Нас не догонят ( Сарават и Тайн) (1/1)

Дороге на всё наплевать. Она тянется вдаль, извилистая заброшенная, упираясь в горизонт обрамлённый грязно-кровавым закатом. Последние жалкие проблески оранжевого солнца умирают под давлением мрачного серого неба. Наверное, художник мог бы восхититься этим опустошающим сердце видом, но Сарават не был художником. Он сильнее давит на педаль газа, его пункт назначения где-то там за этими грязными облаками. Ему просто нужно ехать быстрее. Потрепанная слегка побитая машина проезжает через перекресток, Сарават даже не смотрит по сторонам, в этом нет нужды. Он слышит тихий голос Тайна со стороны задних сидений:– Раньше в это время на перекрестках было много машин. А теперь лишь пустота...Сарават ничего не отвечает, он невольно цепляет взглядом очертания города слева от них. Он уродливой изломанной тенью высится на фоне стремительно темнеющего неба, скоро темнота и вовсе поглотит его. Не видно ни одного огонька, этот город просто уродливая тень. Сарават помнит как пахло на улицах последнего города, где он был. Это не запах, это тошнотворная вонь гниения, свалки и гари. Он морщится, словно может почувствовать вонь этой отвратительной тени вдали, которая когда-то была городом, которая была чьим-то домом... их домом. Сарават невольно увеличивает скорость, чтобы быстрее догнать призрачную надежду где-то там за облаками над горизонтом. Они его тоже раздражают, но скоро ночь укроет небо черным траурным полотном. И Сарават очень надеется, что на нем расцветут россыпи звёзд. Такое небо его успокаивает, такое небо любит Тайн.– Нужно ехать помедленнее, всё же город рядом и уже темнеет, – просит Тайн, его голос мягкий и теплый. От этого тона ощущение, будто кто-то ласково коснулся твоей щеки. Сарават подчиняется, снижая скорость, и словно в подтверждение слов Тайна видит темный пошатывающийся силуэт прямо на их пути. Он осторожно объезжает его, вспоминая фильмы из прошлого, где бравые герои на полной скорости врезаются в зомби. В реальности такое проворачивать опасно, можно остаться без машины и пополнить ряды ходячих мертвецов, а их в этом мире стало и так слишком много. Но дело было не только в этом... Сарават усилием воли заставляет себя не смотреть на эту неуклюжую фигуру, он не хочет этого видеть. Это раньше было человеком, таким как он или Тайн, а значит он кого-то любил, его кто-то любил, по нему кто-то может скучать или скорбеть... а может все его близкие мертвы, и от него не осталось даже воспоминаний. Только одинокий жалкий силуэт посреди пустынной дороги вместо человека. Как можно сбить его и почувствовать себя бравым героем? Такое возможно только в фильмах.– Твои друзья будут тебя искать, – голос Тайна прерывает мрачные мысли Саравата, такой же мягкий и ласковый, как пару минут назад. Он в последнее время всегда так говорит, словно жалея любимого, словно лаская и согревая, как маленького беспомощного котенка.– Нас не догонят, – голос Саравата напротив резкий и грубый, это не просто интонация, это приговор. И он обжалованию не подлежит. Но мягкий голос Тайна не подчиняется законам, тем более в мире, где им нет места:– Они волнуются о тебе...– Они не понимают, мы справимся без них. Я должен быть с тобой, а не с ними, – Сарават сжимает руль так крепко, что костяшки его пальцев белеют. – Сейчас мы найдём убежище, ты сможешь там отдохнуть, а я позабочусь о тебе. Всё просто.– Правда? Тогда почему ты не смотришь на меня? – Сарават и забыл, что этот ласковый голос может бить так больно. Он замедляет ход машины и смотрит в зеркало заднего вида, тут же натыкаясь на внимательный взгляд покрасневших слезящихся глаз Тайна. Сарават улыбается ему и тут же чувствует, какая жалкая и насквозь фальшивая эта улыбка. Он не может смотреть в эти грустные глаза, и тут же взгляд натыкается на уродливый воспалившийся укус на ладони Тайна... на ладони, которую он так часто целовал в приступе внезапной нежности. На это он тоже не может смотреть, и его взгляд скользит по влажному от слёз лицу Тайна, по почти белой коже и бледным губам. Когда они смогут остановится, Сарават обязательно покроет поцелуями эти бледные губы, эти мягкие щеки, этот нос, лоб... своими поцелуями он сотрет эти слезы и мертвенную бледность с любимого лица. А потом крепко обнимет, и никогда не отпустит. Он вновь смотрит вперед, где ночь скрыла горизонт. И ласковый, слегка дрожащий голос проникает совсем не в уши, а в самую душу:– Не плачь, Сарават, не плачь, любимый...Тайн никогда раньше не видел, чтобы Сарават плакал. Это так больно и так неправильно. Сарават часто моргает, пытаясь развеять мутную пелену перед глазами. Но от этого нежного голоса почему-то хочется разрыдаться, отчаянно и громко, как в последний раз.– Помни, пять секунд...пообещай, что убьешь то, кем я стану, – просьба Тайна, как хлесткий удар. Но он ждал это нападение, эту заботу, это отчаяние. Когда мертвый человек оживает, примерно через пять секунд он бросается на жертву. Новоявленному хищнику нужно лишь пять секунд, чтобы прийти в себя и начать убивать.– Всё будет хорошо, ты выздоровеешь, поэтому я не стану ничего тебе обещать, – твердый и уверенный тон, это не упрямство, это его молитва, это его вера. Тайн не может умереть, это невозможно.Ночь рассекают огни фар их машины, Сарават напевает, потому что у Тайна больше нет сил говорить, только слушать. И это глупо, но он немножечко счастлив, что Сарават поёт для него. Тайн будто куда-то летит, словно у него больше нет тела, он исчезает...– Пять секунд, – хриплый, отчаянный голос заставляет Саравата замолчать. Тайн никогда с ним так не говорил, всё внутри Саравата застывает. Ему кажется, что он целую вечность решается посмотреть в зеркало заднего вида и... ничего. Лишь пустой взгляд мертвых глаз... С губ Саравата срывается всхлип, больше не нужно сдерживаться, его переполняет отчаянье, он задыхается от собственных слёз. Но он не останавливается, он продолжает ехать вперед, что-то внутри него не может поверить, что уже поздно. Сзади не Тайн, он не может умереть. Сарават начинает напевать, потому что боится этой тишины. И лишь страшный, пронзающий тишину вздох, заставляет его замолчать. Такое чувство, что кто-то сзади захлебывается воздухом, это напоминает вдох умирающего, последнюю агонию. Это значит лишь одно, мертвый ожил. У него пять секунд, чтобы не стать жертвой. Сарават смотрит в зеркало заднего вида...Раз...Тайн хватает воздух губами, его колотит, он ещё не понял, что ему не надо дышать. И Саравату его безумно жаль.Два...Тайн успокаивается, поднимает руку перед собой, пытается шевелиться. Он вспоминает, как нужно двигаться. Его движения неуклюжие, медленные и чужие.Три...Тайн замечает Саравата, он втягивает носом воздух словно принюхиваясь. Ему нравится этот запах, он впивается взглядом в человека перед собой. Он ещё не решил что такое для него этот человек. Глаза Тайна абсолютно чужие, незнакомые, это заставляет сердце Саравата сжаться от боли. Он не знал, что когда-нибудь Тайн сможет причинить ему такую невыносимую боль одним лишь взглядом.Четыре...Взгляд Тайна словно загорается чем-то сильным: жаждой, голодом, неконтролируемым желанием. Он уже понял, что этот человек очень вкусно пахнет. Теперь он решил, что такое человек перед ним. Сарават вдавливает педаль газа в пол, когда Тайн кидается вперед.Пять...Сарават молча закрывает глаза...