Глава 62 (2/2)
Стрела попала в ногу Габриэля, пройдя насквозь. Кровь потоком хлынула из образовавшейся раны, и Сайкё, обессилев, упал на одно колено. Однако ехидная ухмылка не покидала его лицо.
- И знаешь, - прохрипел он, дождавшись, пока Сиэль подойдет достаточно близко, чтобы суметь поразить раненого демона, - Это я шепнул Скару о том, что вас с Сайтберни связывает нечто большее, чем просто контракт.Мальчик, тут же бросив грозный взор в сторону отвернувшегося дворецкого, медленно провел пальцем поперек шеи Габриэля, рассекая белоснежную мягкую кожу.На глаза Сайкё навернулись кровавые слезы, и он, немного приоткрыв рот, выплюнул поступившую в рот кровь. Обмякшая рука легла на щеку Сиэля, бережно поглаживая. Этот добрый, ни в чем не упрекающий взгляд демона застал рассвирепевшего мальчика врасплох, а нежное прикосновение, будто благодарившее, заставило смутиться, и Сиэль мгновенно отстранился от отца. Глазам вернулся естественный синий оттенок.- Я всегда любил тебя. Вас обоих, - Габриэль приложил руку к груди графа, чувствуя учащенное биение сердца, - И не жалею, что отдал жизнь ради своего ребенка. Ты – моё чудо, и я горжусь тобой.Тело Сайкё начало медленно испаряться, а сам он не отрывал взгляд от ошеломленного Фантомхайва, крепко сжимавшего краешек окровавленной рубашки отца.
Что же я наделал?
Мальчика затрясло, а из глаз полились нескончаемым потоком слезы. Такие чистые и невинные, искренние. Не физическая боль заставила их выступить и повиснуть на черных ресницах, а душевная. Неужели такова судьба? Одного за другим терять близких людей, для которых он важен, нужен. Сначала родители, расставание с которыми изменило всю его жизнь, а теперь Габриэль, отец его души. Пускай это он убил Рису и поспособствовал смерти графа – все можно понять, но зачем же он отдал жизнь за этого неблагодарного мальчишку, высокомерного и горделивого?
Возможно, это проклятие рода Фантомхайв – терять. Терять близких, родных людей, к которым ты, порой даже сам того не заметив, привязался…Сиэль стал судорожно хвататься за неосязаемые частицы, оставшиеся от отца. Мгновение – и эти частицы собрались вместе, образовав собой огромногоамурского тигра. Величественное животное повернуло голову в сторону мальчика и бережно прижалось лбом к детскому лицу, шерстью щекоча фарфоровую кожу. Фантомхайв невольно поднял руку, чтобы погладить ласкового тира, но он тут же оторвался от сына и рассыпался на тысячи мельчайших искрящихся частиц, уносимых ветром в сторону водопада.
- Отец…, - выдохнул Сиэль, крепко сжимая в руке остаток одежды Габриэля – маленький кусочек окровавленной рубашки, - Прости…Я люблю тебя, сыночек! Я готов был отдать жизнь за тебя! Не знаю, простишь ли ты меня когда-нибудь за то, что я сотворил. Убив вас, я хотел пробудить запечатанные сущности, мечтая о том, что смогу забрать вас к себе и вечность держать под крылом, оберегая, будто фарфоровую куколку.
Твое выражение лица…почему ты грустишь? Умоляю, не жалей о моей смерти! Я, защитив тебя, отдал дань своей возлюбленной и сохранил жизнь нашему чаду.
Твои слезы… господи, да я сам готов расплакаться, как дитя!
Я счастлив, что ты – мой сын, что это я тебя создал! Сокровище моё!
Я люблю тебя больше всего на свете! Ты – смысл моей жизни! Так что каждая твоя слезинка ранит мое сердце сильнее, чем сотни демонических ножей!
Чувствую, как рассыпается мое тело. Такое дивное ощущение! Непомерное счастье наполняет меня изнутри. Я выполнил свое предназначение, и готов исчезнуть, оставшись навсегда в твоем сердце.Прощай!