22. Вдали от войны (1/1)

Терзаясь тяжелыми мыслями, Соото не мог заснуть почти всю ночь. Когда он наконец проснулся, солнце уже давно встало?— вернее, солнца как такового и не было, небо по-прежнему покрывали тяжелые серые тучи, а ветер швырял в окна целые пригоршни мокрого снега.—?Я не стал вас будить,?— сказал ему Наделенный Силой, когда он попросил согреть ему воды для умывания,?— попросил господина Балкузора подождать, когда вы проснетесь и сможете проводить его как подобает.—?Спасибо. Скажи ему, что я сейчас приду, просто плохо себя чувствовал.Быстро приведя себя в порядок, эльф попрощался с важным гостем, пожелал ему счастливого пути, а потом вспомнил о Морхэллене и пошел в трапезную, где застал майа разговаривающим с Олло. Увидев Соот-Сэйора, Курумо поднялся с места и смерил его полным недоверия взглядом.—?Ты мне обещал, что не утаишь ничего. Почему тогда ты вчера мне солгал? Насчет смерти Ортхэннэра?! —?возмутился майа. —?Олло за завтраком поведал мне совсем другое. Я бы хотел все-таки повидаться и поговорить со своим братом.Гэленнар сел в кресло, устало опустил руки.—?Я не солгал. Я хотел сказать тебе совсем не то… не знаю даже, как объяснить, я в полной растерянности, никак не соберусь с мыслями, ты уж прости, мне сейчас очень тяжело. Пойми одну вещь… того Ортхэннэра, которого мы знали, уже давно нет. Олло не хотел понять… ну и результат налицо, вернее, был на лице, когда он вернулся из Нуут-Улимы.—?Я понял,?— Курумо опечаленно взглянул на эльфа. —?Ты это в переносном смысле слова, но тоже все верно. Олло мне уже рассказал, как мой брат его ни за что ни про что ударил. Думаешь, у нас нет возможности до него достучаться?—?Ты издеваешься?! —?бледные щеки Соот-Сэйора вспыхнули. —?Тоже решил по лицу получить, тебе было мало Олло?!Майа снова сел на свое место.—?А теперь мне хочется услышать обо всех событиях от тебя. Как мне удалось понять, он просто уничтожает последователей нашего отца, а чего добивается… я сам пока не понял.Эльф кивнул и, попросив ученика согреть еще чаю, начал свое невеселое повествование о жутких выходках Ортхэннэра. Курумо внимательно выслушал весь рассказ Гэленнара от начала до конца, потом наконец решил высказать свою точку зрения.—?Сказать мне, честно говоря, даже и нечего,?— огорченно произнес он,?— я был о своем старшем брате куда лучшего мнения.Олло нахмурился.—?А вид у тебя такой, словно ты до сих пор не теряешь надежды.—?Наверное…—?Зря,?— печально пробормотал эльф.На какое-то время повисла напряженная тишина, потом Курумо все же отважился изложить свои соображения относительно дальнейших действий.—?Насчет расправы с этим мерзавцем Исилдуром я тебя поддерживаю, детей его ты, как я понимаю, тоже всех извести собрался.Гэленнар неловко поежился?— ему в силу его характера не хотелось, чтобы дело доходило прямо совсем уж до чего-нибудь подобного, подобное казалось ему сильным перегибом палки, все-таки он не был сторонником убийства не того, кто виноват в преступлении, а того, кто так или иначе с ним связан, но тут в беседу вмешался Ахэир.—?Всех. Жалко, что до младшего добраться не удастся. Чтобы из них потом не выросли такие же, как их папаша.—?Убивать кого-то, кроме этого выродка, ты будешь только в том случае, если они поднимут против тебя оружие,?— жестко перебил его Соото.Курумо заметил выражение лица Соот-Сэйора и решил не развивать тему.—?Я хотел другое сказать. Ты зря пообещал тому морадану, что к тебе приезжал, кольцо моего брата. Представь себе, что произойдет, если оно вернется к нему. Он и без этого опасен… а так станет слишком опасен.Эльф побледнел еще больше обычного?— он тотчас понял, что данное им обещание и в самом деле было слишком опрометчивым.—?И что же ты предлагаешь?—?Отдай его мне, я разберусь, как совладать с его силой. А тому человеку скажи, что кольцо потерял… уронил в реку, в лужу или что там еще, никто же не станет искать такой крошечный предмет.*Город Найр, находящийся на значительном расстоянии от мест боевых действий, жил своей жизнью. Андвир, которого Морнэмир и его помощники с трудом вытащили с того света после пыток морэдайн, быстро встал на ноги, сломанная рука срослась и больше не тревожила его даже при перемене погоды; он отлично сообразил, что к чему, и решил город не покидать, оставшись в помощниках у своего спасителя?— ему отнюдь не хотелось в очередной раз попасть в большую беду.Вскоре после окончания войны к Морнэмиру наведались гости?— его двоюродный брат Мортаур со своей женой и младшей сестрой. Племянник Саурона был очень дружен со своими родичами и сильно по ним соскучился, поэтому их приезд оказался для него очень приятным сюрпризом.—?Рад вас видеть,?— улыбнулся Морнэмир, встречая родственников,?— а Тхэсс где? С вами не поехал?Мортаур развел руками.—?Его отец не отпустил, сказал?— сиди дома и жди моих указаний, скоро ты мне понадобишься. Ну мы и приехали втроем, Тхэсс пообещал, что за моими детьми присмотрит, хотя они в принципе давно могут уже и без нас обойтись.—?Скоро понадобишься?— звучит как-то зловеще,?— со вздохом ответил его двоюродный брат. —?Ну ладно, проходите скорее в дом, будем обедать. У Тхэсса и так семеро по лавкам, одним больше, одним меньше… ну что ж, он с раннего детства, насколько я знаю, о большой семье мечтал, так вот его желание и сбылось, пусть теперь с ней возится.Пригласив гостей к столу, Морнэмир представил их и своих помощников друг другу; завязалась довольно спокойная непринужденная беседа о разном, но в какой-то момент, как все ни старались избегать неприятной темы, разговор все же коснулся недавней войны.—?Короли дунэдайн изначально не понимали, с кем и с чем вообще имеют дело,?— высказал свою мысль Мортаур.—?Вы как морадан наверняка их всех ненавидите, и вам бы хотелось иного исхода,?— невзначай обмолвился Андвир.—?Что ты сказал?! —?Мортаур привстал с места; Алмариэль схватила мужа за рукав и начала что-то быстро ему говорить, но тот все-таки вовремя взял себя в руки.Андвир понял, что ляпнул что-то совсем не то, но пока что еще не успел сообразить, чем именно умудрился так разозлить брата Морнэмира?— поначалу тот показался ему вполне приветливым, любезным и жизнерадостным, и он никак не мог ожидать от него чего-то подобного.—?Не смей меня так называть,?— полумайа перекосило от ярости. —?Еще раз что-нибудь подобное скажешь, получишь в морду, и пеняй на себя. Во-первых, я ненавижу морэдайн. Всех. Во-вторых, я ненавижу Нуменор и все, что с ним связано, а отнюдь не Исилдура с Элендилом. Мои Верные родственники?— такие же жертвы обстоятельств, как и я сам.—?Простите,?— юноша опустил глаза, лицо его было бледным, щеки пылали. —?Я просто первый раз в жизни вижу того, кто говорит такое… —?он никак не мог подобрать нужные слова,?— будучи по крови хотя бы отчасти одним из нас и тем более родичем самого Властелина.—?Не-на-ви-жу,?— раздельно произнес Мортаур, выделяя голосом каждый слог, словно стремясь произвести на своего нового знакомого особое впечатление. —?К сожалению, есть за что. Прекрасная Эленна?— та еще помойка, вернее, мясорубка, и отголоски этого ты, как я успел понять по словам Морнэмира, уже испробовал на собственной шкуре. Молись кому хочешь, чтобы это больше не повторилось. Они тебя еще не особо сильно изуродовали, что все зажило без последствий и ты тут на обеих ногах твердо стоишь и еще в состоянии со мной разговаривать. Повезло тебе еще к Миналбэлю в руки не попасть?— он сдох еще задолго до твоего рождения, но от него ты вообще бы живым уже не выбрался.Морнэмир тут же сменил тему, чтобы хоть как-то успокоить двоюродного брата; к счастью, все быстро забыли об этом инциденте, переключившись на другие дела. Вечером того же дня Мортаур, дождавшись, когда его жены не будет рядом, подошел к Андвиру, чтобы все ему объяснить.—?Извини за сегодняшнее, не хотел на тебя кричать,?— сказал он,?— иногда я бываю не в меру вспыльчивым, особенно когда речь заходит о мораданских выродках. Просто после всего, что с нами было, меня одно упоминание морэдайн из себя выводит, а уж когда меня с ними сравнивают или к ним причисляют, так вообще. Я не виноват, что родился в какое-то время в каком-то месте, хотя если бы у меня был выбор, я уж точно постарался бы не иметь к Нуменору и всему, что с ним связано, никакого отношения. Не хотел вдаваться в подробности при своей жене, для нее воспоминания об этом до сих пор очень болезненны, но эти твари ее, как и тебя, чуть не убили.Тот смущенно опустил глаза.—?Я тоже… я не хотел вас обидеть,?— его голос дрожал, словно он из последних сил сдерживал слезы. —?Я же не знал.—?Многие люди с восторгом рассказывают мне про тот день, когда они познакомились со своими мужьями и женами,?— продолжил Мортаур после недолгой паузы. —?Нашу историю веселой и приятной не назовешь. Я тогда был совсем еще юным, моложе тебя, и думал, честно признаюсь, отнюдь не головой, мне очень хотелось найти себе кого-нибудь… сам понимаешь для чего.Андвир смутился и слегка покраснел.—?Ну да…—?Нынешние морэдайн?— жалкие пародии на Людей Короля времен моего детства и ранней юности,?— вид у полумайа был довольно злой. —?Тем доставляло особое удовольствие мучить ради забавы людей, которые не могли никак себя защитить; для таких тварей это в порядке вещей?— они никогда не полезут к тому, кто способен разбить им жбан, напротив, непременно подыщут себе жертву, неспособную за себя постоять. Особо среди них выделялся Миналбэль, тот еще выродок, впоследствии его прикончил мой дядя Исилдур, и я до сих пор жалею, что этот гад сдох слишком быстро; в душе я часто представлял себе, как убиваю его долго и жестоко на глазах у своей жены.Лицо его собеседника исказилось страхом.—?Он над ней надругался?—?К счастью, не успел. Сейчас я упаду в твоих глазах ниже некуда, но это сделал я?— по юности и глупости я тогда не понимал, что творю и каково в тот вечер пришлось ей.Андвир посмотрел на него с недоумением.—?А мне показалось, что она вас любит…—?Не показалось. Сейчас любит. Я отобрал ее у Миналбэля и его дружков, когда ее арестовали по какому-то идиотскому обвинению в худших традициях Ар-Паразита и его прислужников. Сделал ей выгодное предложение, от которого не откажешься,?— ехидно произнес полумайа,?— свободу в обмен на ее тело. Придурком я был, конечно?— сейчас я не стал бы такое творить, но тогда совсем не осознавал, что к чему. Сам понимаешь, выбор у нее был невелик?— либо эти твари и мучительная смерть, либо я и хоть какая-то возможность выжить. Потом до меня начало доходить, что я натворил. Подробности всего, что я передумал за то время, пока мы еще жили в Арменелосе, я тебе пересказывать, пожалуй, не стану, у меня от этого до сих пор мороз по коже. Я искренне думал, что Алмариэль в душе меня ненавидит. К счастью, это оказалось совсем не так, но окончательно она пришла в себя лишь после того, как прекрасная Эленна,?— это название прозвучало в его устах как грязное ругательство,?— осталась в прошлом. Хорошо, что моя жена не умеет долго помнить плохое… а то могу себе представить, какое впечатление у нее было от нашего знакомства и первой ночи вместе.Юноша несколько минут молчал, потом все же решился сказать, что думает по этому поводу.—?Вот слушаю я вас, и у меня такое чувство… я даже не знаю, как это объяснить, но, наверное, правильно будет сказать, что я просто поражен. Мне с раннего детства все говорили, что Эленна?— это едва ли не святое, и говорили о ней с таким благоговением, что я искренне в это верил. Однако тут появляется… человек, который там жил, и утверждает совершенно обратное.Мортаур усмехнулся.—?Не веришь мне? Вон жену мою расспроси, только учти, что это ей до сих пор вспоминать неприятно. Или лучше тогда уж Зимрамит?— моя сестра была свидетельницей тех событий, еще поинтересовалась, что эта девушка делает у нас в доме. А потом вернулся мой отец, и вот тогда я уж не знал, куда от стыда деваться. К счастью, все обошлось. А мой дядя Исилдур?— идиот, иного слова не подберу, потому что мне вот было в этом проклятом Нуменоре плохо, так я и не жалею о том, что весь этот гадюшник сгинул в море! Этот же совсем головой не думает, его там несколько раз чуть не убили, но все равно же сидит и по прекрасной Эленне тоскует!По телу его собеседника, несмотря на теплый, даже жаркий вечер, пробежала дрожь: каждое слово полумайа как будто переносило его в прошлое, о котором Андвир, как оказалось, имел совершенно превратное представление.—?У меня покойный дед сюда вместе с Элендилом приплыл,?— ответил он. —?С детства мне всякие сказки про Нуменор рассказывал, что там чуть ли не медовые реки в сахарных полях текли, но потом из-за Фаразона его счастье разлетелось на кусочки. Я ему верил…Мортаур понимающе кивнул.—?А они все такие, родственнички-то наши старшие. Сами себе сказку придумали, сами и верят, хотя сказка на деле гадкая. Я мог бы это принять, если бы им от этого лучше было?— случается такое, что человек верит в то, чего нет, и наделяет это в своем воображении самыми что ни на есть привлекательными чертами, но на деле им, наоборот, только хуже и больнее. На наших родных не стоит обижаться?— это не их вина, это их беда.Андвир с самого начала, попав к Морнэмиру, не испытывал никакого страха в обществе сторонников Саурона?— напротив, ему было скорее интересно и любопытно, нежели боязно, и он сразу смекнул, что хамоватый племянник Черного Майа в принципе не представляет для него угрозы, хоть и любит говорить всякие грубости. Сейчас ему подумалось, что и другие его родичи в целом вполне неплохие люди… хотелось бы хоть краем глаза глянуть, наверное, и на отца Мортаура, пусть про него и ходят страшные слухи?— да только мало ли что люди болтают, вон про Нуменор тоже говорили, а на деле что оказалось?—?Вы меня тоже простите,?— осторожно сказал он. —?Я вас сегодня невольно обидел. Не хотел, не знал, а так вышло.*Полный ненависти к морэдайн и Нуменору рассказ Мортаура оставил, несмотря ни на что, довольно горький осадок в душе Андвира. Конечно, разумом он понимал, что двоюродный брат Морнэмира говорит правду?— бедняга и насмотрелся, и натерпелся, а уж что пришлось пережить его жене, это отдельная история, однако он никак не мог смириться с мыслью о том, что прекрасная легенда, с рассказами о которой он был знаком едва ли не с того времени, как научился ходить и говорить, на деле оказалась похожа на прогнивший насквозь изнутри, пусть и красивый снаружи плод. Более того, все нуменорцы?— и Верные, и морэдайн?— всегда говорили о своей исторической родине с величайшим благоговением, и Мортаур был первым и единственным нуменорцем по происхождению, который жутко ненавидел Нуменор и все, что с ним связано.Утром следующего дня ему и в самом деле представилась возможность поговорить с сестрой Мортаура; еще во время их первой встречи за общим столом она тоже показалась ему вполне симпатичной и приветливой, а теперь, встретившись с ним в саду после завтрака, сразу с ним поздоровалась и вообще вела себя довольно непринужденно, чем вызвала заметное смущение своего нового знакомого. Андвир не ожидал такого?— он представлял себе их разговор совершенно иначе.—?Я вас совсем не знаю,?— сказал он, одновременно с тем вовсю разглядывая Зимрамит,?— но вы говорите со мной так, словно мы с вами знакомы уже много дней, хотя на самом-то деле мы вообще ничего не знаем друг о друге.—?А нам есть что знать? —?как будто с удивлением парировала девушка. —?Мне и рассказать-то о себе особо нечего. Родилась, жила, живу.—?Да и мне тоже. Единственное приключение в моей жизни, и то весьма печальное?— когда я в первой же стычке в плен к морэдайн попал. Что было дальше, вам уже рассказал ваш двоюродный брат.—?Со мной можно на ?ты?,?— Андвир подумал, что в целом она и похожа, и одновременно с тем не похожа на тех девушек, которых ему доводилось видеть; женщины дунэдайн, например, никогда не носили коротких стрижек, да и мужчины тоже, а у Зимрамит волосы были даже чуть выше плеч. Лицо у нее, впрочем, на редкость красивое…Они обменялись печальными взглядами.—?Ты уж меня прости, я не хочу тебя обидеть,?— голос Андвира дрогнул,?— я, возможно, все неверно понял, но мне кажется, что ты слишком… слишком хорошо ко мне относишься.Девушке подумалось, что в его взгляде ясно читается отчаяние, но она не могла сообразить, чем именно это вызвано.—?А почему я должна плохо к тебе относиться? Разве ты сделал мне или моим близким что-то нехорошее? Или вообще кого-нибудь обидел?—?Ты меня не так поняла, я не в том смысле… в общем, ты держишься со мной так, что люди могут подумать, словно я…Она почти разозлилась.—?Да что ты тянешь кота за хвост, как меня всегда раздражали все эти ненужные церемонии! Говори прямо! —?ее взгляд стал непривычно презрительным и высокомерным.Юноша почувствовал себя уязвленным и в то же время поймал себя на мысли о том, что сильно обидел Зимрамит; он посмотрел на нее и ощутил, как страх растет в его душе. Его воспитывали совсем в иных понятиях, и если бы родители увидели, как он тут запросто болтает с едва знакомой девушкой?— добро бы они были хотя бы помолвлены! —?то однозначно надавали бы потерявшему всякий стыд сыну по шее и были бы в своем праве.—?Короче говоря,?— он собрался с мыслями,?— люди могут подумать, что я к тебе неравнодушен и с тобой заигрываю. Твоим братьям, не говоря уже об отце, все это может очень сильно не понравиться. Морнэмиру я обязан жизнью, и он оказал мне очень большую любезность, приютив меня в своем доме и дав работу, потому что идти мне попросту некуда. Если он увидит все это, то вполне может взять и выставить меня в никуда, но это будет еще полбеды, потому что сейчас его стараниями обе руки у меня целы и я в состоянии о себе позаботиться и заработать себе на хлеб с маслом?— не у него, так у кого-нибудь другого. Впрочем, Морнэмир не злой, да и твой старший брат тоже, пусть и злится, когда его к морэдайн ненароком причисляют. А вот что со мной твой отец сделает, если вдруг застанет нас вдвоем?— мало мне потом уж точно не покажется, сама понимаешь.Та неожиданно рассмеялась?— он не мог понять, скрывал ли этот смех затаенную злость или, напротив, она пыталась разрядить обстановку.—?Ну ты и… —?она хотела сказать Андвиру что-нибудь обидное, но в последнее мгновение передумала?— в конце концов, он не виноват, что его так воспитали, с детства забивая голову всякой чушью, и то он ведет себя куда более прилично, нежели большинство не в меру застенчивых и помешанных на глупых правилах Верных. —?И что же мой отец? Что мне теперь, из-за того, что у меня есть родители, занимающие определенное положение в обществе, теперь с парнями не встречаться и замуж не выходить?Он смутился.—?Извини.Зимрамит улыбнулась ему, прежде чем уйти, и эта улыбка сделала ее лицо в представлении юноши еще более очаровательным.—?А давай еще раз встретимся,?— Андвир вспомнил легенду о Берене и Лютиэн, которую ему доводилось многократно слышать в детстве, и сразу представил себя на месте будущего зятя Тингола; о том, как отреагирует на что-то подобное Саурон, он предпочел лучше не думать. —?Например, завтра. Под этим же деревом… ну, после полудня. И поговорим.Она удивилась.—?А чего нам о свидании-то договариваться? Я пока что здесь живу, приехала в гости к своему брату, и ты, если хочешь, просто приходи ко мне, да и все. Зачем все так усложнять?Андвир посмотрел на нее с изумлением.—?Не надо так. Это уж как-то… совсем нехорошо.—?Хорошо,?— возразила она, и в ее голосе юноше почудились дразнящие нотки. —?Тогда давай увидимся завтра здесь, на этом самом месте.*Они встретились еще раз на следующий день; Андвиру постепенно удалось перебороть свое смущение и разговаривать со своей новой знакомой так, словно они и в самом деле знают друг друга уже давно, а он не в курсе ее происхождения. Потом была еще одна встреча. И еще одна. И еще.Однажды вечером он наконец набрался храбрости и решил наведаться в гости к Зимрамит; как он и ожидал, она была у себя в комнате?— пока что они с братом не собирались покидать город. Увидев его, она не произнесла ни слова, лишь повернулась к нему, но ее молчание не было гнетущим или разочарованным, скорее выжидающим, полным предвкушения, словно и она не хотела бежать от своих чувств и желаний.Теперь он совершенно точно знал, что будет делать дальше. В конце концов, терять ему было попросту нечего; он осторожно, почти не дыша, обнял девушку и теперь видел совсем близко, прямо перед собой ее серые глаза, смотрящие как будто прямо в его сердце, красиво изогнутые губы, упавшую на лоб короткую прядь темных волос. Время словно остановилось для них обоих, и им казалось, будто этот вечер, эта ночь никогда не закончатся?— их объятия не размыкались ни на мгновение, тела становились одним целым, а губы соприкасались в нескончаемых поцелуях.