Часть 3 (1/1)

?Небо незм?ряне всипано зорями?—Що то за Божа краса!Перлами ясними теж п?д тополямиГра? перлиста роса.Ти не лякайся, що н?женьки бос??Вмочиш в холодну росу:Я тебе, в?рная, аж до хатинонькиСам на руках однесу?* Грета ничего не спрашивала у Ивара, не задавала лишних вопросов. Она хорошо понимала, что у него, как у самостоятельного взрослого человека, может быть своя жизнь, о которой она, возможно, не должна знать, или пока не должна знать. Она просто обычная девушка, которая попала в беду, а он ей просто помог, никто: не жених, не отец, не муж. Грета лишь молча утром отворила Ивару дверь, не задавая никаких вопросов. А Бескостный молча вошел в дом, поправляя выбившиеся пряди волос из тугого хвоста. За дверью он достал дорожную корзину, в которой находилось какое-то живое существо. Маленькое живое существо. Ивар проследил за взглядом Греты и увидел, что из корзины торчат два ушка. Он сунул туда обе руки и достал белого крольчонка. Поставил его на пол и сказал: —?Это тебе. Грета осторожно взяла кролика на руки и спрятала личико в мягкую шерстку. Ивар понимал, что благодаря такому подарку мог избежать лишних таких колючих для него вопросов. Искупить ночное отсутствие. —?Какая прелесть. Спасибо, Ивар! Нужно его накормить,?— произнесла девушка, целуя крольчонка в мордочку. Рагнарссон лишь жестом дал понять, что Грета может делать с этим премилым животным, что пожелает. И ее лицо просияло от восторга, она возрадовалась как ребенок. Такая неожиданность в виде хорошенького крольчонка привело Грету в умиление и нескончаемую радость. Благо, что Ивар вовремя остановился ночью, а то бы разорвал этого маленького зверька в клочья. Но следующая ночная пора повторилась точно так же, как предыдущая. Бескостного снова звала полная луна на волчью охоту. Он снова тихо проскользнул к двери, но Грета внезапно задержала его вопросом: —?Я не понимаю, почему ты уходишь вслед за полной луной и меня одну оставляешь на всю ночь? Ивар опустил взгляд, до боли сжал кулаки, и они, налившись пульсирующей кровью, отяжелели. Как же ему не хотелось, чтобы Грета узнала, кто он на самом деле, что он?— чудовище, тварь, которая с таким наслаждением в полнолуние убивает людей и других животных. Лучше бы тогда его новорожденного отец выбросил в реку. И Ивар сейчас не мучился бы, влюбившись в девушку, от которой скрывал свою страшную тайну. Он прошептал: —?Родная, поверь… Я должен идти. Там в лесу волчий бал. Будь умницей, не выходи из дому. И никого не впускай. Грета вспомнила, что в те дни, когда она мирно жила с отцом, шептались в деревнях, что холмы окрасил кровью огромнейший волк, всем внушающий страх, и черный, как дьявол. Он убивал при каждом полнолунии, и никто никогда не ходил в лес ночью. Девушка вскочила с постели и подбежала к викингу: —?Мне страшно, останься. Не покидай меня. Вдруг эти волки снова придут за мной? —?Не бойся, Грета, тебя охраняет Любовь. Я рядом и не позволю никому тебя обидеть. —?Он провел рукой по ее щеке. —?Беги в постель и обними крольчонка. —?Хорошо,?— грустно протянула она, захлопнув за ним дверь, и отчаянная вернулась в постель.*** Грета пробудилась среди ночи. Сердце стучало, как бешеное. —?Ивар? Но никто не отозвался. В темной хижине было пусто и прохладно, а где-то очень-очень далеко послышался волчий вой. О, боги. Зачем же он так поступал с ней? Мстил за отказ в близости? Или, возможно, мстил за нее тем волкам? —?Глупая. Какая же я глупая. —?Грета взяла крольчонка в руки, говорила с ним, будто он ее понимал. —?Влюбилась и стала резко глупой. Грета ступила босыми ногами на деревянный пол и проследовала к двери. Она надела свои башмачки, на тонкую длинную тунику набросила черный плащ Ивара. Надев капюшон и тяжело вздохнув, она неторопливо вышла из жилища, лишь предательский скрип двери нарушил тишину леса. На улице никого не оказалось. Лунный свет освещал длинную узкую дорожку, а Грета шла, то и дело постоянно оглядываясь по сторонам. —?Ивар?.. —?тихо промолвила Грета, услышав шорох. —?Где ты, Ивар Бескостный, что ты скрываешь от меня, почему оставляешь? Кто ты на самом деле? О, боги, дура я набитая, разговариваю сама с собой. И куда мне идти? Лес такой огромный, опасный. Внизу у подножия скал протекала река. Но Грета и не пыталась туда подступиться. Покосившись в сторону обрыва, ей стало страшно. А где-то далеко-далеко в глубине темного леса жуткий вервольф пожирал волков-предателей, которых когда-то изгнал из Каттегата, будучи конунгом. Удовольствие от убийства, такое безумное наслаждение от смерти этих тварей, вервольф получал невероятное. Огромные влажные клыки вонзались в брюхо уже не волка, а человека, из пасти зверя вытекала слюна, смешанная с кровью оборотня. И никто не посмел бы просто так зайти в этот лес, не ощутив на себе ярость и месть вервольфа. Они заслужили этого?— мерзкой смерти за то, что хотели погубить его любимую. Небо, усыпанное звездами, и деревья, как будто древние боги, радовали Грету. Будто она единственная в этом лесу была, наслаждаясь невероятным воздухом и тишиной. Но вот она запнулась и поранила ногу о колючий кустарник. Красной дорожкой сразу же потекла кровь, и где-то далеко жуткий зверь учуял эту самую кровь: невинную кровь, девственную кровь, сладкую и такую манящую. Он бросил жевать добычу и, навострив уши, направился в сторону сладостного запаха. Ничего не подозревая, Грета вытерла ладонью кровь. А вервольф бежал по следам девушки, водил носом и бросился к дубу. Почуял. Прекрасная Грета стояла на месте, и тревога наполняла ее, будто воздух леса состоял из страха. Сама энергия леса поменялась. Луна спряталась, и заёкали совы. Еле дождался, пока его ночная спутница снова появится из-за облаков, и снова в обличье волка бросился догонять жертву. Огромный вервольф был страшный, черный. Гладкошерстый и вечный, он зажмурил глаза и позволил вышедшей из тени Грете тоже взглянуть на себя. Морда и тело его внушали не просто страх, а нескончаемый ужас и моментальное ощущение смерти. Острые уши, длинная пасть, когти и рост показались Грете каким-то сумасшествием, безумием и карой богов за что-то, что бедная девушка не могла даже предположить. Грета бросилась бежать, но на беду в страхе забыла, что в темноте плохо видно, а вервольф ох как хорошо видел и слышал. Она сначала спряталась за толстым стволом дерева и дрожала, молила всех богов, чтобы дал ей возможность спастись, а зверь стоял по другую сторону кроны и дышал, пыхтел и сопел, подбираясь к девушке. Она кусала губы до крови и ненавидела себя за то, что, не послушав Ивара, вышла из хижины. С этим чудовищем она будто играла в прятки, но эти прятки скоро должны были закончиться ее смертью. Решившись, Грета снова бросилась бежать. Потом, споткнувшись о камень, упала и взвыла от ужасной боли: зверь когтями полоснул ее по спине, но она снова, не оборачиваясь, ползла и ползла, зная, что ей осталось жить все равно недолго. Ползти в сторону обрыва? Боги, она сумасшедшая, самоубийца. Но вдруг Грета почувствовала, что ее ногу схватила совсем не звериная лапа, а человеческая рука. Она обернулась и увидела, как вервольф превращался в Ивара Бескостного. Его тошнило, казалось его сейчас вырвет на Грету. Но Ивар в порыве ярости схватил ее за шею и прохрипел: —?Я же сказал тебе не выходить из дому, любимая! Зачем ты меня не послушалась, Грета? Отчего ты вышла в ночь? —?Он сдавливал ей горло, скалил зубы. А по щекам у нее катились горячие слезы. Она схватила его запястья, пытаясь оттолкнуть от себя. Он ослабил хватку. Она не слышала его замечания, разум затуманился от страха и непонимания происходящего. —?Значит это ты страшный зверь, который пугает всю округу, ты этот демон? Ты… —?Да! Я чудовище, Грета, я царь в здешних краях, я бог, я страшный вервольф. Ты не должна была сюда идти в этот лес тогда за ягодами. —?Ивар нависал над испуганной девушкой, полностью обнаженный при свете луны, с желтыми глазами, и он действительно был прекрасен. Обволакивающая, разбавленная разными вкусами и запахами девушка пахла сладко и грешно: кровью, страхом, цветами и ягодами. И Бескостный, забыв обо всем людском, грубо подмял под себя Грету. —?Пусти меня, Ивар, не трогай! Ты в не в себе. Не хочу тебя такого! —?взмолила красавица. Вместо ответа он расставил ее ноги, длинная рубаха задралась, оголив их до колен. Удобно расположившись между ее прекрасных ножек, викинг решил вместо слов взять силой Грету. Без поцелуев и нежности, без прелюдии, которую так хотел дать ей в хижине. —?Ты меня никакого не хочешь! —?выплюнул он. Она оказалась такой хрупкой, такой острой, она брыкалась и кричала, захлебываясь от слез. Он наклонился к ее уху и прошептал: —?Страшно, да страшно, милая… А ведь тебя никто не спасет от меня. В этом лесу, кроме тебя и меня, никого нет. —?Он наклонился к ней, и она схватила зубами его подбородок. Не сильно, но чтобы он хоть как-то отстранился. А Бескостный напротив, нежно и медленно провел языком по ее подбородку, будто смакуя. Но внезапно девушку, как будто, переклинило. Она обвила руками его шею и прильнула всем телом к нему. Пускай чудовище и вервольф. Страшный, ненасытный, кровожадный зверь. Пускай его рот и губы испачканы в чужой крови, но он безумно любил ее и оберегал, и сейчас она так нуждалась в его ласках. Бескостный, не задумываясь, поцеловал Грету, удивляясь ее нежности, прижал сильнее к себе. Он целовал ее жадно и грубо, жадно и нежно, жадно и долго, заставляя ее изумленно стонать. Языки сплетались, чужая кровь перемешивалась во рту. Мерзко, но отчего-то у Греты заныло внизу живота, и рука Ивара скользнула между ее ног, ощутив шелковистые волоски. Он провел двумя пальцами по клитору и лукаво улыбнулся. Затем снова сделал круговые движения пальцами по пульсирующей плоти, и Грета затряслась от предвкушения. —?Ты уже влажная для меня,?— прохрипел Ивар и, хорошенько задернув тунику Греты повыше, обхватил рукою ее ногу под коленом и властно забросил себе на плечо. —?У нас мало времени, точнее у тебя, милая, мало времени, поэтому… позволишь себя? Грета блаженно смотрела в его глаза, нежно обнимая за мускулистые плечи. Она вообще не понимала, о чем он говорил, про какое-то время, она просто хотела, чтобы этот вервольф поскорее сделал то, чего они оба так хотели. —?Я твоя, Ивар Бескостный! —?сказала Грета, когда викинг, направляя свой твердый, будто деревянный член, в ее лоно. Под его взглядом она залилась жаром. В этом взгляде было слишком много восхищения. Ею. Бесстыдной. Развратной. Отдававшейся прямо в лесу на земле волку. Готовой на все ради него. Без лишних слов он вошел в нее почти полностью, и Грета взревела от боли. Он потянулся к ее губам, целуя и успокаивая. Боги, какая же она была для него сладкая, тугая и идеально созданная. Единственную преграду в виде девственности он убрал, доставив себе умопомрачительное удовольствие. —?Теперь ты моя, я лишил тебя невинности. Больше ты не сможешь быть с кем-то другим,?— шептал сдавленно Ивар, двигаясь внутри Греты, вдалбливаясь в нее, он уже чувствовал нарастающий оргазм. —?А я и не хочу быть с кем-то другим,?— едва простонала она. Она не должна была содрогаться от удовольствия, но ее тело было покорено этим мужчиной. Тишина в лесу каким-то магическим образом совсем никем не нарушалась, что слышно было, как Грета давилась стонами удовольствия и слезами разочарования от физической боли. Никто не посмеет им сейчас помешать. Ибо страшный владыка леса не позволит никому тронуть его девочку. Думая лишь о своей возлюбленной и о том, что ему очень хорошо с ней, излившись, Ивар резко отстранил ее от себя, отпустил подол туники и грозно приказал: —?Уходи. Быстро, Грета. Уходи! —?Грета отстранилась, прижав к себе колени, а Ивар, став на четвереньки, начал превращаться в вервольфа. Глаза налились яростью и злостью, мышцы увеличивались, а из кожи начала поступать шерсть. —?Убирайся, возвращайся в хижину, я себя не контролирую, я могу тебя убить! Грета быстро поднялась на ноги, схватила с земли плащ и устремилась прочь. Ноги подкашивались от первого полового сношения, голова ватная, по внутренней стороне бедра лилась кровь и сперма, но она об этом не думала. Лишь бы поскорее добраться до жилища, лишь бы успеть от Ивара скрыться.*** Вбежав в хижину, Грета закрыла на всевозможные замки двери и, закусив губу, спустилась по стене вниз. Сейчас она стала еще красивее, стала его женщиной, невестой, но почему-то страх закрался в ее юное сердечко. Она не думала, что так произойдет, что и она, и Ивар сорвутся. И Грета потянулась за клинком.