Часть 1 (1/1)

Эта история хранит много тайн. Ее никто не рассказывал и не пересказывал. Скальды были созданы, чтобы их пели людям. Но об Иваре Бескостном никто не пел. Его имя не произносилось вслух, и сыновей Рагнара Лодброка, казалось, было только четверо. Братья отреклись от младшего Рагнарссона. Бьерн Железнобокий свергнул его с трона Каттегата, став конунгом всей Норвегии. Он изгнал его в далекий лес, таким образом стерев с лица земли его имя. За что? За то, что Ивар Бескостный был сущим аспидом. Вервольфом.*** Далеко-далеко от Каттегата, возле небольшой деревушки, где отражались скалы над голубыми озерами, и темный огромный лес хранил вековые тайны, Грета вышла из дому, чтобы собрать ягоды и травы неподалеку от своей деревни. Родной отец её мучился сильными головными болями, и она пошла за зельем, которое называлось в народе ?башмачок?. Отвар из маленьких и неказистых пурпурных цветов приносил отцу облегчение. Солнце уже клонилось к западу, а Грета все шла и шла в надежде найти такую спасительную для отца траву. В этот раз будто боги (или сама природа) спрятали ?башмачок? от ее глаз, потому что под деревьями, в траве, в кустах, где только Грета не искала, не могла ее найти. Девушка сильно запереживала, а что если она не найдет такое необходимое для отца зелье? Вернуться домой ни с чем, оставив отца в муках?.. Нет. Нужно еще поискать траву. В глубине могучего скандинавского леса с каждой минутой становилось все сумрачнее, все тише. Настолько тихо, что Грета могла слышать собственное дыхание. Но внезапно справа от девушки раздался волчий вой. Слева последовали другие завывания. Как будто и не парочки волков, а целой сотни. Страх прошелся по всему телу Греты, и остановился у самого сердца, с сильным стуком ударяясь о грудь. В деревне люди поговаривали, что в лесу жил самый настоящий дьявол, с желтыми как у волка глазами, длинными когтями, и в холке он был почти три метра, и что в полнолуние он выходит на охоту и кровожадно убивает. Но Грета не верила этим басням, ведь их рассказывали пьяные друзья отца. Однако сейчас, напрочь позабыв о зелье, девушка вспомнила все сказки и легенды и бросилась бежать прочь. Едва она сделала несколько шагов, как волк преградил ей дорогу. Обычный серый волк. Она попробовала двинуться в противоположную сторону, но появилось еще четверо волков, рычащих на нее, из пасти их стекали слюни, и ярость, которую они излучали, наполнила воздух. О, боги! Ей было настолько страшно, что сам страх внутри Греты стал уже непереносим. Ее корзинка с ягодами печально упала на землю, руки безжизненно опустились, и Грета стояла как заколдованная и смотрела на волка. А волк внимательно следил за ее движениями. Убегать было бесполезно. Шаг влево, шаг вправо?— и она труп. Грета сделала пару шагов в сторону, и один из волков бросился на нее, повалив на землю. На удивление девушки волк, прижав лапами ее к земле, стал медленно, будто смакуя, пробуя на вкус, облизывать шершавым языком лицо, шею, а Грета в этот момент боялась дышать, двигаться и только хлопала глазами. Треск, и волк зубами разорвал верх ее серой туники. Он стал без зазрения совести облизывать ее грудь, шею, он игрался с ее золотыми волосами, заплетенными в косы, забавлялся с ней, а остальные его собраться чего-то ждали, смотрели и скалили клыки. Что это был за волк? Будто мужчина с ней обходился, а не животное. И когда Грета дернулась, пытаясь отстранить от себя вдруг ставшего ласковым зверя, в этот момент он схватил ее за запястье, сильно прижав клыками кожу, таким образом дав сигнал другим волкам напасть на свою жертву. Бедная девушка громко взвыла от боли, но звать на помощь было просто бессмысленно, у Греты не было выбора. Ужасная смерть настигнет ее. Чем же бедняжка так провинилась перед богами, что должна была так жестоко погибнуть? Когда один из волков зубами схватил ее за локоть правой тонкой ручки, и кровь тут же хлынула из раны от укуса, Грета подумала, что она попала в Хельхейм, в ад, где будет мучиться. Скорее бы наступила смерть, но новые кровавые увечья появлялись на изящном юном теле. Она кричала и кричала от боли, с ран сочилась кровь, а вокруг разносилось лишь злобное волчье рычание. Они ее только кусали, не ели, пытались сделать ее беспомощной. А Грета в этот момент находилась в каком-то вневременном пространстве лишь ощущая мерзкий волчий запах и непереносимую боль от ран. И это бы тянулось вечность… Но вдруг в одного из волков полетел сюрикен. Животное, заскулив, замертво упало рядом с девушкой, превратившись в обнаженного мужчину. Рыча, волки сразу же отпустили бедняжку, которая уже не могла издать ни звука. —?Убирайтесь! Это моя добыча! —?Бархатный свирепый голос разошелся по всей округе, и один волк сразу же ринулся к говорящему. Незнакомец ожидал такого нападения и, извернувшись, вонзил зверю в шею свой кинжал по самую рукоять. Остальные волки, зная своего соперника и поняв его намерения, убежали прочь, не завершив своего дела с девушкой до конца. Незнакомец подошел к истекавшей кровью Грете, обжег ее яростным взглядом. Увидев его взгляд, его ярко-синие глаза, она даже не испугалась, ей было уже все равно. —?Спаси меня… —?произнесла Грета и, испустив последний стон, потеряла сознание. Незнакомец поднял ее бездыханное тельце, взглянул на нее еще раз, но уже теплее. Разорванное в клочья платье, кровоточивые раны, которые нанесли ей эти твари, даже не портили красивое тело девушки. Он прижал ее крепче к себе, вдохнул запах ее прекрасных волос, которые пахли травами и летом, и унес из лесу.*** За буковой рощей прижалась к скале хижина, как будто из сказки, из сна. Мужчина занес девушку в свое скромное дубовое жилище с двумя окнами и положил на кровать. Грета истекала кровью из шести глубоких ран на животе и конечностях, она горела, как раскаленная печь, а ее обнаженное тело так некстати разжигало в мужчине желание, что он едва сдерживал свою плоть. Грета была молода и прекрасна. Она была та, которую он знал всю жизнь и всю жизнь любил. И любил ее, не зная, что любит, и искал ее, не зная, что ищет. Она так пахла, как могла пахнуть только его женщина. И этот запах он узнает из тысячи, потому что различал тысячи запахов. Но ей выжить с такими ранами было невозможно. И он не спал. Не спал три дня и три ночи. Все это время при свете свечей он молился и колдовал, он протирал ее раны чудодейственными отварами и смазывал лечебными мазями. Но она не приходила в себя. Только воронье стучалось в окна, с нетерпением ожидая дня, когда же угаснет в ней жизнь. —?О, Всеотец, о боги! Неужто вы не желаете, чтобы я был с ней? Чтобы она была моей! Только думаете лишь о себе, самовлюбленные существа! Не вы ли меня таким сделали, прокляли? О, боги, вы забрали у меня все: мой Катетгат, моих родителей, мою жизнь,?— кричал он в ночи, резал воздух, обращался к богам. —?Я, Ивар Бескостный, подобный вам, а вы не желаете помочь мне! Не слыша богов, он ворожил, чуть касаясь плеча девушки. Он гнал коварную смерть. Он был обязан вернуть ее к жизни. Эта девушка так быстро заняла все его мысли и надежно обосновалась в сердце. Да, бесполезно было это отрицать, ему хотелось заботиться о ней каждую минуту и каждое мгновение. И, как заклинание в звенящей тиши, с глаз Греты скатилась одинокая слеза. —?Прошу, любимая, только дыши. Живи. Я ради тебя и своих богов сотру с лица земли,?— шептал он ей. И вдруг Грета открыла глаза. —?Где я?