1. Лео и Дрогона. ?Твой белый цвет? (1/1)

—?Как же это, всё-таки, странно?— быть ниндзя…Задумчиво протянула Дрогона, вертя в когтистых руках-крыльях небольшой кусок белой ткани, наверняка от оторванной на неделе тюли. Дракониха-мутант не переставала удивляться: насколько же богат мир этих таинственных городских героев.Ткань уже была, порядком помята и кое-где даже прорвана, нитки из разошедшихся швов торчали обрывками во все стороны, ранее красивое утонченное кружево стерлось и всё было запачкано каким-то въевшимся раствором. Определённо этот обрывок братья сочли за неисправно испорченную половую тряпку и Донателло пару раз протер ей свой рабочий стол после экспериментов.А дракониха проклинала свои жутко неудобные запястья, которые состояли из двух неумелых пальцев с острыми затупленными когтями, которые по неосторожности мутанта сделали очередную сквозящую дыру в тонком потертом шёлке. Наверное она опять не рассчитала своей силы и дергала слишком резко, намного сильнее чем эта материя ещё могла выдержать.Но вот янтарные глаза светились энтузиазмом. Когда удалось таки контролировать свои грубые и не привыкшие к нежности драконьи ?руки?, Дрогона как можно аккуратнее перебирала послушную прохладную ткань, так напоминающую те разноцветные банданы братьев-черепашек. Невольно стало очень любопытно: какого же это, ощущать на своём ?лице? стянутую повязку, слышать как ее махровые концы шелестят от ветра за твоей спиной, чувствовать как она остывает под вечерним воздухом…Дро, конечно, никогда не пробовала, но почему-то была уверена, что банданы черепашек пахнут ночным Нью-Йорком, его витиеватыми улочками и высокими небоскребами, хранят запах вечерней свежести и тишины.Поддавшись нахлынувшему порыву, дракониха подносит белоснежную марлю к своей вытянутой мордашке и вжимается в неё носом, глубоко вдыхая запах, хранившийся в старой ткани. На удивление крылатой?— тряпка не пахла ни спиртом, ни мутагеном, ни влагой канализации. Она пахла яблочным соком, который скорее всего по неаккуратности на неё пролил Майки, пиццей и лёгкой перчинкой томантого соуса, даже сумев где-то перемешаться с запахом свеже-заваренной мяты, которая помогала расслабляться всегда напряжённом лидеру группы.Дрогона даже блаженно промычала сквозь плотно сжатые губы что-то невнятное на своём языке драконьего шипения и мурчания. Глаза закатились и зажмурились от приятных посетивших мыслей. Как же хорошо, что даже в нескольких километрах под землёй вещи хранят запахи домашнего и по-настоящему семейного уюта и напоминают о простых буднях четырёх братьев.Немного глуповатую улыбку вызвало то, что на ней уже успел отпечататься запах ее сестёр. Мускус чешуи Арманы и терпкий шлейф горячего шоколада, так любимого младшей Дэйнерой, старшая дракониха-мутант узнает из тысячи других запахов. Это напомнило Дро тот день, когда братья предложили четырём сёстрам рептилиям присоединиться к ним в скромную подземную хижину и стать частью их семьи… И особенно ярко она помнит, что ни разу не пожалела о своём положительном ответе на это предложение.?— Но, не скрою, в этом есть доля привлекательности…Отстранив ненадолго белую ткань от ?лица? [драконьей морды], уже намеренно крылатая сделала в середине два длинных узких разреза когтями средних пальцев [самыми основными]. С характерным треском, тюль сдалась без боя под таким резким и грубым напором, а Дрогона снова поднесла ее к своей шершавой переносице, прижимая ко лбу и заводя себе за голову, имитируя повязку-бандану.Глаза самки, расположенные по бокам, довольно точно вошли в самодельные разрезы, хоть и торчащие нитки настойчиво лезли прямо в них, заставляя часто щурится, недовольно бурчать и то и дело скалить верхний ряд ровных острых желтоватых зубов.Привыкнув к новым диковинным ощущениям чего-то постороннего и стягивающего на обзорной части драконьей головы, Дрогоне ужасно хотелось оценить себя со стороны, узреть с такой неожиданной и даже немного волнующей позиции ни яростного хищника, а именно ниндзя, одного из этих хранителей порядка и справедливости.Зацепленное взглядом овальное зеркало на стене главного зала, Медитационного?— как его называет мастер Сплинтер и его старший сын-ученик, привлекло к себе крылатую. Здесь, на удивление, всё всегда оставалось целостным и нетронутым, что создавало в этой просторной комнате ощущение порядка и спокойствия. Как никак, а ранее это была обитель их сенсея, а потому бездельничать здесь себе не позволял даже вездесущий Микеланджело. Что радовало всех, в особенности Бесстрашного лидера.Поймав в слегка уже затертом и замызганном зеркале своё отражение, Дрогона на секунду затаила дыхание. Белоснежная ткань чётко и выразительно выделялась на фоне смуглой чешуи драконихи, прорези по середине привлекали внимание к сверкающим золотистым глазам, а сам чистый бледный цвет придавал изысканности и как-то смягчал вид зубастой крылатой рептилии ростом под два метра.Закрепив концы воображаемой повязки в простой узелок на затылке, Дро наконец смогла убрать мешающие полному обзору руки-крылья с шерховатым и широким элероном, и рассмотреть своё преображенное ?лицо? со всех ракурсов, про себя отмечая, что на ней это смотрится относительно неплохо. Ибо сама мутант боялась показаться в ней слишком броской и заментой. Но нет, настороженность ожиданий не оправдалась.?— Думаю, в этом всё же, что-то есть!..Подытожила вдоволь насмотревшаяся на себя-"новую? Дрогона, глубоко вздыхая полной грудью, оставшись при этом полностью удовлетворенной результатом некого ?эксперемента?. Вообще, с самого своего создания, ещё в лаборатории мастера Шреддера, она помнит себя как огромную рептилию с жёсткой чешуёй, стягивающей всё ее сухое подтянутое тело и делающий из неё страшного монстра, ужас для всех жителей города, в который их могли запустить подобно розыскных овчарок.Она ведь ужасна. По-своему ужасна и не пытается как-то подавить в себе это утверждение. Ведь это единственное, что напоминает ей о ее истинном происхождении. О словах хладнокровного мастера ниндзюцу, который оценивал их как своё особое творение, которое поможет ему расправиться с ненавистными ему черепашками, срывающими ему каждый его план. Она создавалась как монстр, неуязвимый и несокрушимый, со всем необходимым арсеналом, чтобы разорвать этих земноводных-переростков.Кто-ж мог подумать, что именно их своеобразные ?мишени? для мести зажгутся желанием освободить их из, якобы, заточения, пока Шреддер не подчинил сестёр своей власти, не посадил на свой поводок манипулирования и не заставил их перегрызть ко всем чертям пол насиления Нью-Йорка. Беззащитного населения.Геннетические сёстры [которых объединяла только общая цепочка ДНК] примкнули к рядам борцов за справедливость и за прошедший месяц узнали их намного лучше, нежели им внушали те гнусные и скучные [по словам Дэйнеры] учёные в белых халатах. Но вот ощущения некой дикости никуда ни ушло, даже встав они на сторону добра и помогая братьям-черепашкам. Их вид внушал уважение и неподдельный ужас, они были грозными воинами с животными, низменными, инстинктами. А потому особо часто днём на поверхность не выходили, мало ли что…Когда она уже собиралась снимать с себя столь непривычное одеяние, зоркий глаз вдруг приметил стоящего напротив, всего где-то в метре от неё, старшего из братьев. Леонардо, чью голубую бандану она научилась выискивать особо проворно среди четырёх почти идентичных зелёных макушек, стоял на входе, складывая на оружейные полки свои катаны, не скрывал удивления в собственном взгляде от увиденной ?картины?.Тут же почувствовав на себе все оттенки неловкости и стыда, Дрогона замялась и только со второго раза смогла развязать хоть и слабый узел, но всё равно еле поддавшийся неожиданно задрожавшим рукам-крыльям. Поспешно сняв с головы обрывок белой ткани и кинув его подальше себе за спину, Дро под неразборчивый лепет извинений и оправданий отвернулась от Лидера, дабы скрыть своё волнение и судорожную мимику драконьей морды.?— О-ох, как ты быстро… Пришёл на медитацию?! Что-ж, тогда не буду тебе мешать и пожалуй… пойду, пока отыщу сестёр.Продолжая что-то лепетать себе под нос, Дрогона со старательно сыгранной кошачьей грацией прошла мимо по-прежнему слегка удивленного Леонардо, но из-за узкого прохода, который старший из братьев полностью перекрывал своим широким и мощным телом, всё же пришлось мимо него протиснуться, толкаясь грудью о его рельеф груди на костистом пласторне и соприкасаясь плечами. Всё-таки размеры обоих друг друга стоили и такие физические ?контакты? стали некой обыденностью. Хотя ещё заставляли Дро невольно стыдиться.Леонардо же, прежде чем она окончательно вышла из медитационного зала и его поля зрения, оставалось только еле заметно кивнуть ей в знак согласия и проводить взглядом. Оглядев, после ее ухода, комнату более внимательным взглядом и заметив ту самую, небрежно валяющуюся в тёмном углу, белоснежную помятую ткань со следами и дырами от ее драконьих когтей, Лео лишь пожал плечами.Подняв с пола кусок тюля и покрутив его в руках, носитель голубой банданы вспомнил ее минутный безмятежный вид, пока она была облачена в него. Возможно белый успокаивал ее своим неброским цветом, или особой мягкостью, или аккомпанементом запахов, но в это время ее мордочка не искажалась в недовольных гримасах, а глаза напомнили ему тёплое олово, особенно на том же белом фоне. Ибо искусственно-выведенной рептилии крайне сложно находиться в столь расслабленном состоянии.Но Леонардо очень любил такие моменты. Точнее, теперь он будет стараться их наблюдать немного чаще, уже зная как и чем будет помогать нервозной драконихе-мутанту расслабляться после ночных патрулей.А ещё, про себя отмечая, что ей очень идёт белый цвет. И что выбор цвета для ее возможной банданы остановиться именно на нем, как на эталоне девушки-куноити…