Глава 7. Утренние радости. Или "В путь-дорогу". (1/2)

Выспался я здорово. Постепенно просыпаясь, словно всплывая из небытия, я наслаждался каждым мгновением полудремы. Разрывать сладкую истому, когда тебя ещё нет, и бытие ещё не вынырнуло из сна, а бренный мир не предъявил свои права на твоё внимание, не хотелось. Обнимая Гюльчатай, словно какую-то игрушку, я лежал с закрытыми глазами, предаваясь неге. Пульс тонкого, гибкого тела у меня в охапке отдавал чистотой и непорочностью и с этим надо было что-то делать. Применив прикосновение похоти на спящую девушку, я добился резкого, глубокого вдоха и перемещения тонкой ладошки в область промежности. Нет, надраивать киску сквозь сон девонька не стала, но плотно сжатые до этого, ноги слегка разъехались, позволяя моему стволу проскользнуть между бёдер. Ну а дальше, дело физики и гидродинамики. Вот вы знаете принцип действия гидравлического домкрата? Ага, того самого, которым поднимают огромные веса, путём закачивания жидкости в ёмкость. Вот и в нашем случае, ощутивший нежное прикосновение девичьей плоти болт стал наливаться силой, увеличивая объём, длину и попутно раздвигая ножки. Улыбаясь тому, как спящая девушка непроизвольно оседлала ствол, длины которого вполне хватит чтобы через рот запихать до желудка, я не ожидал, что головка, пройдя не такую уж большую ширину бёдер, упрётся во что-то мягкое. Приподнявшись над глубоко, сопящей девушки я взглянул на преграду. Селестина, а преградой оказалась именно её попка, прижатая к животику младшей сестры, тоже не спешила просыпаться. Многострадальная рабыня, хоть ещё спала, но выглядела на порядок лучше вчерашнего вечера и одним своим видом вызывала во мне желание пошалить. Активировав раз за разом на старшенькой возбуждение, используя в качестве проводника упирающийся болт, я добился нужного эффекта. Заёрзавшая девушка, стала тереться попкой о мой член, попутно надрачивая его стволом промежность сестре, и в какой-то момент извернувшись, оседлала. Не уверен были ли действия Селестины в начале автоматическими манипуляциями сквозь сон, но в какой-то момент она повернула голову и полубессознательно посмотрела на сестру и меня, после чего верно интерпретировав моё “ТСС”, стала поддавать значительно аккуратнее, стараясь одновременно и заполнить своё лоно членом, как можно глубже, и в тоже время не разбудить спящую. Мда, я молодец. Инструмент я подобрал удачно. Члена вполне хватило трахать девку сквозь ножки другой девки.

Эхх, здорово. Так бы трахал и трахал. Хотя нет. Клёво, но надо развиваться. Дождавшись оргазма Селестины, когда её соки, сбегая по члену, растеклись по внутренней стороне бёдер Гюльчатай, я отстранился, вынимая болт, и оттягивая его от мокрой соками сестры пизды служанки. Сдавленное возмущение раздалось с той стороны, впрочем просунутый, в замен члену хвост, тут же был применён по назначений и ощутил тёплую влагу трепещущей пещерки рабыни.

В то время, как старшая безумно самоудовлетворялась наростом на хвосте, я просунул руку между ног Гюльчитай, и намочив средний палец, аккуратно его ввёл в попку мелкой. Служанка, не просыпаясь, довольно засопела, и слегка изогнувшись, позволила пальцу пройти ещё глубже. Увлекаться анальной стимуляцией спящей девочки я не стал, всё же коготь, хоть и помог безболезненно и незаметно ввести палец в тугое отверстие, но, потенциально, мог навредить той. Не стоит забывать, что она ещё совсем не тренированная и излишне нежная малолетка, хотя, с другой стороны, это и неплохо. Аккуратно трахая пальцем мелкую, постепенно разрабатывая её попку, я наслаждался накатывающими один за другим оргазмами старшей, постепенно ощущая, как из той утекают все накопленные за ночь силы, но не спадает голод. - Хватит. - Негромко произнёс я, вынимая палец из разогретой Гюльчитай, и отбирая хвост у недовольной Селестины. - Идём помоемся. Выйдя из спальни и оставив там, умудрившуюся не проснуться девчушку, мы пошли в бассеин. Только стоя в коридоре я понял то, что немного меня удивило, когда я решил развлечься с утра: почему крестьянские девушки не проснулись раньше меня, городского парня? А ответ оказался прост, на дворе ещё ни капли не намечалось утра, и на часах интерфейса слегка подсвечивались три часа ночи. Вот тебе и раз. А ведь я прекрасно выспался. Как это? Не поймите меня неправильно, я не соня, но и далеко не жаворонок, и спать привык часов до десяти утра.

Впрочем… Сон призван дать отдохнуть мозгу и телу, и если для серого вещества, в среднем достаточно три-четыре часа отдыха, то мышцы так быстро не отдыхают. Восстановление выносливости занимает существенно больше времени. Но я, то вполне нормально компенсировал себе этот момент, вытягивая оную у рабынь? Выходит вот и причина? Девочкам придётся спать вместо меня, перекачивая всю накопленную бодрость и жизненные силы. Собственно, я и не против. - Как поспала? - Выныривая из воды и опершись на бортик я обратился к трясущейся девушке. Мда, без пропесоченного сознания, Селестина всё также оставалась скромняшкой. А то что она за неполные сутки мало того что потеряла девственность, так ещё и выдержала заезд двух инкубов, а заодно попробовала, впрочем не очень успешно, лесбийские игры, да ещё и с родной сестрицей поразвлекалась, это так, за скобками. - Спасибо, хорошо. - Отводя глаза и прикрывая свои прелести, прошептала она. - Ты ещё стесняешься? Убери руки. - Слегка удивившись, в конце я просто приказал девушке, и она подчинилась, резко залившись краской. - Лезь в воду. Неуверенно переминаясь с ноги на ногу, рабыня мелкими шажками подошла к воде и закрыв глаза прыгнула.

Дав ей немного побыть в воде и психологически отдохнуть, я выбрался из воды и сел, свесив ноги с хвостом. Селестина плескалась, пытаясь одновременно находиться ко мне спиной и не выпускать меня из вида. Впрочем её стеснительность мне была сильно побоку, а уроки развращения требовали продолжения. И настала пора “бедняжке” не просто двигаться по инерции, подчиняясь инстинктам и наведенному сексуальному безумию, а браться за самосовершенствование. Желательно, чтобы инициатива всё-таки исходила и от самой Бедняжки, но, всему своё время, придёт и этот этап обучения, когда рабыня научится верно чувствовать желания хозяина, возбуждаясь ровно тогда, когда это требуется. - Плыви сюда. - Поглаживая болт, давая чётко понять, чем ей предстоит заняться в ближайшее время, приказал я рабыне. - Не заставляй себя упрашивать. У нас был с тобой договор, и свою часть я начал выполнять. Девушка истерично обвела взглядом помещения, будто выискивая куда бы скрыться, но не найдя выхода, словно потухла и медленно приблизилась ко мне. - Отсоси мне. - Кивая на болт, приказал я. - Пожалуйста.. - Едва слышно взмолилась она, удивляя меня в какой-то степени. - Не дури, тем более, что ты уже это делала, и вроде очень даже была довольной. Бери его в рот и отсоси, как ночью. - Видя, что она всё ещё морально сопротивляется я надавил. - Мне сегодня отсосут и это будешь ты, и тогда получишь за это соответствующую награду, или это станет твоя сестра, но тогда довеском она отправится в бордель, отрабатывать твои долги. Ну и про предков можешь забыть. Сломленная девушка тихонько плакала, но приблизившись к свисающему с бортика болту, взяв его в руку, приблизила к губам. По влажной коже члена прошла волна холодка от дыхания рабыни, и залупа пропала в губах девки. - Положив руку ей на голову, я не стал ни давить, ни управлять, только молча утвердил свою власть над ней. Можно сказать рукоположил личную минетчицу. Не оценив жеста, рабыня вздрогнула, но продолжила неумело и без огонька, гонять головку по рту, не доставляя удовольствия ни себе, ни мне. Но насылать страсть я пока не стал, давая ей полностью прочувствовать ситуацию и до конца осознать своё место. - Старательнее. - Зажав голову когтями, на миг остановил я плачущую женщину. - Чувк-чавк. - Попыталась изобразить старание рабыня, увеличивая амплитуду, заталкивая ствол себе в глотку, но подсознательное сопротивление процессу свело ей горло, и этим она только причиняла себе боль. Впрочем, боль хороший учитель. Потыкает себе горло, может голосовые связки сорвет, помучается денёк, зато потом научится. - Глубже, Глубже! - Прорычал я в напускной ярости, вонзая когти в кожу головы, добавляя к старанию рыдающей рабыниусилие своих рук. Я мог бы подсказать ей как правильно сосать член, уж чего-чего, а ствол полировали мне частенько, как подружки и знакомые, так и жёны и дочери “должников”, но в данном случае вопрос стоял не только и не столько в навыках, сколько в утверждении власти и расстановке сил. - Глубже, я сказал! Последний рык, я подгадал так, чтобы Селестина сама попыталась взять член вглубь, и испугавшись, да ещё с моим чутким направлением головой, всё-же пропустила его, буквально заглотнув от испуга. - А говоришь, что не можешь. - Во всю трахая задыхающуюся девку, водил я её головой по своему органу, чувствуя горловые спазмы. - Умничка. Эх, хорошо! Выпуская струю спермы практически непосредственно в желудок полузадохнувшейся рабыни, я активировал прикосновение страсти, заводя полудохлую рабыню.

Кто-то может сказать, что это отвратительно, но такое будут утверждать только те, кто мало что понимают в психологии. И пусть, пускающая пузыри спермой соска, приходящая в себя после первого “самостоятельного” отсоса, всего-лишь кусок кода, но кода профессионального, да с поддержкой искусственного интеллекта с его наборами матриц личностей. К чему я, вообще, об этом? Так очевидно же, что Селестина типичная сабмиссивнаяличность, другими словами, врождённая рабыня, место которой на коврике у двери. Уместно она себя станет чувствовать только если дать ей понять, что она никто и тряпка, существующая только за счёт моей милости. Бонусы рабства в виде спасения своей семьи и сохранения жизни она уже получила, а роль “куска мяса для поёбывания” определит для неё обязанности. - Идём, тебе ещё массаж, получать. - Столкнув её с бортика в воду сказал я. - Ах, да думаю, не стоит тебе объяснять, что жизнь твоей сестры в твоих руках. Если ты и она будете хорошо мне служить, то горя знать не будете. Так что подумай, как станешь убеждать свою сестру стараться мне понравиться. Убедившись, что рабыня не тонет и умылась от излишков спермы украсившей ей мордашку, я подал руку, помогая выбраться, ну и за одно вешая очередное возбуждение. Пусть в её голове отложится не только унижение и надлежащая ей боль, но и возбуждение, которое она от этого получила. Обтеревшись и дав вытереться рабыне, я слегка подтолкнул её к двери. Из трёх попыток, сработало лишь две, но даже этого оказалось достаточно, чтобы Селестина возбудилась, подходя буквально к границе, когда уже никакой самоконтроль не поможет. Вот даже интересно, что творится в её цифровых мозгах, когда она тихонько поскуливая заводится от прикосновения страшного демона-хозяина. Ну, так, теоретически интерес, не более. - Разбуди сестру. - Приказал я, усаживаясь на кресло лицом к кровати. Селестина выполнила приказ, нежно склонившись к сопящей сестрёнке и что-то её тихонько напев. Открывшая глаза девочка не сразу поняла, где она, даже успела растянуться, вытянув руки и ноги, и только не ощутив знакомых границ узеньких деревенских кроватей, ойкнула и заозиралась. Увидев же меня, попыталась укрыться одеялом, спасая “честь”, но быстро поняв неуместность поступка, взяла себя в руки и попыталась изобразить вызов во взгляде. Вот честное слово, такие марионетки мне нравятся даже побольше готовых прогибаться словно желе, рабов. Особенно занимателен румянец, набежавший на щёчки Гюльчитай, когда, в ответ на мои мысли, бревно, заменившее мне член, стало вздуваться, возвышаясь над пахом. Кстати, недавно ненароком заметил момент, который потребует дальнейшего осмысления: моё орудие, в эрегированном состоянии, не всегда одного и того же, как бы это так сказать, ...объёма… размера.

Такое чувство, что это недокументированной фичей инкубов идёт, подстраивание сего важного инструмента труда под чаяния владельца и конкретную ситуацию. Ну, например, мне вполне хватило его размеров, чтобы выебать двух тёлок в бутерброде, и в тоже время, глубины глотки Селестины, почти хватило вместить его до корешка, а это, по моим прикидкам, сантиметров так двадцать разницы. Нужны эксперименты и наблюдения. Впрочем, пока я мысли о Вечном, девушки немного пошушукались и встали рядом с кроватью, заложив руки за спину, и имитируя послушных служанок. Мило. Кстати, я обещал Селестине поощрения в случае добровольного отсоса. -Умнички. Доброго утра. - Поздоровался, не вставая я. - Гюльчитай, пока я не убежал по делам, надо провести массаж сестре.

- Но… - Растерялась девушка, не чувствуя внутренней необходимости ласкать сестру, всё же прилив возбуждения существенно сносит внутренние рамки. - При Вас? - Конечно, а вдруг ты что-то не так сделаешь? Ты хочешь порвать там всё сестре? Думаешь ей мало досталось от Инкуба?

- Но-но-но…. - Аж начала заикаться от такого служанка. - Селестина, попроси сестру помочь, тебе же нужен массаж? - Встав напротив рабыни и смотря неотрывно той в глаза, приказал я. - Пожалуйста, Гюльчитай. - Шёпотом попросила Селестина, и, подчиняясь моему жесту рукой, вернулась на кровать. - Напоминаю, Селестина, ты должна лечь на живот и приподнять попу. Гюльчитай, капни себе на ладонь зелья и приступай втирать между ног, пока не почувствуешь, что прилила кровь. Направляя за плечи служанку сначала к склянке на столе, а затем к топорщащейся попке, я накидывал возбуждение. И остановился только на третьем срабатывании. - У неё очень сухо. Не как вчера. - Вопросительно уточнила трущая половые губки сестры мелкая. - Да, так обычно и бывает, надо лучше тереть. Можешь смочить немного ладонь. - Кивнул я ей, вернувшись на кресло и наблюдая за представлением. - А может Вы сегодня помассажируете её? - Неуверенно попыталась отмазаться она. - А вечером? Не, так дело не пойдёт, давай учись, старайся. - Качнул я головой, прекрасно видя, что мелкая хоть и пытается улизнуть, но, на самом деле, секунда от секунды заводится всё больше, даже без моего влияния, исключительно на, несомненно, приятных ощущениях киски сестры под ладонью.

Вскоре Селестина возбудилась так, что начала поддавать попкой навстречу сестре, а половые губы расползлись в стороны под пальцами, открывая доступ внутрь, чем поспешила воспользоваться мелкая, запуская пальцы в пизду, начиная непосредственно трахать сестру. Гюльчитай распалялась во всю, нагоняя сестру и, пусть и не догоняя её, но стремительно сокращая разрыв. Даже её спина буквально излучала получаемое от “лечения” удовольствие. Впрочем, капельки соков, стекающие по внутренней части бедер выдавали её куда сильнее осанки, дыхания и напряжения. Хех, было бы забавно если её случайно переклинитна противоположный пол. Переживаю ли я, что моя рабыня станет лесбушкой? Ни капли! Как говорится, “Качественно зафиксированная лесбиянка, автоматически становится бисексуалкой”, так что трахать её мне не помешают никакие её моральные устои и сексуальные предпочтения. Да собственно, какое мне дело до её предпочтений. Даже забавнее будет. Процесс шёл своим чередом, и девушки, по моему субъективному мнению, достаточно разогрелись, чтобы принять мою “посильную” помощь. Ну, для начала, используя хвост, обвил руку Гюльчитай и потянул её к срамным створкам, попутно скользя между ног и будоража клитор. Девчушка, на миг напрягшись ощутив моё прикосновение, расслабилась и даже слегка склонилась, отдаваясь моей власти. Вот только просто трахнуть её мне показалось неинтересно, да и не рационально. В планах-то у меня не просто воспользоваться помутнением сознания безвольной рабыни, а вырастить верную последовательницу, ну или, по крайней мере, достаточно развращённую и верную мне тварь, что будет выполнять даже самые стрёмные из моих приказов.

Всё же разнообразие гарема должно быть не только видовое, но и психологическое. Вот какое удовольствие ебать пусть и красивые, но безвольные куклы? А вот иметь пару симпатичных сестёр, которые уже и так на грани добровольных лесбийских оргий, одна из которых с готовностью принимает роль рабыни, а вторая с удовольствием над ней доминирует, это клёво.

Вот и приходится воспитывать себе доминаторшу. И именнодля того я сейчас слегка нажал на кисть девушки, направляя её пальцы внутрь своего тела, чтобы выработать у той условный рефлекс “Доминирую над сестрой - мне хорошо”. Плавно перешедшая от внешних ласк сестры к жёсткому фистингу всем своим небольшим кулачком, со специфическим хлюпаньем и стонами, малышка, направляемая мной ласкала себя, норовя ввести пальчик то во влагалище, то в попку.

Прижавшись всем телом к спине Гюльчитай и под стоящим болтом между по попе вверх и вниз, я словно обнял её, обхватывая небольшую, но упругую и жаркую грудь. Милые сосочки, в возбуждении окаменевшие, с готовностью потёрлись о ладонь, требуя свою долю ласк. Сжав их причинив самую толику боли, я отстранился, направляя член по створкам младшей сестры к лону старшей. Хлюпнувшая в оргазме пизда выпустила шаловливый кулачок тут же с готовностью приняла вначале головку, а затем, сантиметр за сантиметром и весь хуй. Оправданием прекращению “массажу” Гюльчитай мог стать только мой хвост, которые игриво обвил её тело и требовательно ткнулся ей в руку. Умная, полубессознательная девушка, ездящая на ебущем её сестру хуе, словно верхом на седле, сообразила, для чего её досталась эта прелесть и принялась массировать навершие, примеряясь ртом и играя язычком... Ритмично трахая Селестину, ощущая скользящую по стволу девственную киску, я играл с девичьей грудью, временами активируя навык возбуждения, замечания те мгновения, когда Гюльчатай немного отходила от сводящего с ума возбуждения. Процесс интимных игрищ будоражил зверя во мне, заставляя чередовать нежные толчки с жестким впихиванием хера до самых краёв, когда лоно старшей сестры растягивалось и буквально было готово порваться, выбивая не стон удовольствия, а вой боли, я отрывался. В какой-то момент я настолько отдался процессу, что едва смог остановить себя, в миге от того чтобы не вырвать кусок шеи служанки, как это было с суккубой. И если демоница от такого едва ли пострадала, больше делясь со мной кровью, то человечка с гарантией в сто процентов скопытилась бы.

Переведя готовый разорвать плоть укус в глубокий засос, рычу, но отрываюсь, постепенно набирая темп.

До этого чередующиеся нежные и грубые толчки становятся всё более и более яростные, но всё ещё не слишком сильными, по крайней мере не настолько, чтобы травмировать. Как раз чтобы заполнять лоно до края и не развалить сложившуюся конструкцию. Старательно трахая сестёр я удерживаю их на том уровне, чтобы не затихал вой болезненных оргазмов Селестины, оттеняемый чавканьем и постанываниями Гюльчитай. Толкнув парочку и завалив их на постель, лёг сам, в наглую закидывая Селестину на себя спиной, направляя анус на член. Разработанное кольцо с готовностью приняло в начале головку, а затем опустилось до яиц. Селестина всё так же тихонько выла, дрожа непрерывным оргазмом. Даже пришлось на миг замереть, дабы рабыня немного пришла в себя. Впрочем это время ушло на то чтобы натянуть на наш бутерброд активно маструбирующую рядом Гюльчитай. Мазнув по мне мутным взглядом, мелкая подчинилась и перекинув ногу над головой сестры склонилась к освободившемуся отверстию, продолжить “массаж” попутно вылизывая лоно и вновь пришедший в ход поршень удовольствия. Селестина тоже верно поняла диспозицию и с голодом прильнула к сестре. Мне даже пришлось одёрнуть её, когда она надумала сорвать пломбу, превращая девочку в женщину.

- Не смей. - Рыкнул ей в ухо я, оттягивая за волосы. - Моё. Сам решу когда мне стать её первым мужчиной. Лижи старательнее. Отпустив её к раскрасневшийся и мокрой, словно после стирки, письке я откинулся и обнял нас всех крыльями. О, это было нечто. Получившийся кокон из тонких перепонок крыльев с начинкой из сходящего с ума бутерброда страсти это совершенно новое. По крайней мере для меня, ощущение скользящей бархатистой кожи девичьей попки по чувственной коже был обжигающе приятен. Вместе с отсасываемому хвосту и ебущему в попку члену это было просто безумие. Инфернальный, адовый кайф. Выйдя на пик, я не стал сдерживаться, и пульсирующий от наслаждения член стал накачивать Селестину спермой. Ещё и ещё, всё, до последней капли.