Часть I. Далмаска. Глава 1. (1/1)

And I extend and open handOver the horizonWaiting for the sunTo fall into my palmAnd hide inside my fistIn a foreign landWatching the seaReaching for the sunRising like a loverFor the promised kissI’m longing for all the things I will never getI’m longing for all the things I had and lostI’m longing for innocence and simple dreamsI’m longing for ignorance and blissCovenаnt – Ignorance & Bliss Шел 706-й год по староваледийскому календарю. В ущелье Парамина, вьюжном, скалистом и неприветливом к путникам, стоял типичный пасмурный полдень. В этих краях царила вечная зима, и солнце почти никогда не показывалось из-за свинцовых облаков. Именно здесь, на одном из скальных выступов притаились две молодые охотницы. Человеческая девушка и виера, с не совсем типичной для ее расы внешностью.У охотницы-человека была бледная кожа с едва заметным морозным румянцем, короткие каштановые волосы, кудрявые, а потому безнадежно спутанные, и ясные серые глаза под четко очерченными летящими бровями, с азартом высматривающие цель. На девушке была теплая куртка с капюшоном, сшитая из волчьего меха, коричневый жакет на крючках, плотная черная сорочка и темные шерстяные штаны, заправленные в замшевые сапоги грубой выделки.У длинноухой охотницы кожа была персиковой, в отличие от выраженно смуглых чистокровных виер. Ее длинные густые волосы горели красной медью, сочетаясь цветом с темно-янтарными миндалевидными глазами. В целом, черты лица виеры так же были свойственны скорее человеческой девушке. На виере, под такой же меховой курткой, была светло-голубая вышитая туника, а на ее ногах –светло-серые леггинсы, и высокие меховые ботинки.

Обе девушки были вооружены луками и стрелами, но на этом сходство и заканчивалось. Яркое закатное солнце и бледная вечерняя луна – вот как они смотрелись вместе. – А, черт, нога замлела! – негромко воскликнула охотница-человек.– Тише ты! Все зверье распугаешь! – прошипела ее экзотическая спутница. – Ага, вот и зверь, подошел к приманке. Здоровенный! – Должно быть, волк одиночка, раз других поблизости не видно.– Я стреляю первая! – прошептала виера.– Да ты постоянно первая, Ная!

На самом деле имя виеры было Найа, но для человеческого произношения оно было слишком уж непривычным, посему все называли лучницу проще – Ная.– Черт с тобой, Вирен, целься!Вирен прицелилась, натянув тетиву, но выстрела так и не последовало. По правде сказать, стрелок из Вирен был так себе. В отличие от той же Наи. Среди охотников-лучников виера по праву считалась одной из лучших. Тем не менее, спустя секунду, серебристого волка подбросило вверх мощным ударом молнии, а приземлился он уже замертво. Видя это, Ная сердито сощурилась:– Вот какого лешего ты так сделала?! Опять ты за свое!– А, разве был уговор пользоваться только луками? – Ты меня уже просто-напросто заела своими магическими фокусами без заклинаний! Трудно было просто выстрелить из лука? Ты ведь худо-бедно можешь стрелять.– Худо-бедно – слишком громкое слово для моего умения, Ная!– А ты привыкла делать все либо лучше всех, либо вообще не делать? Глупо. Тем более что эта охота задумывалась как дружеское состязание!– Состязание лучших в своем деле. Вот если бы я выстрелила из лука и промахнулась, как всегда, мы бы остались без добычи!– А если бы…– Да кабы, все же обожаю с тобой охотиться!– Ты обожаешь белого чокобо, героя местных баек, мечтаешь его увидеть, а, может, даже и подстрелить, поэтому беспрестанно охотишься.– А ты разве – нет?– Хорошенького же ты мнения о своей лучшей подруге.

Сказав это, Ная грациозно спрыгнула на землю. За ней не столь грациозно спустилась и Вирен.– Моя нога, проклятье!В чем-то Ная была права. Вирен мечтала воочию увидеть легендарного белого чокобо Трюкача, о котором на священной горе Бур-Омисас ходило столько слухов. Были и такие, что, на самом деле Трюкач принадлежит легендарному паладину Зигфриду, сумевшему одолеть грозного дракона Фафнира, а ныне охраняющего Священную гору от всяческой нежити. Возможно поэтому сюда еще не пробрался ни один ходячий мертвец с Парамины, а ведь они там бродят сотнями, особенно по ночам. Честно говоря, мертвецы никогда не приближались и к Вирен, и это было основной причиной, по которой та столь часто сопровождала Наю.

Так или иначе, местные легенды будоражили душу девушки. Она чувствовала, что в них что-то есть. И нарисовала в своем живом воображении образ рыцаря, облаченного в золотые доспехи, стоящего где-то на высокой скале в сгущающихся вечерних сумерках, и держащего меч, подобный языку ярчайшего пламени. При таком страже ничто враждебное не посмело бы и близко подойти к мирной обители монахов и обездоленных. К последним относилась как сама Вирен, так и ее подруга Ная, которой тоже вроде некуда было теперь идти. И вот уже два года обе девушки не знали другой жизни. Со временем лагерь заменил им дом.

Вирен подошла к убитому волку. Нет, вдвоем им ни за что не дотащить такую тушу. Нужно освежевать ее, пока другие хищники не попортили шкуру, да прихватить голову для местного знахаря. Достав из чехла охотничий нож, Вирен уверенно принялась за дело. – Эй, Ная, а помочь?– Вир, э, ты ведь знаешь…– Фу-фу-фу, боимся испачкать ручки! А еще охотница! Давай, помогай, иначе торчать нам здесь до ужина. Или же дуй домой!После того, как девушки управились со шкурой, Вирен отрезала волчью голову и, хохоча, бросила ее Нае.

– Лови!!!Виеру передернуло, но голову она все же удержала.– Какая ж ты!– Тогда шкуру неси. Любишь кататься – люби и в стойле убираться! – Я и говорю – зараза!– Ненавидим кровь – любим морковь, верно, Ная?– Ну, все, сейчас точно получишь стрелу в свою тощую задницу!!! – Смотри стрелу не повреди, родная!Нагруженные добычей, девушки направились к лагерю. Они шутливо переругивались, подтрунивали друг над дружкой, смеялись.И это время было самым радостным и беззаботным в их жизни. Подруги не могли знать, что пройдет какой-то месяц, и от их беззаботности не останется и следа. Ее место займет страх, недоверие и растерянность. А пока, будущее казалось бескрайним океаном чудесных возможностей и волнующих приключений. В глубине души, девушки уже были готовы покинуть тихую гавань и отправиться в далекое волнующее путешествие. Ивалис ждал.

Наступил вечер, а вместе с ним пришло заметное, но уже привычное похолодание. В утепленной, благоустроенной самими девушками палатке, падение температуры почти не ощущалось.Охотницы поужинали приготовленной на костре пищей, в который раз насладились красивым горным закатом, и стали готовиться ко сну. Здесь все ложились довольно рано. И подруги не являлись исключением. Вот только иногда их беседы затягивались до глубокой ночи. Так было и на этот раз.– Скучно живем, ты так не считаешь, а, Ная? – молвила Вирен.– Я тут, вообще-то, заснуть пытаюсь!– Нет, ну признайся, когда ты путешествовала со своей матерью по Ивалису, жизнь была намного интересней и разнообразней!–Ты, видимо, хочешь сказать – скиталась? Но, да, безусловно, было интереснее.– Если бы не вы, я наверняка погибла бы в том лесу.– Во всяком случае,мы бы с тобой сейчас тут не беседовали.– Сколько времени с тех пор прошло? Года два?– По мне, так уже лет десять.– Вот и я говорю, тоска смертная. Кроме того, какое у нас здесь будущее? Жить в палатке? Охотиться на всякое зверье? Помогать кильтиям в храме? Что нас с тобой здесь держит?– Но Вирен, разве ты не беседовала с Анастасисом, когда помогала при храме?– Да, но, должно быть, не совсем хорошо его поняла. Он говорил, что на мне все еще лежит огромный тяжелый камень, который, если я сдвинусь с этого места, тут же покатится, став причиной множества бедствий и смертей, в том числе и на этой священной земле. Если кильтий имел в виду некий грех, я бы с превеликим удовольствием исповедовалась перед уходом, но, боюсь, с этим ничего не выйдет. – Э, звучит довольно зловеще. Да что такого ты могла сделать? Ведь это не ты уничтожила Набудис?– А если и вправду я, что тогда?– Разумеется, это не ты, иначе сама бы погибла бы в первую очередь. Это сделала империя. И все, кого ты тут видишь, так же стали жертвами ее захватнических действий.Вирен печально вздохнула: – Да, Ная, ты, пожалуй, права. Кто я вообще такая, чтобы от меня хоть что-то зависело? Просто еще одна пострадавшая от войны, как и все прочие здесь. Но, зачем тогда Великому Кильтию все это мне говорить? И вот еще что странно – как я смогу навредить Святой земле, если вместе с моим ?камнем? буду далеко?Ная пожала плечами, но в глазах юной виеры на миг промелькнуло нехорошее любопытство:– Эх, кто бы знал, Вирен, кто бы знал! Так ты по-прежнему ничего не вспомнила?– Будь иначе, ты бы узнала первая. Но, боюсь, что здесь, в этом сером болоте, память ко мне так никогда и не вернется. И как же тогда я смогу искупить свой грех, если не вспомню его? А если вспомню – то тут же вернусь, и во всем покаюсь. – Звучит логично. Но вот так взять, и уйти… как-то это чересчур уж спонтанно.– Ты не обязана идти со мной, если не хочешь!– Этого я не говорила. Но, если мы и уйдем, то, желательно недалеко и ненадолго. Меня беспокоят слова Анастасиса. – Да, так и поступим. Вряд ли в наше двух, трехнедельное отсутствие на гору падет метеоритный дождь или что-то в таком роде.– Вот что, Вирен, у нас впереди полно времени, чтобы до конца все обдумать. А, пока, давай спать, утро вечера мудренее!Однако, заснуть этой ночью Вирен так толком и не сумела.