Глава 10. Ночлег (1/1)

Похоже, эти идиоты не задумывались над тем, что Талахай может не поверить и потребовать показать наши тела. Но никого из нас не волновало, какое наказание солдаты получат, когда вскроется правда. Мы дождались момента, когда они ушли и вылезли из своего убежища. – Свежий воздух, наконец-то, – сказала я. – Ещё чуть-чуть и я бы задохнулась. – А у меня чуть сердце не остановилось, когда они здесь были. Да ещё и ноги замёрзли, – сказала Ынсу, обтряхиваясь от листвы и обуваясь. – Представьте, что бы было, если бы они нас заметили? Соннян скривила лицо от боли. Даже в темноте было видно, как на её лбу блестела испарина. – Тебе нужно отдохнуть, – сказала Ынсу. Она достала платок из кармана своего чёрного рюкзака и вытерла лоб Соннян. – В таком состоянии нельзя совершать физических нагрузок.

– Нужно уходить...– сказала Соннян. – За нами могут вернуться. – Коне-е-ечно, – протянула Ынсу. Она скептично приподняла бровь. – В таком состоянии ты далеко уйдёшь. Ючжин, а ты что думаешь? Я пожала плечами. – А что? Вы обе правы. Ынсу махнула на меня рукой и цокнула языком. – Никакого от тебя толку. Даже своего мнения не имеешь. ?Вот, сейчас обидно было!? – подумала я и сказала: – Имею, просто оно компромиссное. Что если нам найти какой-нибудь ночлег? – Аллилуйя! – сказала Ынсу. Она сложила ладошки вместе и возвела глаза к небу. – Наконец, дождалась хоть чего-то. Её подтрунивающий тон меня разозлил. Соннян молча смотрела на нашу короткую перепалку.

– Ты чего на меня взъелась, а? Если такая умная, почему сама это не предложила? Ынсу вздохнула и тряхнула головой. – Прости, просто нервы уже на пределе. – Сейчас у всех нервы на пределе, – ответила я. – У меня так уже второй год, – сказала Ынсу. – Идём уже, хватит болтать и терять время, – сказала Соннян и тяжело встала. Было видно, что ей стало хуже. – И то верно, – ответила Ынсу и подхватила покачнувшуюся Соннян. Мы вылезли из оврага и пошли искать ночлег. Идти пришлось не очень долго. В кромешной тьме мы заметили, как бил свет из окошек небольшого домика, одиноко стоящего посреди леса. Я улыбнулась, и мы с Ынсу старались шагать быстрее, но не особо получалось. Очень болели ноги. Несмотря на то, что Соннян была воином, идти в темпе она уже не могла. ?Наконец-то мы сможем отдохнуть?, – я постучала в дверь дома. Её открыл хмурого вида старик. – Вы кто такие? – спросил он. – Что вам тут надо?

– Здравствуйте, – сказала я. – Я, конечно, прошу прощения. Не могли бы Вы пустить нас переночевать? Недружелюбный дедок закрыл дверь прямо перед моим носом. Мне ничего не оставалось, кроме как постучать снова. Но никто не ответил. – Ну, пожалуйста, – сказала Ынсу. – Наша подруга ранена, а мы очень устали и хотим есть. – Что Вам стоит, – продолжила я. – Мы переночуем всего одну ночь. Одну, слышите? Соннян становилось всё хуже. Она стояла, оперевшись на Ынсу.

– Вот же блин! – прошептала Ынсу. – Что нам делать теперь? Ты посмотри на Соннян, ей же совсем плохо.

Послышалось тихое женское ворчание – видимо, старика отчитывала жена. Затем дверь открылась, и оттуда вышла старуха. Она напомнила мне мою бабушку, наверное, добрыми глазами. Голова у неё была вся седая, на лицевыражение отчаяния и бенадёжности. Из моих скудных познаний по эпохе Корё (для меня там было мало что интересного), мне известно, что люди жили плохо. – Айгу! Что же вы на улице-то стоите? – сказала она, провожая нас в дом. – Ты, старый дурак, почему сразу не сказал? Хуже зверя, честное слово! – Спасибо, – мывошли в дом.

Хозяйка помогла нам уложить Соннян на постель. Хотя постелью этот жалкий матрасик, лежащий на полу и скорее напоминающий одеяло, было назвать трудно. Старуха коснулась лба Соннян. – Ох, да она же горячая, – сказала она. – Я дам ей свой аспирин, – сказала Ынсу. Она достала пластмассовую баночку и обратилась удивлённой старухе, никогда прежде не видевшей подобных вещичек. – Аджумма, наберите, пожалуйста, холодной воды.

Бабушка послушно ушла за водой, а хмурый старик сел на пол и стал чинить охотничью сеть.

– Ынсу, а у него разве не закончился срок годности? – сказала я, смотря на дату. – Нет, у него срок годности – четыре года, – Ынсу осматривала рану.

– А разве?.. А… – я вовремя остановилась, поняв, какую глупость хотела сказать. Я всё время забывала о разнице во временных отрезках, в которых мы жили раньше. Ынсу не обратила на это никакого внимания. Она считала пульс Соннян.

– К счастью, швы не разошлись, – сказала докторша, – Хотя, я проводила операцию в полевых условиях, поэтому велика возможность возникновения инфекции. Она нахмурилась.

– Я надеюсь, что она не заработает себе ещё и пневмонию. У Соннян поразительно крепкий организм: шла столько времени и даже умудрилась подраться в таком состоянии, но всё-таки земля холодная. Старуха тем временем принёсла ведро воды и чистую тряпку. Ынсу намочила её и сделала Соннян компресс.

– А теперь расскажите, кто вы и откуда путь держите, – сказала старуха и принесла две миски с рисовым супом. Мы рассказали хозяевам про то, как нас в Юань хотели угнать. Старик тяжко вздохнул:

– Совсем житья не стало.

– Вот и нашу дочь забрали в Юань. Знать бы, как она там, – сказала бабушка и горько заплакала. – Во что страну превратили, ироды?! – старик продолжил говорить. – А королям всё равно, что происходит. Что толку от того, что они меняются? Все – твари продажные. – Ладно тебе, старый, – сказала старуха успокоившись. – Пошли спать.

Они оставили нас, не погасив свет. Я сидела, обняв колени и положив на них свою голову. Мне было откровенно погано: очень хотелось домой, сесть у телевизора и наесться мороженного до отвала. – Ложись. Недосып вреден для здоровья, – сказала Ынсу. Она заметила мою грусть и добавила: – Мы обязательно вернёмся куда нам нужно. Она снова намочила тряпку и вытерла лоб Соннян. – Хотелось бы в это верить, – ответила я и улеглась на пол.

Утром Соннян очнулась. Очнулась и сказала, что ей нужно уже отправляться. – Нет, – сказала Ынсу. – Ты можешь снова потерять сознание. Нужно подождать, пока ты окрепнешь. Соннян помотала головой. – У меня на это нет времени. Вы же слышали, Талахай отправляет Его Величество на западную границу. Честно сказать, я не хотела идти в самое пекло, чтобы только вызволить с короля. Я вообще считала это глупой идеей. В голове у меня звучал только один вопрос: как она собиралась это сделать? Там же было полно юаньских солдат. Соннян производила впечатление рассудительного человека. Но, наверное, это тот случай, когда разум бессилен перед чувствами. Собственно, Соннян нам своё решение не навязывала. Ведь, мы с королём толком и знакомы не были. С чего бы это вдруг мы бы пошли туда? – Я не прошу вас двоих идти со мной, – сказала она, насупившись. – Это необдуманный поступок, – сказала я. – Неужели ты сама не понимаешь, что тебе это не под силу? – Я всё понимаю, – ответила Соннян. – Неужели ты думаешь, что я настолько глупа, чтобы идти напролом? Отпустить её одну мы всё-таки не смогли. Я – потому что заела совесть. Всё таки, Ван Ю помог нам выбраться и не помочь ему, в благодарность, было бы как-то неправильно. Осталось только придумать как. Ынсу двигали исключительно благородные порывы. Может быть, это врождённое, а может, приобретённое качество, присущее только хорошим врачам?

– Вы что, хотите умереть? – она искренне не понимала, почему мы решили увязаться за ней. – Если ты знаешь, что можешь не выбраться живой, зачем идёшь тогда туда? – спросила я. – Я не могу просто сидеть и ждать, пока короля там убьют, – сказала Соннян. – Как же вы не понимаете, что я не успокоюсь, пока не попытаюсь. Ынсу внимательно слушала и, иронично усмехнувшись, кивала головой. – ...Или окончательно себя не угробишь, – продолжила она. – Вот что я тебе скажу: не для того я тебя лечила, чтобы ты умирать собиралась. Соннян ещё что-то пыталась возразить, говоря, что мы будем ей мешать. Но спорить с Ынсу – это себе дороже – мозг загрузит своей медициной. – Я не пущу тебя одну! – сказала она. – Вот свалишься в дороге и не увидишь своего короля, что дальше будешь делать? Её слова возымели действие, и Соннян согласилась. Она вздохнула и махнула на нас рукой. Мол, дуры, они и есть дуры.

Лошадей у хозяина не было, поэтому нам пришлось идти пешком. Как сказала Соннян, идти до западной границы нам предстояло три-четыре дня. Это был долгий, тяжёлый путь. Мне казалось, что я за всю свою жизнь не ходила столько, сколько в этом времени.