Глава 10. Холодная мгла (1/1)

- Ну что ж, хватит тут отдыхать и прохлаждаться, - Тоя разжал резко хватку и путы из эктоплазмы, позволив ему упасть.Атарашики, чуть не срываясь на рыдания, приподнялся и оглянулся с ненавистью, сквозившей в каждом жесте и этом пламенном взгляде:- Я тебя по камням размажу!Но Тоя был уверен в своей победе – потому и решил немного поиграть:- Братишка, ты просчитался, - поднял эктоплазменный хлыст, – тебя стоит наказать за это…Свист и перестук осколков камней. Рыжий демон, увернувшись и постаравшись использовать момент замаха, как шанс для нового нападения, уже метнулся тенью к нему, желая запустить со всей силы свою эктоплазму прямиком в его тело…Брызги крови оказались даже на расстоянии метров в пять. Шокировано глядя на свою окровавленную ладонь, Атарашики облизнул горячие капли, бежавшие по щеке. Рана на левой скуле жглась, причиняя неслабую боль. Хлыст эктоплазмы достал-таки его. Тоя рассмеялся:- Вот так! Теперь будешь знать, как не слушаться старших!Этого уже он не смог стерпеть – и, вскочив мгновенно на ноги, напал. Точно и быстро посылая свою эктоплазму, рыжий демон готовил почву для техники, которую сам придумал вскоре после познания азов – и дорабатывал до сих пор. Но брат о ней не знал – и потому это единственный способ хоть как-то его достать и победить в схватке, раз уж опыт на его стороне.Отскочив, чуть пригнулся к земле, не сводя глаз с противника: «Раз… два… ТРИ!» - и прыгнул вперед.Тоя послал ему навстречу хлыст, который обмотался вокруг левой руки мальчишки. Лицо с раной на скуле исказила новая гримаса страдания, вызвав очередной смешок с его стороны:- Вот теперь не освободишься…Бледные губы младшего брата, подрагивая от боли… вдруг, дрогнув, слегка растянулись в улыбке:- А кто сказал, что я хочу освободиться?Реакция запоздала – Атарашики уже пустил свою эктоплазму в хлыст, вовсю борясь с таковой брата. Шансов на успех мало – но даже за них стоит держаться. Рука горела, тело будто опустили в кипяток: борьба с чужой эктоплазмой – это мучительный процесс…- С… Стой! – Тоя, дернувшись, попытался скинуть или отпуститься хлыст, но младший брат схватил его за руку и, притянув к себе, прошипел в лицо:- Нет… я не остановлюсь! – и сделал последнее усилие, подозревая, что оно может быть последним в самом нежелательном смысле…С тяжелым стоном Тоя рухнул на камни, полностью лишившись сознания. Атарашики последовал за ним уже через мгновение. Мутило. Раны не регенерировали – потому что были нанесены стихией другого демона – а такие раны заживают только сами собой, как у людей, разве что несколько быстрее. Сиреневые глаза отрешенно вглядывались в пустое черное небо и серп луны над головой: «Как будто я побывал в соковыжималке… Впрочем, так и есть, - мрачно хмыкнув, из-за чего левую половину лица свело, прикрыл глаза. – Видать, не смогу использовать свои силы еще несколько часов… Да, последствия этой импровизации оставляют желать лучшего». Накатывала пелена беспамятства.Рыжий демон, изо всех оставшихся сил стараясь не отключиться, попытался встать – но тут же упал, ударившись подбородком: «Рассвет близок, и если я не успею, то… - цепляясь за камни, продолжил попытки, но тщетно. – Я не хочу смерти Киёши, не хочу! Нет!..».Тихо шелестел прибой, высокие волны ударялись о камни, поднимая тучи брызг. На каменном берегу лежали неподвижно двое парней. Первые лучи солнца, осветив серебряные пряди одного из них, окрасили их в ярко-рыжий цвет. Кровь застывала на лице, глаза плотно закрыты. Все-таки неверное сознание покинуло его…3:35 ночи (утра). К Киёши наконец пустили друзей. Канае сразу начал уверять, что начальник придумает способ вытащить его отсюда, остальные трое просто стали подбадривать:- Все будет отлично, не беспокойся!- Никто тебя не казнит – мы не позволим!- За убийство такой скотины, как Тоя, медаль должны давать, а не уничтожать!Ангелу были приятны эти слова. Но его заботило на данный момент совсем другое. Атарашики был так решителен…- Ребят, вы не видели Цукино-куна? – взглянул на них внимательно. Джомеи помотал головой:- Нет, он еще не вернулся.- «Не вернулся»? – беловолосый ангел напрягся. – Вы знали, что он сбежал?! – глаза округлились.Минору почесал свою черно-красную шевелюру:- Ну да… Когда мы ему рассказали, то он сам…Киёши не дал ему договорить, вскочив со стула и вцепившись в его воротник руками, закованными в наручники:- Вы знали?! Сами ему все рассказали?! Да кто вас просил?!! – все в нем клокотало от злобы и страха. – Он же погибнет! Его убьют!!!- Успокойся, Томо-сан, - Канае сжал его плечо, внимательно глядя в глаза и не повышая тона. – Цукино-сан сильный. Мы не вправе были вставать на его пути.- Но…! – крикнул, не желая успокаиваться.- Ты что, совсем в него не веришь? – вмешался в разговор Дайчи. – Этот ушастый сильнее, чем ты думаешь. Эктоплазматик по определению не может быть слаб. Поэтому просто усмири свои эмоции – и верь в него!Не найдя, что же возразить, ангел тяжело опустился обратно на стул:- Но Тоя… он же тоже… К тому же после того, что он с ним сделал…! – не выдержав, закрыл лицо руками. – Я боюсь за него! Если с ним что-нибудь случится, я не смогу этого пережить еще раз! Во мне нет СТОЛЬКО сил!..Страшно хотелось плакать. Но глаза по-прежнему оставались сухи…3:59. Дверь открылась, и в комнату вошел конвоир, ангел Начала:- Все, попрощались, на выход! – и, схватив под локоть Киёши, повел наружу.Минору преградил им путь:- Осталась еще минута!- Думаешь, что за минуту что-нибудь изменится? – усмехнулся тот в ответ. – Вот уж не думаю…Им ничего не оставалось, как также пройти за ними и сесть в зал. Высокий арчатый потолок, хрустальная люстра – когда-то тут был концертный зал. Но теперь здесь размещался суд. У левой стены суд присяжных, у правой – трибуны для высоких гостей (которых сегодня нет). На двух рядах балконов также устраивались зрители: ангелы и демоны. Канае, не сдержавшись, пробормотал себе под нос:- Показушные свиньи…Джомеи, шедший рядом с ним, услышав, обнял его за плечо:- Ну, не так же громко…Тот, только сейчас поняв, что сказал вслух, стыдливо покраснел, вызвав еще одну улыбку с его стороны. Минору, проскользнув мимо, бросил:- Голубки, ну не на публике же…Но этот светлый момент был мимолетным. Здесь царила атмосфера напряженности и злого рока. Смерть буквально дышала в затылок, заставляя ежиться и покрываться мурашками.Сцену сделали ниже вполовину, и посередине располагалась трибуна для судей: четырех престолов и четырех демонов высшего ранга каждой стихии. Верховного судьи не было. И слева относительно их позиции было поставлено широкое кресло целиком из стали, опутанное проводами, с зажимами и прочим для удержания смертника. Внизу спинки все провода собирались в один, который подсоединялся к генератору частиц в подвале. Эти частицы не имели определенного названия, но эффект от них был один – они повреждали органы ангелов и демонов системами при попадании в их тело. Почти мгновенно – и при определенном соотношении: 58,3 % частиц «альфа»; 27,9 % «бета»; 12,2 % «гамма» и еще 1,6 % «омега». При другом их соотношении могло произойти, что угодно: и та же смерть, но только в агонии и длительностью в пару часов, и паралич, и гниение заживо (и тоже смерть впоследствии), и полная потеря памяти и вообще способности к чему бы то ни было – и пораженный превращался в прямом смысле в овощ.Эти частицы невозможно найти в природе – их создали ученые специально для казни без особых мучений и боли. Поворот рубильника – и смерть…Но убийц карали несколько по-другому. Концентрацию «альфа» снижали почти до 50,1 %, а «омега» - повышали до 9,8 %. Тогда приговоренный ощущает себя полностью, как человек – на электрическом стуле без применения мокрой губки*. Если не хуже. Потому что убийство – это угроза расторжения Великого Соглашения и развязывания новой войны – и провинившиеся должны караться должным образом, чтобы пресечь дальнейшие попытки.Уже через минуту все, как по сигналу, притихли. Повисла напряженная тишина ожидания. Вошли судьи – при их появлении все встали. Киёши, на пару мгновений обернувшись на друзей, обнаружил что те темнее тучи – и это вопреки всему вызвало у него легкое недоумение. Потому что он собирался уйти из этого мира безо всяких сожалений, а тут они заставляют думать об обратном…- Всем садиться!Шелест и шуршание – и вновь тишина. Один из демонов-судей, демон огня, взял лежащую перед ним папку и начал зачитывать:- Сегодня проводится слушание по делу Киёши Томо, также известного, как Киёши Ами, архангела и бывшего сотрудника отдела «Вечный поиск». Он обвиняется в несанкционированной поездке в неизвестном направлении и последующем убийстве демона эктоплазмы Тои Цукино, старшего сына Исами Цукино, который также работал в отделе «Вечный поиск» и был убит 40 лет назад при загадочных обстоятельствах. Накануне было выяснено, что Тоя Цукино был тем, кто убил Исами Цукино, будучи одним из Восставших. Сегодня, во время, которое не было зарегистрировано с должной точностью, Киёши Томо совершил акт мести над Тоей Цукино, сбросив того со скалы в море. Доказательства убийства приложены к делу. Киёши Томо лично вызвал группу зачистки и публично заявил, что он – убийца Тои Цукино, и не отрицает своего тяжкого преступления – потому отказывается от дополнительного разбирательства. Но послабления в его отношении невозможно, поэтому казнь остается прежней, - закончив, сел.Сидящий рядом с ним судья-престол обратился к беловолосому ангелу:- Киёши Томо, Вам есть, что сказать суду и присяжным?- Нет, Ваша Светлость, - поднял тот голову (да, в их случае к судье обращаются именно так).- Вы согласны с решением суда и не собираетесь его обжаловать?- Нет, Ваша Светлость.- У Вас есть последнее желание?Он задумался:- У Вас не будет сигареты?Вокруг зашептались. И, как будто по закону подлости, сигарет ни у кого не оказалось. Киёши, тяжело и глубоко вздохнув, будто бы это было настолько для него важно, развел руками (если вообще так можно сделать, находясь в наручниках):- Ну что ж, тогда мне ничего не остается, как принять наказание…Не вынеся этого больше, Канае вскочил, распустив единственное крыло:- Ты что, дурак?! Тебя же должны спасти! Тяни время!..- Удалите из зала суда! – приказал один из судей.К помощнику начальника уже подошли несколько охранников, когда Джомеи, встав, заслонил его собой от них:- Ваша Светлость, оставьте это мне! – и, схватив того в охапку, почти что выволок в коридор.Канае там накинулся и на него:- Что ты делаешь?!Ангел с каштановыми волосами вдруг поцеловал крепко, зная, что лишь это его сможет заткнуть:- Чего бы ты добился, если бы устроил там скандал?- Я…! – поняв, что действительно поступил глупо, поник. – Но он мой лучший и единственный друг. Я не могу так легко смириться, как он… - в уголках глаз навернулись слезы.Джомеи, ласково обняв, снял их губами:- Не отчаивайся. Время еще есть… Уверен, все будет хорошо…- Тебе Цукино-сан позвонил? – поднял взгляд.- Нет, - помрачнел. – А я не смог до него дозвониться.- Неужели все потеряно?! – всхлипнув, уткнулся ему в грудь. – Я же не переживу! Он единственный, кто меня понял! Тот случай оградил меня от всех – и только он согласился быть рядом со мной!..Сын начальника сжимал его сильнее, также переживая немалую боль – потому что Киёши был и его другом. Но они сделали все, что могли. Сейчас все зависит от начальника Йоширо и Атарашики – если тот вообще жив…- Боже, вот если бы у меня остались оба крыла…- Ну, тише, - зашептал, поглаживая по голове. – Я буду твоими крыльями, если хочешь. А ты тогда будешь моим главным помощником после отца.Канае, значительно приободрившись от этих слов, посмотрел на него, вытирая мокрые щеки:- Тебе что, только это от меня и надо?- Нет, ну как ты мог подумать? – его янтарные глаза искрились от ласкового обожания. – Мне нужен ты. Весь ты…- Собственник… - фыркнул, вновь утыкаясь ему в плечо.- Уж какой есть…- Знаю…В это время в зале суда Киёши провели на бывшую сцену и, сняв путы с груди, дали раскрыться его крыльям. А затем, приказав сесть, закрепили зажимы на хрящах псевдолоктевых суставов, а также на выступе артерии на псевдозапястном суставе. При манипуляциях с правым крылом Киёши вздрогнул, не сумев сдержать легкого вскрика – перелом все еще не зажил до конца. Один из судей тихо упрекнул палача, который сдавленно извинился. Ангел лишь растянул губы в печальной улыбке: «Ничего страшного». Все три крыла также еще закрепили в особых зацепах и карманах на спинке кресла (потому что попробуйте с ними что-то сделать после казни – перья по всему залу, а их самих потом не согнешь из-за моментального мышечного окоченения, а размах-то до четырнадцати метров порой!). И потом, сковав в области щиколоток, коленей, бедер, пояса, груди, плеч, локтей, запястий, шеи и лба (в общем, сковали, где только можно), подключили начальное питание. Легкое покалывание прошлось по всему телу ангела.Присутствующие – все, без исключения, замерли в немом ожидании. Друзья нервно ерзали, из последних сил сдерживая себя и свое желание спасти его. Сам Киёши, закрыв плотно глаза, спокойно ждал.Хотя нет, спокойно – это не то… Его съедала тревога и страх. Не за себя – за Атарашики. Эта решительность найти и обезвредить в его глазах… Никогда такой не видел у него… впрочем нет, видел, но не у него – у его отца, когда тот… Прогнав эту мысль, ангел стал твердить про себя: «С ним ничего не случилось! Он жив и здоров! Он не смог добраться до острова – а Тоя мертв, другие Восставшие не станут трогать его лишний раз!». Но торс пробирал мелкий озноб.Вдруг где-то вдалеке зашумело, послышались приглушенные голоса. Кто-то конкретно скандалил с охранником. Поначалу на это не обращали особого внимания, но потом…- А я говорю: пропустите меня! – закричал снова Атарашики, устраивая старшего брата на плече удобней для себя. – Киёши обвинен по ошибке!- А я еще раз повторю, мальчишка, что опоздавших на слушание не пропускают. Это против правил!- Бюрократ херов!!! – зарычал низко.Ноги еле держали и без того – так еще и этот балласт в виде Тои… Рыжий демон только что добрался сюда на такси (да, взгляды таксиста – отдельная тема: представьте, что вы везете двух окровавленных парней на своем заднем сидении – и не так еще смотреть будете) – и подобный прием его уже бесил. Плюс еще его сознание так и норовило потеряться снова…Да, очнуться на каменном берегу, найти лодку, а потом проплыть на ней десять километров – и, поймав такси, еще без чьей-либо помощи приволочь старшего брата сюда… а какой-то охранник отказывается пропускать!По коридору послышались торопливые шаги – и появившиеся на счастье Канае с Джомеи поняли все без слов. Сын начальника отодвинул охранника в сторону:- Этот молодой человек с нами. Попустите его.Тот было открыл рот в новых возражениях – но проглотил их. Канае, успев подхватить уже оседающего демона под опору, коротко сказал:- Бери его брата!Вдвоем (вернее, вчетвером) они постучались в двери зала суда. Киёши, было приоткрыв глаза, тут же их зажмурил и, помотав головой, насколько позволяла фиксация, выдохнул едва ли не благодарно:- Живой…Атарашики, помахав ему из-за плеча Канае, вновь расслабился. Кто-то уже разглядывал лежащего на полу Тою, обсуждая и переговариваясь…Прищурившись и приказав всем успокоиться, судья-демон стихии земли встал со своего места:- Вы можете объяснить, что тут происходит? – глаза его мерцали немалым гневом.- Ваша Светлость, позвольте мне, - вышел вперед Канае. – Это, - указал на Киёши, - …обвиняемый в убийстве. Это, - указал на Тою, - …жертва убийства. Как видите, он живее всех живых. Поэтому мы требуем оправдания Киёши Томо!- Значит, жертва? – прищурился сильнее. – А чем вы можете это доказать?На это отреагировал Атарашики, резко выпрямившись и вцепившись в плечи Канае так, что тот ойкнул:- Я могу подтвердить! Это действительно мой старший брат, Тоя Цукино!- А чем вы можете доказать, что являетесь Атарашики Цукино?Скептицизм судьи заставил кровь рыжего демона вскипеть. Впрочем, земляные всегда были прагматиками с закостенелыми взглядами на жизнь…Но… доказать свою личность Атарашики не мог. Его удостоверение утонуло, а домой бежать им никто не позволит… Поэтому он лишь горячо сказал:- Разве нужно что-то доказывать?! Здесь есть те, кто могут это подтвердить!- Кто? – судья глянул в зал.Минору, Дайчи, Джомеи и Канае подняли руки.- Но вы можете быть с ними в сговоре заранее…А вот это уже вывело из себя:- Ты, старый пердун, хватит уже тянуть кота за хвост! Мой брат здесь, живой, Киёши не виновен – что тебе еще надо?!!Судья сдержал праведный порыв треснуть по этому сопляку расщелиной глубиной метров в 100 (да, странное выражение…). Тем более, что времени было мало – вот уже скоро должно проводиться другое слушание, а им еще труп убирать. Поэтому он, прикрыв глаза, просто сказал:- Заканчивайте!В первую секунду никто ничего не понял – вернее, не поняли тайного значения слова. А это было сигналом палачу для включения рубильника, который запускал генератор. Атарашики, сообразив первым, спрыгнул с плеч Канае и, удержав с трудом равновесие, крикнул:- Нет! Стойте! – и кинулся к креслу.Киёши же, понимая, что генератору нужно совсем мало времени, чтобы сгенерировать и послать частицы (и понимая, ЧЕМ могу обернуться попытки его освободить), заорал еще громче:- Остановись, глупый! Остановите же его! – кинул взгляд в зал, попросту онемевший от подобных событий.Палач, спохватившись, попытался помешать рыжему демону добраться до смертника, но тот, оказавшись намного ловчее, перепрыгнул – и, приземлившись вплотную к своей цели, сразу схватился за шнур.- Нет, уходи! – ангел забился.- Заткнись! – огрызнулся, не отрываясь от своего занятия. – Иначе получишь!Заскрипев, шнур надорвался и……С оглушительным треском и шипением частицы были пущены через него и, найдя цель, вступили в действие. Атарашики, захлебнувшись своей кровью, рухнул на спину, так и не успев выпустить шнур. Киёши, отойдя от шока, рявкнул палачу:- Чего стоишь?! Развяжи меня!Чтобы развязать, времени понадобилось совсем немного – на удивление. Грубо оттолкнув в сторону Минору и Дайчи, ангел дотронулся до напарника:- Цукино… кун… - в глазах застывал ужас.Тот, поморщившись, приоткрыл глаза – и смог только заплакать. В его планах не было умирать так рано. Хотелось бы еще пожить… хотя бы немного… Губы шевельнулись в одной только отрывочной фразе: «Ты и ото-сан…».И до ангела, умеющего немного читать по губам, сразу дошел смысл этой фразы. В груди похолодело и тут же запылало по-новой.Сзади подошел штатный медврач:- Отойдите все! Дайте мне его осмотреть!Киёши, вдруг обретя свое тело и некоторую способность мыслить, накрыл его своими крыльями:- Не смейте его трогать, твари! – глаза цвета шоколада тускло мерцали безумием, и в тот момент дурашливый ангел, который только и умел, что курить и часто чертыхаться, напоминал луня, защищающего своего птенца.Атарашики закашлялся, заставив его отвлечься. И в тот момент Канае принял единственное правильное решение – вмиг зажал сонную артерию пепельнокрылому сородичу, отчего он рухнул, как подкошенный.Рыжий демон, пока его осматривал врач, мыслями находился совсем в другом месте: «Киёши… Томо? Настоящее ли это имя? – перед глазами всплыло только что произошедшее, а еще – выплыла из глубоких закромов картина ТОЙ ночи: дождь, он в ступоре – и напарник отца, держащий его труп в своих крепких объятьях, их лица с почти абсолютной точностью наложились друг на друга. – И правда… это он, - из глаз побежали горячие капли. – Киёши… это ты…».Холод поглощал в себя, забирая последние искорки жизни из тела. Адская боль потихоньку отступала – и хотя бы это было хорошо… Дыхание становилось медленнее – и рыжий демон медленно закрыл глаза…----------* При казни на электрическом стуле под шлем кладется мокрая губка – для лучшего прохождения тока через мозг – и при этом человек умирает быстрее; если же губку не применять – шандарахать и колбасить будет конкретно и дольше. – Прим. автора