And I know I can't go back (1/1)

Когда Клэр кашляет один раз, то думает, что поперхнулась чем-то, но, когда приступ продолжается, в ответ на обеспокоенные взгляды сослуживцев она неловко улыбается и пожимает плечами:— Всё в порядке, просто где-то простудилась, — и тут же сиюминутный интерес теряется, погребённый под понимающими кивками и пожеланиями выздоровления.Когда приступ вновь настигает её, идущую домой со смены, она мысленно даёт себе обещание сходить ко врачу, чтобы не запускать болезнь. Но Клэр сгибается в три погибели, пытаясь откашлять лёгкие, и на ладони обнаруживает одну-единственную вещь, одним махом перечёркивающую все её планы.При неясном свете поднимающейся луны яркой белизной переливается матовый лепесток с иссиня-чёрными, словно сама ночь, прожилками, веером распускающимися у основания.Клэр бледнеет, и, зажимая изо всех сил рот, бежит домой, не жалея уставших мышц ног, грозивших разорваться из-за чрезмерного напряжения.Она с еле сдерживаемой яростью аккуратно заходит домой и неуловимо жестким движением отбрасывает сумку куда-то в угол. Надеясь не нарваться на сестру, проходит в ванную и запирается на задвижку, опирается горячими ладонями о ледяной край раковины и устремляется пристальным взглядом в своё отражение.Всё как обычно: никуда не исчез странный оттенок её волос, кожа всё такая же белая, всё на своих местах, только в светлую до одурения синеву глаз прокралось какое-то бешенство, отчаянно затмевающее собой дикий, животный страх. Голова девушки дёргается, и в раковину слипшимся комком падают ещё несколько лепестков. Она неверящим взглядом пялится на них, словно на пришельцев и осторожно дотрагивается до цветов. Шелковистые, гладкие, мягкие; скользкие, раздражающие, страшные. Словно в каком-то отупении Клэр водит пальцем по раковине, рисуя частью бутона, словно кистью, какие-то завитушки, не понимая, что выводит первую букву чьего-то имени.Она даже и не заметила, как чёртов принц, от ненужной любви которого она сбежала, пророс в её легких.***— Наконец-то ты дома! — она не слышала, как Сэра вышла из своей комнаты, — Клэр, с тобой всё в порядке?— Да, — рассеянно отвечает она, и тут же давится очередной порцией белизны, — Всё хорошо, я просто устала, вот и всё, залезу в ванную и всё будет ещё лучше, — в её сознании пульсирует ярким светом неоновая вывеска ?Хорошо?, и она пытается повторить это слово как можно больше раз, словно какую-то молитву.Если бы кто-нибудь только знал, чего стоило ей сказать за раз одну такую большую фразу, пытаясь не закашлять на весь дом, то сразу же выдал орден Мужества. И отвёз бы в больницу, потому что звук, следующий после ?хорошо? был совсем нехорошим, но Сэра уже не слышала его, мигом умчавшись к себе.В изнеможении опустившись на пол около унитаза, Клэр прислоняется лбом к прохладе бачка, и, сняв с языка очередного свидетеля своей тщательно скрываемой ото всех беспомощности, безжалостно смывает его.Когда Сэра удивлённо спрашивает, появились ли у сестры новые духи, она лишь кивает головой, стараясь не открывать в присутствии сестры рта.Объяснить, что производитель зубной пасты заменил мяту на фиалку, было бы гораздо проблематичнее.