скучно.—?Ещё рано,?— он красноречиво посмотрел на засыпанные снегом деревья.—?Караваны всегда приходят в разное время. Нужно быть готовыми.—?Водить незнакомцев назло главным богам?— глупая затея. Всех не спасёшь.—?Но кое-кого можно. Давай же. Походы?— это весело. Тебе понравится, детей развлечёшь своими шутками. И, думаю, пару старушек влюбятся в тебя без памяти. Он пробубнил что-то недовольное, но не ответил отказом. Снег сошёл за неделю, но стало не намного теплее. Фэй решила научить Кратоса бороться с местными чудовищами, делясь хитростью, но первого же тролля грек просто забил до смерти. Фэй стояла как вкопанная чуть позади, забыв, что должна дышать. Её советы он пытался сначала выполнять, но быстро пришёл в ярость и переломал созданию оба лицевых рога, пробив ими же серый висок. Кратос не мог отморгаться от крови, громко дышал, и будто боялся поворачиваться к ней.—?Ты не ранен? —?она сама привлекла его внимание, и начала подходить ближе. —?Ну и ну. В тебе дури больше, чем в Торе! Она даже хлопнула в ладоши. Кратос, наконец, поднял на неё глаза. В них не было ни страха, ни робости, но нечто, что она не смогла разгадать.—?Иногда мне жаль их,?— она провела рукой по рогу павшего существа. —?Эти земли опустели, им не хватает еды и приходится подходить всё ближе к селениям. Когда-нибудь их всех истребят, если дела не поправятся. Разве это не грустно, когда последний из рода умирает?—?Значит, не нужно подходить.—?Идём домой. Люди могут прийти в любой момент,?— она всё ещё ждала гостей, хотя по сравнению с прошлым годом, они уже припозднились. Не случилась ли беда, мучил её вопрос по ночам, и она забывала покой.—?Не стоит беспокоится о незнакомцах,?— в который раз заладил Кратос. Грек не спешил переселяться, хоть Фэй и показала ему уже с десяток пригожих мест. Начинало казаться, он просто не хотел быть один. А она и не гнала его. Зимой он стал ей добрым другом, возможно, действительно спас от голода, на который, по беспечности, она могла себя обречь, его молчаливое присутствие стало привычным. Ещё она заметила, хоть и не должна была, что он улучшил ей лук, уравновесив его и всегда шёл на охоте первым, загораживая её спиной. Славный мужчина, хоть и не разбрасывается добрыми словами.—?О тебе вот я беспокоюсь, хоть ты вечно говоришь, что не друг мне,?— она улыбнулась заглядывая ему в глаза. Он хмыкнул. Но никто не пришёл в тот день, и на следующий. Фэй начинала волноваться, донимала Кратоса и не спала ночами.—?Нужно пойти найти их. Может асы задержали их на пути?—?Нет.—?Нет?—?Этот лес защищает тебя,?— он намекал на ту ночь в лесу, когда видение выманило её за пределы дома, и чуть не погубило на подступах к Диколесью.—?Тогда ты сходи.—?Нет,?— и спор на том был закончен.Фэй не находила себе покоя, с каждым днём нервничая всё больше. Кратос, казалось, на зло, становился всё более степенным и не уставал говорить, что беспокоится за незнакомцев?— глупость. И однажды утром, холодным утром ранней весны, она не выдержала и ушла. Выбралась ночью, через заднюю дверь, чтобы Кратос не услышал, и взяла с собой Сколля для подмоги. Рассвет только занимался, и она дала себе клятву, что сходит до края подлеска, в крайнем случае, до места, где нашла умирающего Кратоса, и вернётся ещё до его пробуждения. Пёс бежал по её следам, звонко лаял и, подходя к реке, она слышала как плюхаются в воду жирные жабы потревоженные им. Левиафан, хоть и был заколдованным и не имел из-за этого почти никакого веса, всё же неприятно холодил спину даже сквозь куртку из новой шкуры. Идти становилось всё сложнее, ноги утопали в размягчённой земле и скоро Фэй не удержалась и рухнула ладонями в грязь. Пальцы нащупали нечто склизкое и мягкое где-то в глубине ила, и девушка подняла на свет потрепанную жестокой жизнью тряпичную куклу. Набивное девичье тельце почти что стало комком грязи, но Фэй всё ещё чётко различала тёмные глаза-пуговки и толстые ножки из-под платья. Она огляделась. На юг неделя пути до ближайшего поселения. На север же она водила людей по тайной тропе в Долину, где их ждало безопасное прибежище. Владелица этой игрушки либо забралась слишком далеко от дома, либо… Фэй поднялась на ноги, отряхнула колени. Тонкие пальцы сжали находку. Сколль мог выследить оленя по трёхдневному следу, но даже он непонятливо фыркнул когда хозяйка подала ему неясный шматок земли. Пёс тявкнул и замотал головой. Фэй решила идти наугад, туда, где проглядывалась едва заметная колея от телеги. Её развалины нашлись неподалёку, у реки. Та билась волами о хрупкие, почти разрушенные колёса и Фэй пошла дальше, пока неожиданно не подошла к границе и замерла оглянувшись в сторону дома. Кратос не будет с ней ласков, и точно жестоко накажет за проступок который она собиралсь совершить. Этим он напоминал ей собственного строгого отца. У того тоже брови супились и придавали лицу, и без того сухому, грозное выражение. Фэй не знала, чем Кратос способен уязвить её в собственном доме, но даже его немой укор, однобокий взгляд и мрачные взгляды были ей невыносимой карой. Больше одиночества Фэй боялась только неодобрения. Слабое, немощное дитя вдали от дома.Она сжала игрушку и сделала неуверенный шаг. Как по зову, только стволы молодых безрёрз разомкнули своё надёжное кольцо, вдали возник образ женщины. Чёрный туман клубился у её стройных ног, но не приближался, словно всё, что делала или задумала Фэй было для неё забавной историей с триптиха. Прошлое, так она себя назвала, не сводило с девушки злого и вместе с тем безразличного взгляда. Фэй прошла мимо. Рытвины на земле стали глубже, помножились. Уже можно было с уверенность сказать что телег было не меньше трёх, и они были так нагружены, что вдавливали камни в землю, а не спотыкались о них. За пределами Диколесья мир был спокоен, безмятежен и обманчиво гостеприимен. Фэй приготовила оружие, зная на что способны местные обитатели, уже давно обезумевшие от голода. А разрытых дорожек становилось всё больше, и когда уже нельзя было найти ровного места на земле, Фэй споткнулась о чью-то бездыханное тело. Тело мужчины окоченело, его конечности были вывернуты неестевственно сильно. Она помолилась за него одними губами, не зная, значат ли что-то для покойника её боги, но она лучше бы вырвала себе язык, чем произнесла молитву для асов. Сколль опасливо обошёл труп, клацнув зубами.Даже его несменяемая весёлось зачахла, когда на пути стали попадаться целые вырезанные семьи. Матери обнимали детей, торговцы телами защищали свой, теперь уже сгнивший, товар. Фэй хотела заткнуть нос от невыносимого трупного запаха, но велела себе терпеть, крепче сжимая топор. Совсем рядом треснула коряга и застонал незнакомец. Девушка рванула к тому месту, откуда доносился звук. Навалившись на бочки, там полусидел мужчина с окровавленным лицом. От его щеки словно оторвали кусок и обмороженные жилы всё ещё пульсировали в агонии.—?Хе… —?застонал он. Фэй нагнулась над ним, не зная, как помочь.—?Что случилось? Вы?— караван, который шёл в Долину? Умирающий поднял на неё блестящие глаза с красными белками и дрогнул, будто в согласии.—?Хейдр,?— выхаркнул он вместе с кровью,?— искала мальчика. Погубила наши жизни. Мы не дошли до леса, не спаслись. Он говорил о ведьме, но едва ли они заходили в эти края. У Фэй задрожали руки, она попыталась придумать, что же ей делать, но в голову лезли только мысли о собственной неполноценности. Каждый из её погибших родственников был великим, каждый бы знал, как помочь этому мужчине. Но только не жалкая младшая дочь. Он продолжал страдать, потому что она не могла найти в себе мужества забрать его жизнь. Он больше не говорил, только долго и не моргая смотрел на куклу в руках Фэй. Если его лицо ещё могло кривиться от отчаяния, то он определенно так и сделал. Гримаса заставила кровь из его щеки хлестать как под напором и он начал обмякать. Голова его запрокинулась к небу, и Фэй увидела отблеск солнца на его здоровой половине лица. Мужчина умер, плача по своей потере. Фэй посадила куклу рядом с ним и поднялась с колен, вся перепачканная грязью и кровью. Она надеялась, что девочка, владелица этой куклы, сбежала. И мальчик, которого ищет такая жестокая ведьма, тоже. А ей пора было возвращаться. Тень женщины вдали дрогнула, всё начало преображаться, поляна?— зарастать травой, мелькать образы. Фэй непонятливо моргнула, но видение не исчезло. Словно наяву мясо с убитых облезало, а кости уходили в землю. Она словно простояла здесь не один десяток лет, но когда снова посмотрела на фигуру женщины, поняла что стоит там же где и была: у неостывшего трупа мужчины. О чём-то таком она слышала от своей тётки, талантливой предсказательницы, но дар крови никогда не проявлялся у маленькой Фэй. У неё вообще не было талантов, и норны посмеялись над всем родом, оставив в живих такое немощное создание. Но вдруг, подумала Фэй, вдруг талант всё же взыграл в жилах? Тени, которые ещё, может, даже не родились, шли за ней следом, сопровождая.Она вернулась к дому, когда уже начало заходить солнце. Сколль взбалмошно бросился к родным стенам, но Фэй всё продолжала топтаться на месте. Кратос будет ей недоволен, и это уже кололо её робкую душу иглами. Привычка угождать была ещё одной её чертой, которую она получила вместе со своей дурной кровью. Она присела на пень, размышляя как бы выставить себя совсем или почти не виноватой, когда послышались тяжёлые шаги. Кратос бежал ей навстречу, и когда его громадная фигура выросла в темноте леса, Фэй невольно ссутулилась, опершись на топор.—?Фэй? —?выдохнул он судорожно.—?Я здесь,?— вякнула она и Кратос спустился по выступу к ней.—?Ты в порядке? Сколль весь в крови.Не то чтобы она слышала в его голосе беспокойство, но быстрое предыхание к каждому слову и кинажалы за татуированной спиной наводили на такие мысли.—?Всё хорошо. Я… —?она не придумала, поэтому просто опустила голову. —?Искала караван. Люди мертвы, потому что их убила какая-то безумная ведьма. Люди не придут в этом году. Прости, что заставила волноваться, не думала что задержусь так сильно.—?Ясно,?— он этого ответа и этой интонации Фэй поморщилась, как от боли. Этим словом дают начало череде больших разочарований в человеке и дают об этом знать.—?Я должна была,?— только и прохрипела она, но Кратос уже развернулся чтобы уйти. —?Я дала обещание,?— она порывисто схватил его руку, но грек вырвал её как обожженный.—?Не нужно оправдываться. Это жалко. Ты сделала то, что считала нужным, и хватит об этом. Она действительно чувствовала себя жалкой большую часть жизни и поэтому только кивнула, поджав губы. Грек больше не оборачивался и не сказал ни слова, возвращаясь в свой дом. Соль вышла встречать их, и хоть Кратос не орал и не хлопал дверями, сука жалостливо заскулила, когда он прошёл мимо и пришала уши к голове. Фэй тоже хотелось сжаться и поскулить от этого тоскливого чувства, смеси скорби и стыда.—?Ты не представляешь, что со мной случилось… —?но он уже ушел, не став слушать. В свете домашнего огня, она заметила что шерсть её подруги вся в грязи, словно та провела не один час в лесу, и стало ясно, что пропажу, её и Сколля, искали, может быть, весь день. Скверное чувство усилилось, как бы она ни уговаривала себя меньше обращать внимания на недовольство какого-то там грека. И всё же утром, первым делом, схватила заготовки и уселась на скамейку у дома, высматривая Кратоса. Тот вышел необычно поздно и сразу же направился к ней большими шагами. По его сухому лицу не ясно было, зол ли он ещё, но морщины на переносице разгладились, а янтарные глаза скорее светились, чем горели. И всё же Фэй судорожно сжала пальцами лозу и дно не готовой корзинки начало искривляться. Мужчина остановился перед ней, разглядывая равнодушно, но пристально.—?Та опушка на окраине леса,?— Фэй вдрогнула от его голоса и подобралась. —?Я хочу чтобы ты снова отвела меня туда.—?Зачем? —?глупый вопрос подумала она и всё же замолчала ожидая ответа.—?Затем, что так будет правильно,?— он сверкнул глазами и развернулся к выходу со двора. Его грузная фигура скрылась там, где проход образовывали два огромных валуна, и только тогда Фэй вздрогнула и кинулась следом. Сплетённое дно корзинки покатилось следом, пока не увязло в грязи.