Интерлюдия - Разлом (1/1)

Однажды, жил-был человек.Самый обычный человек.С самыми обычными желаниями и потребностями.Но вдруг что-то изменилось.Что-то надломилось у него внутриИ все его мысли устремились в этот разлом.Брешь, разлом,Долго ли, коротко ли,Но был заполнен до краёв.Так легче.Но без мыслей нет человека.Нет самой его сути.Прах к праху,Пепел к пеплу. Вот и всёЧто от того человека осталось.Рюноскэ посмотрел на экран телефона и довольно кивнул, а затем с лёгким кликом выложил доказательство своего существования в интернет.Доказательство того, что он есть?— по крайней мере до того момента, пока он в очередной раз не воспользуется своей силой. Всего лишь несколько слов. Несколько цифровых слов, переведённых на английский язык.Некоторые говорят, что его сила свела его с ума, будто бы она сломала что-то у него в голове. Говорят, что сейчас он как робот.Но всё совсем не так.Просто он не видел смысла в лишних словах, тем более во время сражения. Какова цена словам мертвеца? В чём смысл речей обречённого? Зачем ему книги, игры, иные развлечения?Его фатализм был порождён не сбоем его силы, но тем, как безупречно она работала. С самого своего сотворения он знал, что просуществует ровно до того момента, как использует свою силу вновь.Когда он только осознал принцип работы своей способности, то был поглощён отчаянием.Он был в ярости. Он метался из стороны в сторону, торопясь насладиться всеми прелестями жизни. Но в конечном итоге это всё было бессмысленно. Так или иначе, но он продолжал пользоваться этой силой, вновь и вновь. Умереть и родиться заново, снова и снова.Со временем пришло смирение.Он ушел, когда Дайчи, его младший брат, получил триггер. Ему было слишком больно видеть, что кто-то наделён силой столь же могущественной, но лишенной его недостатков. Фатального изъяна. Необходимости жить с осознанием того, что смерть всегда рядом.Домой он возвращался лишь единожды, узнав о смерти Дайчи. Он поговорил с отцом и матерью, кивнул друзьям брата. И уехал снова.Когда до него дошли вести о том, что Киоши ушел под воду, он даже не расстроился. Он порвал все связи со своей семьёй ещё тогда, когда покинул Японию и отправился странствовать по свету.Он искал ответы на вечные вопросы. Так, в Индии он слушал гуру, учившего идти по пути Буддизма.Тогда это учение не впечатлило его. Отбросить иллюзию мироздания? Разве это не то же самое, что и бежать от действительности?Он не мог так поступить.Затем он отправился в Европу, следуя по древнему шелковому пути. Он путешествовал пешком, на горбу верблюда, автостопом, и всё не переставал дивиться величине этого мира. Он казался таким незначительным на фоне бесконечных песчаных дюн, простирающихся до самого горизонта степных просторов и величественных рек, струящихся по тысячелетним руслам.Под открытой синевой небес, где гуляют гонимые вольным ветром облака, под мерцанием танцующих звёзд, что и не ведают даже, что он есть на белом свете, что человечество живёт и умирает под ними. Там он познал себя.Не было никакого просветления, просто внезапное осознание того, что в масштабах мироздания он ровным счётом ничего не значит. Никто не значит. Люди рождаются. Люди умирают. Но миру всё равно. Вселенной нет никакого дела до живых существ, даже до старейших и величайших из них.А раз так, то не так уж и важно, что на фоне всего человечества его жизнь так же коротка, как жизнь случайного мотылька.Важно лишь то, что он жил, и распоряжался своей жизнью, как хотел.Как-то раз дорога привела его в священный город Христианства, Иерусалим. Не имея никакого желания задерживаться в Европе, он купил билет на рейс до Соединённых Штатов.Именно в аэропорте, забирая багаж, он неожиданно и встретил знакомое лицо. Одного из друзей покойного Дайчи.Кенту.Или, как его называют теперь, Луна.Они вместе закусили. Быть может, дело было в ностальгии, или же в той страсти, с которой говорил Кента, но в тот день он поклялся ему в верности. Поклялся Луну.Выстроить империю для всех азиатов в США? Начав с одного-единственного города?Он не сдержал улыбки от этой наивной мечты, но у Кенты был драйв, была цель. Нечто, чего он сам давно уже лишился. Чтобы хотя бы ненадолго ощутить это вновь, он поклялся этому парню, как ронин в феодальной Японии клялся своему новому лорду.Вот почему он стоял сейчас во тьме, набирая на телефоне простенькие стишки, ожидая Кенту и остальных его бойцов. Какая-то раздражающая кучка подростков уже долгое время доставляла им неудобства на их же собственной территории.Но странно. Похоже, Кенты?— нет, Луна?— ещё нет, а детишки уже здесь.Конечно, он справился бы с ними и один, но без Луна это будет бессмысленно. Он давно искал возможности напомнить своим людям, почему с ним стоит считаться. Если же в битву ввяжется один Они Ли, то она разом потеряет всякий смысл, вот и всё.А потому он развернулся и ушел.