Глава 35. Пропавшая наложница и гранатовый гребень (1/1)

Евнух Пан и Мусон обеспокоенно поглядывали на тренировку своего короля. Упражнения с мечом длились уже долго. Его Величеству следовало бы отдохнуть, однако слуги не осмелились прервать взвинченного мужчину.Ван Ю сделал резкий взмах, пытаясь разогнать причины своих тревог. Однако получалось плохо. Король злился на упрямство своей возлюбленной.?Я же просил не лезть! Зачем ты опять подвергла себя такой опасности??Новость о Чоко, донесённая Соннян, была полезной. Тайно Ван Ю вместе со своими людьми обыскивали боковой дворец, однако придворной дамы там не было.Попытка оградить Соннян своим отсутствием в публичном доме от беды с треском провалилась. Теперь Танкиши использует эту возможность, чтобы превратить своим врагам жизнь в ад. И пытки?— это малое, на что способен сын канцлера, ослеплённый завистью и ревностью.Эль-Тэмур, казалось, тоже стал сомневаться насчёт Ван Ю. Последний раз они встречались за игрой в го?— дней пятнадцать назад. Подозрения короля оправдались. Этим утром Танкиши посмел нахально заявиться в его покои, прервав игру на комунго и ставя перед фактом о новогодней пирушке в ?Доме опавших листьев?, на котором обязательно откроется правда.Зная, что в числе подозреваемых были также император и клан Байана, Ван Ю ответил уверенно:—?Оставь в покое Соннян. У тебя нет доказательств.—?Верно,?— Танкиши истерически засмеялся и продолжил:?— Но я буду её пытать. Тогда-то она мне всё и расскажет. Она предана тебе как собака, за что и поплатится. Если я её не получил, то и ты не получишь!—?Подонок! —?рявкнул Ван Ю, сдерживаясь, чтобы не разбить лицо этому мерзавцу. —?Придёт время, и я тебя на куски порежу за это.Остановить Танкиши уже было нельзя. Ровно, как и рассчитывать пока на помощь Байана. Слишком уж много тайн они знали друг о друге и, несмотря на союз, могли нагло этим воспользоваться.Этот юанец стоит на распутье. И к чему он прислушается на этот раз: к своей совести?— обещанию покойному хану или разуму?— Талталу, который наверняка предложит дяде встать на сторону Эль-Тэмура, чтобы себя обезопасить?Какое бы решение король не принял?— против Эль-Тэмура или императора, исход один?— разрыв договора и война с кланом Байана. Это означало, что не только у него, но и у Соннян и всей его свиты не будет ни малейшего шанса выжить и победить. Поэтому иного выхода, кроме как остаться в стороне и покориться правилам этой опасной игры, не было.Очевидно, что помимо Ван Ю о возможном местонахождении письма узнал ещё кто-то ещё и укрыл женщину в более надёжном месте.?Кто же? —?размышлял король. —?Сам Танкиши не мог. Он думает, что это я. Талтал? Он мог подложить разрешение императору, чтобы тот поставил печать, и без проблем вывести её из дворца. Вдовствующая императрица??Ван Ю закрыл глаза, снедаемый опасениями насчёт судьбы Соннян и вынужденный оставить всё на самотёк. Он представил лица Эль-Тэмура, Танкиши и Злобен Су и как следует размахнулся. Деревянный меч свистнул в его руках и с треском разломал бамбуковые палки.***—?Стало быть, письмо находится у наложницы покойного хана,?— произнёс Байан, отпивая свой чай. —?Что ж, похоже Ван Ю догадался раньше нас. Интересно, зачем ему понадобилось прятать эту женщину?На Дайду уже опустился вечер, а Талтал продолжал сидеть в доме своего дяди.—?Это был не Ван Ю,?— Талтал прищурил чёрные глаза. —?Наложницы не могут покидать дворец без документа, на котором стоит печать кого-нибудь из императорской семьи.—?Значит, остаётся только Вдовствующая императрица.—?И сам император.Байан только махнул рукой.По-видимому, обсуждение последних событий ему надоело, и он вновь затронул вопрос о женитьбе:—?Как продвигаются дела с невестой? Учти, сегодня я не дам тебе увильнуть от разговора.—?Дядя,?— вздохнул Талтал,?— Вы же знаете моё мнение…—?Понимаю, твоё сердце всё ещё отдано Тэмулун,?— Байан отставил чашку. —?Но пора бы уже забыть. Она давно уже жена другого.—?Я и не вспоминаю о ней,?— ответил Талтал. С тем, что эта женщина дала надежду, а затем отвергла его, он смирился уже давно. У него было достаточно разума, чтобы загасить пылкие юношеские чувства и не оставить в своём сердце даже каплю любви к ней.Про сердце Талтала говорят, что оно сделано из льда или камня. Что ж, возможно, доля правды в этом есть.?Я не трачу время на что-то бесполезное?,?— после этих слов было проще закрыть своё сердце для других, не позволить появления очередной привязанности. Они редко заканчивались хорошо. Что подтверждалось и сейчас, когда, казалось, оно начало открываться вновь.Талтал осознал, что за это время ему не хватало Ючжин. Однако он не понимал её мотивов. Несмотря на кажущуюся простоту, где-то глубоко она хранит секрет, который Талтал за время их знакомства раскрыть не смог. Выходит, что её поведение было очень умелой игрой. И всё это время она просто дурачилась.?Прикидываться дурочкой получается у тебя ловко. Очень ловко. Как я мог снова так попасться??—?Ну вот, опять,?— проворчал Байан, заметив угрюмую задумчивость на лице племянника. —?А говоришь, забыл.—?Дело не в ней,?— сказал Талтал. —?Эта девушка, что Вы прочите мне в жёны, ещё так молода. А я не тот человек, который сделает её счастье.—?Не твоё горе?— её счастье,?— ответил Байан, начиная сердиться. —?Клан наш захирел. Ему нужны наследники, и ты это знаешь.—?Дядя!—?Ты женишься,?— тон Байана был не терпящим возражения. —?Или я тебя прокляну и изгоню из рода!Это было ещё не самым худшим. Казалось, само небо обрушилось на голову Талтала, когда Танкиши сказал о новогодней пирушке в ?Доме опавших листьев?.?Глупая девчонка, доигралась!?***Всю ночь я не спала, постоянно ворочалась в постели или вставала и меряла шагами комнату. Я панически бросала взгляд то на свою одежду, подготовленную к ?ужину?, то на так и не распакованные отрезы шёлка и шкатулку с жемчугами, присланные Гияром неделю назад.Украшения были дорогими, но я не хотела принимать подарки от сына наместника. Однако была среди них вещица, которая мне всё-таки приглянулась и лежала в отдельной шкатулке,?— гранатовый гребень.Думаю, если бы вы увидели его, то вы бы меня поняли?— настолько утончённой и изысканной была эта вещь. Сейчас я попробую описать. Серебряный гребень казался каким-то сказочным деревцем, тонкие, раскидистые веточки которого были покрыты яркими гранатовыми камушками.Не в силах удержаться, я даже приложила его к волосам или смотрела, как гранаты играли на свету. Несмотря ни на что, я не могла не признать, что вкус у Гияра был прекрасным. Безусловно, украшение подошло бы к моему новогоднему наряду. Однако это не смягчило моё отношение к сыну наместника и не поколебало моё решение.Я знала: этот гребень я надену лишь однажды…Вместе с драгоценностями так же была записка, из которой я разобрала четыре китайских иероглифа: ?я?, ?верно?, ?принять? и мой любимый?— ?надежда?. Возможно, он написал: ?Я надеюсь, ты примешь правильное решение?.Я потёрла ноющие виски.?Назад дороги нет?.От нервов в последнее время я почти ничего не ела и, соответственно, чувствовала себя плохо. Лицо горело, ладони холодели и тряслись, а ноги подкашивались.Перед сном Ынсу прочитала мне целую лекцию о том, какой идиоткой надо быть, чтобы довести себя до такого состояния.Уснуть удалось только ближе к утру. Соён пришла, когда уже объявили время обеда. С трудом меня разбудив, она скривилась, увидев мою измученную нервами физиономию.—?Видок у тебя потрёпанный, хотя сегодня ты должна быть на высоте. Поднимайся,?— служанка крепко взяла меня за локоть, ожидая, что я снова начну бунтовать. Однако я безвольно плелась за ней в купальню, позволяя себя раздеть, выкупать и натереть жасминовым маслом.Соён то и дело причитала о шрамах от плети на моей спине и плечах, ещё больше портящих внешний вид. Они давно зажили и были не такими ужасными?— на месте рубцов красовались розоватые полосы?— глядишь, и совсем сойдут.Соён подняла мои волосы вверх. Глядя, как следы от плети выглядывают из-под изогнутого розового ворота полупрозрачного халата, она горестно вздохнула.—?Так эротично, когда открыта шея,?— сказала служанка с сожалением. —?Эх, придётся опять оставить часть волос распущенными.Я лишь раздражённо пожала плечами, облачаясь в следующий халат?— малиновый с вышитыми на нём бабочками и мандаринками. Ни первый, ни этот не запахивался. Под ними была лишь розовая повязка на грудь, расшитая серебром и отороченная зелёной каймой, и нижние штаны, просвечивающие сквозь кремовую юбку из летящей ткани.Соён принялась колдовать над моей причёской, приговаривая, что я должна выглядеть безупречно. А я по опыту из детства предчувствовала, как будет гореть мой скальп к вечеру.Мать, собирая меня первого сентября на линейку, также грубо расчёсывала мне волосы, собирала в тугой хвост на макушке, перевязывая их велосипедной камерой и сверху цепляя нарядный бант. Только воском, в отличие от Соён, не натирала и не скручивала в причудливые рогалики. Несмотря на красоту получившейся причёски, это не мешало мне уже её тихо ненавидеть.Соён набелила и нарумянила мне лицо, чтобы скрыть измождённость, и накрасила губы красной помадой, не забыв повторить, чтобы я не упустила шанс стать наложницей.Напоследок я вдела в волосы гранатовый гребень и критично осмотрела себя в зеркале. Белоснежное лицо было таким же застывшим, как хахве* из Корё, которая висела на стене в комнате Чунцин. Возможно, в этом было виновато освещение, но даже мои глаза в тот момент казались серо-зелёными, как высушенная на солнце трава.Я рассмеялась, вспомнив, как Талтал назвал меня пигалицей. Я выглядела вызывающе, как настоящая канарейка, зато вполне соответствовала местным трендам.Я кривлялась, показывала самой себе язык и насвистывала, подражая птицам. Модный юаньский макияж был наложен густо. Когда я дотронулась пальцами до своих щёк и губ, то на них остались следы от краски.Соён сердито шлёпнула меня по руке.—?Не трогай. Я так старалась, а ты сейчас всё размажешь,?— служанка умилённо хлопнула в ладоши. —?Настоящая красавица.Я подняла голову к потолку, чтобы непрошенные слёзы не скатились по моим розовым щекам и не испортили макияж. Соён заботливо промокнула мне глаза платком.Остаток дня я проходила дёрганная. И, вот, вечер наступил…Услышав нарастающий рокот салютов и людских голосов, я вышла на балкон.Охранники в праздничных ярких одеждах один за другим выходили на улицу, неся фонари, стуча в барабаны и размахивая погремушками. Девушки, стоящие рядом со мной, лучезарно улыбались и разбрасывали конфетти, приветствуя гостей и просто прохожих. Среди этого шума где-то жалобно звенели колокольчики.За забором остановился богатый паланкин, и слуги возвестили о приезде сына наместника.Итак, главное веселье началось…