Часть I. Бур-Омисас. Глава 1. (1/1)

Some time ago I checked my conscience

And found it wasn't all that cleanA trail of people I had hurtA sea of sins left unredeemedRegret is a dull and rusted bladeThat covers me with scars that never fadeThese wounds, like a catalog of flawsServe to remind me of all the pain I've causedSo I resolved to make amendsTo heal the damage I had doneBut I could never stop the torrentOf those regrets still yet to comeRegret is a dull and rusted bladeThat covers me with scars that never fadeThese wounds, like a catalog of flawsServe to remind me of all the pain I've causedThis bitter sadness overwhelms meAnd mires me down with velvet armsIt's time for me to face the musicIt's time to undo all this harmRegret is a dull and rusted bladeThat covers me with scars that never fadeThese wounds, like a catalog of flawsServe to remind me of all the pain I've causedAssemblage 23 – Regret Ферия стояла во внешних покоях храма пред разрушенной статуей богини, которую девушка помнила как неотъемлемую часть религиозного центра Фаризма. Поговаривали, что статуя являла Аджору Глабадосскую, основательницу глабадосского учения. И говорил не абы кто, а некоторые кильтии. Но с чего бы ей стоять в храме Света Кильтии, религии основанной на вере в Фарама и противопоставленной глабадосской религии? Более вероятно, что ныне разрушенная статуя богини воплощала килдеанскую танцовщицу и жрицу Мюлленкамп. Ту самую Мюлленкамп, что возвела свое главное детище – мистический город Леа Монд, постепенно обретший собственный разум, а ныне освободившийся ото всех сдерживающих его оков, и возможно готовящийся подчинить себе весь Ивалис.

Ферия отвернулась от оскверненной статуи и еще раз обвела взглядом покои. Нет, этого никак не мог совершить человек. Такой ущерб могло нанести только стихийное бедствие,

и они с Наей, помнится, еще шутили на сей счет. Тем не менее, постигшая Священную гору катастрофа не имела отношения ни к одной природной стихии. Это было дело рук человека, превращенного в чудовище. И не просто какого-то человека. Получается, это тоже ее вина. Как и Набудис. Не говоря уже о прерванных и загубленных жизнях ее друзей, близких, да и просто случайных встречных. А сколько их еще будет впереди, Ферия боялась и представить.Выйдя на холодный моросящий дождь, Ферия невзначай подумала, что это погодное явление теперь всюду будет следовать за ней по пятам. Но так было даже лучше. Солнце не должно светить чудовищу, коим она стала.

Спускаясь вниз по ступеням, Ферия едва не столкнулась с одним из кильтиев, у которого была перевязана правая рука.– Ох, простите пожалуйста! Могу я чем-нибудь вам помочь?– Нет, дитя мое. Ваша помощь нужнее тем, кто внизу, в лагере. Погодите-ка, мне кажется, я вас знаю!– Вполне возможно. Я сама долгое время жила в этом лагере. Я просто не могу описать, что чувствую теперь, после всего случившегося!– И не надо, не тратьте слов. Слова здесь мало чем могут помочь. Разве что слова поддержки и утешения этим бедным людям.– Я сделаю все, что в моих силах, святой отец!– Мы все будем очень тебе признательны, дитя мое.Но не успела Ферия отойти от кильтия и на несколько шагов, как ее за рукав схватила пожилая женщина в лохмотьях:– Нечестивая! Порождение демона и породит лишь демонов! Горе Ивалису, горе!!!Ферия вырвалась, и, ничего не сказав, поспешила прочь.Дойдя до лагеря, девушка без сил опустилась на камень. Пересчитала гили, что выручила с продажи часов. Этой суммы должно хватить все самое необходимое для пострадавших: продукты, медикаменты, одежду. Но надо оставить кое-что и для себя.

Ферии вдруг стало очень холодно. Девушка завернулась в плащ и болезненно поежилась. ?Эй, костлявая…?. Нет, она не сможет здесь остаться. Это было бы слишком опасно для окружающих. Опаснее даже, чем кровавое зверство Бергана. Да, теперь Ферия знала правду. Но как информационные службы Аркадии могут так нагло врать собственным гражданам? Может, и император вовсе не своей смертью умер? Хотя, это больше ее не касается.Взглянув на серое небо, Ферия приветственно помахала видимому одной лишь ей серебристому луню. За которым внезапно погнался вылетевший из-за скалы здоровенный орел беркут с темно-серым оперением. Но кончики его перьев были словно покрыты голубоватым мерцающим налетом, похожим на иней. Ферия еще никогда не видела таких огромных хищных птиц, и даже испугалась за луня Грима, который был этому хищнику на один зуб.Недолго думая, Ферия прицелилась в летящего орла, и направила в него магическую молнию. Беркут дернулся, и с его перьев посыпались голубые искры и ледяная пыль. Лунь тем временем благополучно скрылся в облаках. Однако, беркут вовсе не рухнул на землю, как стало бы с обычной птицей, а спокойно полетел дальше. Да никакая это была не птица, а…

?Я тоже очень рад тебя видеть!?

… Еще один фамильяр.В этот момент Ферию окликнули: – Вирен, дитя, тебя ли я вижу!Та обернулась на голос:– Мйинн, Фарам милосердный!!!К девушке подошла высокая смуглая виера с коротко подстриженными белыми волосами, одетая строго и практично, как и подобает истинной охотнице.– Вирен, я так рада, что ты здесь! Но что с тобой произошло? И где моя бестолковая дочь? Мне сказали, что вы несколько месяцев назад покинули гору! – Так и было! А с Наей все в полном порядке! У нее теперь свой дом в Балфонхейме!– Да ну! И на какие же это средства, позволь узнать?– Ну, мы в подземном дворце Сохен, что за Аркадисом, клад нашли!– Ха, кому ты лапшу на уши вешаешь!– Хорошо, Мйинн, правда такова, что Ная нашла себе богатого любовника, когда танцевала в клубе Аркадиса, и наши с ней пути разошлись!– А ты?– Я работала секретарем судьи. – И от этого так поседела? Слушай, когда я в последний раз тебя видела, ты выглядела на двадцать с небольшим. Но сейчас я с трудом тебя узнала. – Спасибо за откровенность, Мйинн.– Так будь же и со мной откровенна, Вирен!– Я уже больше не Вирен. Мое настоящее имя Ферия. Наконец-то я все вспомнила.После этих слов Ферия провела руками по волосам, а ее плечи поникли. Над ухом раздался встревоженный голос виеры:– Вир… Ферия?Мйинн положила руку девушке на плечо, но тут же отдернула ее, будто коснулась раскаленного металла:– Что это?! Ты… ты как будто…– Все верно. Больше не человек. Проклятая. Дух тьмы. Я чудовищно, смертельно устала, но вся ирония теперь в том, что умереть я теперь не могу… – Что с тобой произошло?!– Я непременно расскажу. Только, пожалуйста, не сейчас. Это займет слишком много времени.Мйинн присела рядом:– Так и быть. Ты и раньше была со странностями, но что бы дух тьмы… право, я и раньше подозревала, что с тобой не все так. Но не до такой степени. – Что тебе известно об этом феномене?– Не столь уж много. Когда я еще жила со своими сестрами в Эруите, я слышала сказания о духах света, что живут в Священном Гирувегане, который когда-то был домом оккурий, но позже те уступили его духам. Духи света являются хранителями порядка и равновесия, не позволяя всякой нечисти, в особенности духам тьмы, захватить власть этих землях. Поэтому духи тьмы, при жизни бывшие в основном колдунами-чернокнижниками избежавшими ада, вынуждены прятаться в самых темных и недоступных уголках Ивалиса, питаясь жизнями редких странников, привлеченных их магическим зовом.– Теперь и я вынуждена убивать людей и забирать их жизни. Но не только в тумане. Везде. Ограничений для меня не существует. Пожалуйста, Мйинн,ты ведь должна знать способ, как остановить это!– Если ты являешься созданием тьмы в живом физическом теле, то смерть мало что для тебя изменит! Но способ все же есть! Мы поговорим об этом после того, как ты все мне изложишь.– Спасибо. Послушай Мйинн, мне так же необходимо отыскать здесь одного мальчика, и во что бы то ни стало помочь ему.– Что за мальчик?– Племянник моего друга. Ныне покойного.– Соболезную. Как зовут этого племянника?– Ксандер Джинн Крайз. Знаешь такого?– Разумеется, знаю. Я была неплохо знакома с его матерью. Бедный ребенок… – Тогда пойдем же скорее, я должна убедиться, что он цел хотя бы физически! Устроившись возле палатки Мйинн, Ферия вспоминала события не столь давнего прошлого. Мйинн и Ная, неплохо знали самого Ксандера и его мать Эленор, которую сама Ферия помнила довольно смутно. В лагере одиноким матерям было принято оказывать всяческую помощь и поддержку, чем виеры охотно занимались. Отец Ксандера, Джонас, погиб два года назад в битве за Налбину.

Тут край палатки сдвинулся, из нее показалась любопытная рожица мальчугана. Он чем-то походил на Жана в детстве, но волосы мальчика были не темно-рыжие, а светло-каштановые, глаза же имели золотисто-янтарный цвет, довольно редкий для представителей человеческой расы. Красота, подаренная самим солнцем, и, наверняка, столь же солнечная душа – думалось тогда Ферии.Нет, племянник Жана не заслужил подобной участи. Ферия готова была сделать все возможное, дабы уберечь его чистую светлую душу от возможных очередных бед. А для этого нужно было как можно быстрее отправить его к родной тетке Дженне в Балфонхейм. Ксандеру здесь явно не место.

Мальчик тем временем дернул Ферию за рукав и произнес довольно странную фразу:– Наконец-то я нашел тебя…– А… что?!– Ой, ну, то есть, ты меня нашла, тетя Вирен! А моя мама…– Твоя мама была ранена, но ее увезли в хороший госпиталь, так что она обязательно поправится, малыш. – Но я уже не малыш! Мне скоро семь! И моя мама не в госпитале. Она умерла! Плохой дядя убил ее!!!Ферия горько вздохнула:– Да, к несчастью, ты прав!Мальчик поднял голову и гневно произнес:– Ты, Мйинн и Ная поклялись защищать нас, детей, всегда быть рядом. Ну и где же вы все были? Где ТЫ была?!– Прости!..– И ты меня. Он бы и вас убил, я знаю.К счастью, в этот к палатке приблизилась Мйинн:– Ферия, на минутку! А ты почему не спишь, разбойник? А ну марш в спальный мешок! Когда Ферия и Мйинн отошли подальше, виера обратилась к девушке:– Ты ведь осознаешь, что не сможешь долго оставаться среди нас?– Да, вполне осознаю. Когда я почувствую, что со мной что-нибудь не так, я сразу же исчезну, обещаю.– А понимаешь ли ты, что и это не выход?– И что же ты предлагаешь?Мйинн протянула Ферии склянку со светящейся жидкостью:– Вот, возьми. Это мега-эликсир. Твой случай беспрецедентен, но, по логике, это должно сработать.Ферия нахмурилась:– Как именно?– Раз твое сердце еще бьется, значит, ты пока не полностью превратилась в нежить. В тебе по-прежнему многое есть от человека, посему, ты еще можешь им и остаться. Хоть шансвесьма невелик.– Спасибо, Мйинн, за надежду.– В любом случае, эликсир надолго остановит тебя. И, ради Фарама, используй ее только в самом крайнем случае, когда почувствуешь, что по-другому просто нельзя. – В данный момент я чувствую, что у меня пока еще есть время.– Надеюсь, ты справишься!– И я надеюсь, Мйинн! Очень надеюсь.В это время вдалеке послышались крики чокобо и шум повозок, а вскоре показались и они сами. – Благотворительная помощь прибыла. Спорю на что угодно, из Далмаски. - Озвучила событие Мйинн. – Отлично! Наверняка там найдется кто-нибудь, кому можно передать пожертвование. – Собираешься предложить деньги?– Да, двадцать тысяч. Не сама лично, в моем нынешнем положении светиться уж точно не стоит. Посему, лучше тебе самой предать благотворителям эту сумму.– Не вопрос. Ты останешься ночевать в лагере?– Мне безразлично, где ночевать. Теперь-то холод едва ли способен навредить мне, так что, могу найти себе место и в ущелье.– Что ж, пожалуй, соглашусь с тобой.– Спасибо тебе за все Мйинн, да хранит тебя Фарам. И, пожалуйста, присмотри там за Ксандером.